sept

Каждый день приближал выпускников всех школ в стране к завершению этого длинного и многоступенчатого пути к знаниям. Скоро они выйдут из школьных дверей с аттестатами и отправятся прямиком на вечеринку, которая знаменует торжественное окончание одной сложной дороги, перетекающей в другую, поросшую мхом и кочками. Но пока что ученики тряслись перед контрольными работами, незакрытыми проектами и были полностью увлечены подготовкой к выпускному вечеру, а так же предвыпускными мероприятиями.

В этот день все выглядели настолько хорошо, насколько могли. Парни и девушки были одеты в форму частной школы и все были как на подбор – лучшие из лучших, каких называли. Ученики динамично сменялись на высоком стуле у выставленного синего фона. Все улыбались и старались максимально привлекательно получиться на фотографии, так как она будет запечатлена в альбомах, которые будут храниться у всех одноклассников, а также в школьном архиве. Никому не хотелось бы через пару лет на встрече выпускников смотреть на себя и сгорать со стыда.

Только Беатрис была взволнованна и сидела в коридоре, вне актового зала. Страх пронизал до костей, и ее тело дрожало от каждой вспышки фотоаппарата. Она не видела ее, но ей достаточно было слышать щелчок затвора, чтобы представить этот ослепляющий и резкий поток света. Она вертела в руках телефон и нервно поглядывала на часы. До ее очереди оставалось минут десять, а Десмонда все еще не было. Учитывая относительность времени для него, Беа боялась, что он опоздает и ей придется проходить этот кошмар в одиночку.

- Беатрис, твоя очередь, - сказала одноклассница, выглядывая из-за двери.

- Я буду только минут через семь, - дрожащим голосом произнесла Беа и стала мять подол своей юбки. – Сейчас ведь очередь Блис, разве нет?

- У нее размазалась подводка, она придет через несколько минут.

- Так давайте дождемся ее и не будем сбивать очередь. Мне надо дождаться кое-кого.

- Мы платим фотографу за время, и мы должны уложиться до конца этого часа, чтобы не платить за его работу больше денег. Прошу тебя, поднимайся и иди фотографироваться, - блондинка посмотрела на нее с мольбой, но та была непреклонна. Беатрис встала за своего места и напоследок посмотрела с надеждой в конец коридора: там никого не было.

-Кто это у нас? – бодро спросил фотограф и взглянул в свой список.

- Беатрис Голденроуз, - мрачно произнесла девушка и села на стул. Все ее тело парализовало, будто его облили чем-то вязким и густым, из-за чего она не могла пошевелиться.

- Может, попробуете улыбнуться? У вас очень красивое лицо, - фотограф взялся за фотоаппарат и посмотрел в видоискатель, надеясь, что комплимент заставит девушку выдать хотя бы что-то отдаленно похожее на улыбку. Но она лишь вздохнула и чуть выше подняла подбородок и глаза, смиренно нацелившись на объектив.

- Можем попробовать без вспышки?

- Тут слишком темно. Я, конечно, могу попробовать, но даже ретушь не перекроет шумы на фотографии – ну знаете, такие точечки, вкрапления. Так или иначе, придется делать фото со вспышкой.

- Я боюсь вспышек света, - нехотя признала Беа, и ее руки начало ломать. Она стиснула их коленями, чтобы сильно не была заметна их трясучка.

- У тебя эпилепсия?

- Нет.

- Тогда ничего страшного не произойдет, обещаю.

- Мы можем подождать еще пару минут, пожалуйста? – тяжело дыша, произнесла Беа, беспомощно хватаясь за свой телефон.

- Конечно, только вы заплатите мне в два раза больше.

- Ладно, - выдохнула Беа и прижала руки к груди. – Давайте попробуем сделать так, как вам надо, - все в ней заныло от непонятной боли, от кома в горле, что не давал нормально вздохнуть, хотелось вызвать рвоту. Солнечный свет, пробивающийся сквозь щель между плотными шторами, обжигал и накалял сознание добела.

Фотограф кивнул и приготовился снимать.

Беа буквально увидела, как свет попадает во внушительный объектив, наверное, класса Люкс, проходит через диафрагму, попадает в открытый затвор и ударятся об матрицу. Ее изображение преобразуется в пиксели и откладывается в сыром формате в память устройства. А также она увидела вспышку – удушающую своим светом, прожигающей сетчатку глаз. Сердце Беатрис быстро-быстро колотилось в груди с умыслом прорваться сквозь органы и ребра наружу. Ее грудь стала высоко вздыматься, ей не хватало воздуха. Перед глазами все было белым, в ушах застыл тошнотворный писк. И все вдруг померкло.

- Би, - девушка услышала этот голос, пробивающийся сквозь тьму, и ее ресницы затрепетали, веки задрожали. – Очнись, все закончилось, - этот бархатный голос ласкал уши, словно она сидела где-то у океана, и прибой неразборчиво шептал ей что-то важное. Но тут голову поразила нарастающая боль в затылке, и ее глаза распахнулись.

Вокруг нее столпилась группа неравнодушных людей во главе с Десмондом. Ее голова покоилась у него на коленях, однако затылок ужасно болел. Фотограф виновато смотрел на нее и удрученно чесал щетину.

- Она сказал, что у нее нет эпилепсии.

- Это и не эпилепсия, кретин, - прорычал Дес и со злостью посмотрел на мужчину. Его взгляд был поистине свирепым и испепеляющим. – Ты сейчас откроешь шторы и сделаешь новый снимок при дневном свете, понятно?

- Ты проходил курсы, чтобы указывать мне, как я должен выполнять свою работу? Ты вообще кто? Ты есть в списке?

- Все нормально, - произнесла Беатрис и хотела уже сесть, но Десмонд прижал ее плечи к себе, чтобы она не смогла подняться.

- Она тебя предупредила? – вновь начал скалиться парень, и его уже было не остановить.

- Да, но...

- Ты же не хочешь, чтобы это как-то отразилось на твоей карьере?

- Можно мы просто сделаем общий снимок и уйдем? – вновь прорезался голос Беи, и теперь все снова обратили на нее внимание.

- В альбоме должны быть только одиночные снимки.

- Кто это сказал? – подловила его Беатрис и все же поднялась. – Давайте просто побыстрее закончим и разойдемся по домам.

На удивление, никто не стал ей перечить. Девушка вскарабкалась на стул и потерла ушибленное место, которое припекала тупая боль. Десмонд встал с ней рядом и прижал к себе за плечо.

- Прости, что не пришел раньше, - сказал он ей на ухо и поправил вьющуюся золотую прядку волос. Беа посмотрела на время.

- Ты не опоздал и пришел вовремя, удивительно, - хмыкнула она и улыбнулась, поднимая взгляд на камеру.

- Нашла время шутить.

- Вы постоянно опаздываете, мистер. Смотрите в камеру и улыбайтесь, я больше не смогу всего этого вынести, - Дес взглянул в объектив, но потом перевел взгляд на девушку, провоцируя ту повернуть голову в его сторону.

- В чем дело? – спросила блондинка, все же повернувшись к парню.

- Вы готовы? – послышался голос фотографа, но парочка все так же продолжала не сводить друг с друга глаз.

- Да, - сказал Десмонд, приподнял подбородок девушки пальцами и со всей аккуратностью взял пробу с ее губ. Он был мягок и настойчив одновременно, отчего у Беатрис внутри все перевернулось. Она инстинктивно обхватила его лицо руками и почему-то только сейчас заметила, что на нем больше нет повязок. Она чувствовала его кожу, такую теплую, хотелось прижаться к ней сильнее, слиться воедино. Его пальцы все еще оставались у нее на подбородке и их прикосновения заставляли девушку таять и растворяться в этих тлеющих касаниях.

Вспышка облила ее светом по грудь, но ее влияние не было так сильно заметно сквозь закрытые веки. Но какой-то животный, глубинный страх все же разжегся в ней, словно кто-то поджег спичку, и искры породили пламя на ее конце. Она все еще чувствовала на своих губах губы Десмонда, но сознание унесло куда-то далеко.

- Не беспокойся, нам за это ничего не будет, если мы сохраним это в секрете. Ты умеешь хранить секреты? – разнесся где-то в подкорке приятный мужской голос, сменяемый редкими вспышками фотоаппарата. – Ты такая красивая, - чуть влажные руки почувствовались на щеках. – Ты будешь знаменитой.

- Ну все, думаю, достаточно, сладкая парочка, - усмехнулась одноклассница, и Беа отпрянула от Десмонда. Ее глаза с каким-то волнением и испугом смотрели на него, а пальцы медленно сползли с его скул. – Думаю, это будет самая провокационная фотография в альбоме.

***

- Ты в порядке? – спросил Десмонд в сотый раз, когда они добрались до ее дома. Беатрис сидела на кухне и смотрела, как парень что-то готовит за плитой.

- Да, я уже говорила, - улыбнулась она, польщенная заботой. – Просто для меня работа над этим альбомом выливается в стресс. Но все хорошо закончилось, и я рада, что наконец-то дома. Надеюсь, мне ничего не будет за эту фотографию. Хотя уже конец года, максимум заслужу оставление после уроков до конца семестра, - Беа взяла со стола бутылку вина и немного налила в свой бокал.

- И с каких пор мы пьем по будним дням? – издал смешок парень и ехидно улыбнулся, наблюдая краем глаза, как девушка скромно отпивает немного красной жидкости.

- С этих самых пор, - сказала она и стала обводить взглядом спину Десмонда. У нее в животе завязывались узлы, когда она так ощупывала его тело, будто оно было неприкасаемым и сакральным. И даже шрамы, оставшиеся после того случая, одним зимним вечером, не могли испортить его лицо. У него по-прежнему был греческий нос, выдающийся подбородок, родинка на переносице, кольцо в губе и эти грозовые глаза.

Ей нравилось сидеть вот так и следить за его уверенными движениями. Они хоть и жили практически одни, не считая детей, но находились под строгим контролем Холли и отца, которые по возможности старались чаще находиться здесь. У Бриара было очень важное условие, прописанное в договоре с Десмондом: никаких ночевок и запертых дверей в комнате его дочери, когда они находились там вдвоем. И ребята строго придерживались этого, поэтому проводили свое свободное совместное время чаще всего в гостиной, наблюдая за каминным огнем и погружаясь в мелодию трескавшихся палений.

- Хорошее вино, - сказал Дес, когда перехватил у девушки бокал и испил из него глоток.

- Эй, - произнесла Беа, недовольная ребячеством парня. Она зарычала и пошла за новым бокалом.

Десмонд обесточил газовую плиту и уперся в столешницу, наблюдая за девушкой: как она привстает на носки, напрягаются икры и выделяются остатки мышц от чирлидинга, как ее руки тянутся на полку и плавно скользят по ее поверхности, пытаясь вслепую отыскать еще один бокал. Девушка выбивалась из обстановки аристократического дома и не никак вклеивалась в нее. Дес подумал, что она бы прижилась в какой-нибудь небольшой светлой студии на западе страны, где более теплый и влажный климат. Он бы хотел видеть ее каждое утро, растрепанную, сонную и созерцать в глазах этот детский блеск. А вечером похищать ее на танцы на открытой веранде какого-нибудь бара у океана и наслаждаться ей до утра. Но эти грезы разбивались о скалы уже расписанного будущего Беатрис, в которое парень явно не вклинивался.

- Уже так поздно, - надулась девушка, когда взглянула на часы. Она все равно налила в бокал кровавое вино и стала дегустировать.

- Сопроводить тебя до спальни?

- Не откажусь, - Беа, не задумываясь, опустошила бокал и загрузила его в посудомоечную машину. Двое тихо шли к ее комнате, держась друг друга. Все уже спали, только им не спалось и хотелось продлить этот день еще на пару часов. Не хотелось упускать любую возможность побыть вместе, хотя со времени подработки в доме Голденроузов их встречи стали чаще. Но их отношения были тайными в этих каменных стенах, поэтому иногда закрома и углы были невольными свидетелями их поцелуев и ласк. И сейчас, стоя на пороге комнаты Беатрис, им не хотелось прощаться. Они долго стояли и слушали тишину, смешанную с их взбудораженными от вина дыханиями.

- Спокойной ночи, Би, - сказал Десмонд, когда его телефон показал ровно полночь. Девушка печально посмотрела на него и перешагнула через порог, оказавшись в коридоре, где стоял парень. Она неловко заключила его в объятия и вздохнула.

- Не хочу, чтобы ты уходил.

- Мне нужна эта работа, ты же знаешь. Не могу обманывать твоего отца, он ведь мой работодатель, - усмехнулся Дес и легко похлопал Беатрис по спине. Она разочарованно посмотрела на него, и его это кольнуло в самую душу. – Прости, - вымолвил он, но тут в зеленых глазах, в этой маленькой вселенной, вспыхнули искры, заметные даже в темноте. Ее тонкие пальцы взяли его руку и стали выводить на предплечье буквы, одну за другой, и они сложились в простую фразу: «Я готова», которая, несмотря на тишину в доме, казалась оглушительно громкой.

- Просто поцелуй меня, не стой без дела, - прошептала она ему на ухо, словно снимая с парня тугой намордник. – Я люблю тебя, Десмонд, - эти слова легли на его губы, и они тут же связались с губами Беатрис. Она целовала его та глубоко, так сладко, что вскоре коридор опустел и похолодел от отсутствия тел, исчезнувших за дверью одной из спален старого дома.

Беа упала на кровать, тяжело дыша от долгого поцелуя. Ее кожа была раскаленной, а тело извивалось от желания вновь прикоснуться к парню. Тот стянул с себя футболку и обнажил свою грудь, в которой бешено колотилось чернильное сердце, а штанги в сосках играли со светом, отражаемым от поверхности луны. Он навис над девушкой и стал покрывать поцелуями приоткрытые губы и хрупкую шею. Ее ноги заключили его в ловушку, обогнув стройный торс, и из нее не так просто было выпутаться, только она могла отпустить его. Оба изнывали от недостатка любви и лихорадочно искали ее друг в друге: в губах, ложбинке между ключицами, в обрезанных крыльях, в бедрах.

Легкая домашняя рубашка Беатрис впитала ее тепло и отправилась на кресло у подоконника, оставляя девушку слишком уязвимой. Десмонд припал губами к ее груди, попутно избавляясь и от ее нижнего белья. Девушка стала дышать еще беспокойнее и чаще, когда одежда медленно стала покидать ее светлое тело, и начинало облюбовываться устами парня, который заполнял открытые участки пылкими поцелуями. Девичьи руки хватались за его волосы, проникали между ними и гладили плечи, пока Дес спускался ниже, стягивая за собой шифоновые шорты.

- Расслабься, ладно? – сказал он, когда ее тело было полностью раскованным перед ним, и девушка, прикусив губу, кивнула.

- Я не буду ни о чем жалеть, - прошептала Би, притягивая его лицо к себе. – Просто хочу, чтобы ты знал.

Она оставила смазанный поцелуй на его щеке, и руки парня впились в ее бедра, подтягивая ноги выше. Он вырисовывал удивительные узоры внизу ее живота, углубляясь в изучение ее тела. Беа ахнула и ухватилась за спинку кровати, когда почувствовала губы парня запредельно близко к мнимой дозволительной линии. Но для него никогда не было никаких пределов, поэтому Десмонд мог позволить себе вкус желанного тела.

Электрические завитки ползли от лона вверх по телу, задевая нервы, отчего девушка вздрагивала и жадно глотала воздух, изгибаясь от его прикосновений, губ и языка. Ее ноги вздрогнули и скользнули еще выше, вслед за изгибом ее тела. Беа прикусила костяшку указательного пальца и вновь познала пульсирующее блаженство, которое волнами расходилось по ней и перетекало в ней снизу вверх, а потом закручивалось в хаотичный водоворот. Она притянула парня к себе и стала отдавать ему импульсы через страстные поцелуи, осевшие на ключицах. Десмонд шумно вдохнул воздух и отстранился. Звякнула пряжка его ремня и послышалось шуршание джинсовой материи. Девушка отлипла спиной от кровати и села, затаив дыхание и пытаясь угомонить сердце. Ее ладони легли на грудь Деса и неспешно прогуливались по ней, спускаясь все ниже. Как только пальцы коснулись резинки боксеров, парень схватил ее за руку.

- Ты не должна этого делать, если не хочешь, - сказал он, на что девушка слабо улыбнулась.

- Я хочу, - произнесла она, стрельнув в него покоряющим взглядом. Ее рука плотно легла на горячую кожу, почувствовала дребезжание вены под своей ладонью и жар чего-то твердого. – Кажется, ты забыл упомянуть об еще одном сюрпризе, - Дес лишь тяжело закрыл веки, когда медицинская сталь увидела призрачный свет луны. – Это, наверное, очень больно.

- Ты про прокол или про то, что тебе предстоит?

- Да про все, - Беа растерянно посмотрела на парня.

- Если хочешь, мы можем остановиться, - она лишь крепче обхватила горячую плоть пальцами и скользнула рукой вверх, наблюдая за лицом Десмонда. Тот закрыл глаза и судорожно впихнул в себя горячий воздух. Ее пальцы заставляли его стонать и ощущать себя беззащитным перед ней, совсем открытым, без масок и высоких стен.

Она играла с ним, с его чувствами и телом, отчего кружило голову. Но Десмонд не мог позволить ей долго быть главной, поэтому толкнул девушку на кровать и прижался к ней. Он, по ее привычке, обхватил ее лицо руками и целовал, пока ее колени терлись о его бедра. Она облизнула его пальцы и прогнулась в спине, сокращая расстояние между ними до предела. Рука парня скользнула ниже и остановилась у внутренней стороны женского бедра, где было обжигающе жарко.

- Скажи, если что-то пойдет не так, и я остановлюсь, - он проник в нее, и с ее губ сорвался клочок оборванного вдоха. Его движения были уверенными, она бы сказала, грамотными, будто делал это сотню раз. Может, так и было, но в данный момент это не волновало Беатрис. Сейчас было важно, что он с ней, а ни с кем-либо другим, дарит ей все эти неописуемые чувства и яркие вспышки, целует, обнимает, отдает всего себя.

Его действия были осторожными и медленными – он слишком боялся навредить ей или как-то напугать. И как только очередной сладостный вздох коснулся его ушей, он понял, что больше не может терпеть. Он буквально плавился от любых прикосновений и тихих, подавляемых стонов со стороны девушки, которую любил. И Десмонд прекратил свои истязания пальцами, прижался щекой к ее груди, стараясь побороть в себе желание покрыть ее тело лиловыми собственническими отметками, укусить за молочное плечо и с большой силой сжать ее бедра. Ведь это было так привычно для него. Для зверя внутри него.

Беа понимающе гладила его по спине и восстанавливала силы, пока парень вдруг не приподнялся и не оставил короткий поцелуй на ее макушке.

- Я люблю тебя, - сказал он и прижался своим лбом к ее лбу. Ему не хотелось продолжать это все, был страх перед последствиями. Может быть, это последняя ночь, когда они вместе.

- Знаю, - улыбнулась она и вынудила его на еще одну череду поцелуев под шелест открывающейся упаковки.

Между ними буквально не было ни крупицы воздуха – все атомы хаотично кружили вокруг них, раскаленные донельзя, когда их тела слились в одно целое. Плавные толчки Десмонда, уже не могли уговорить Би держать стоны в себе. Ее руки хватались за его спину, будто их обладательница вот-вот была готова сорваться со скалы и бросится в омут с головой. Парень старался отрезвить свой разум разными мыслями, чтобы голова окончательно не затуманилась и не сорвалась с плеч.

Он представлял, что сидит у океана и перебирает пальцами частицы песка, словно пытался в них что-то найти. Закат в сиреневых тонах заставлял расцвести в душе покой. Он снял с себя всю одежду и вошел в прохладную и такую манящую воду. Она опутала его тело и сняла жар, приливший к ногам и животу. Казалось, он там совсем один. Однако внезапно перед ним всплыла Беатрис, глядя на него несвойственным ей хищным взглядом, желающим увлечь его за собой под воду. Она обхватила ногами торс парня и стала кусать за ключицы, отчего этот мир растрескался и рухнул в одно лишь мгновение. Так делала Черри, и он постоянно ходил с укусами от ее зубов на коже.

Это быстро вернуло его в реальный мир к Беатрис, которая жалась к нему и сгорала в его руках. Он не должен был забываться и вести себя как с Черри или другими девушками. Би была для него действительно особенной, важнее всех остальных. И последние рывки стали для него благоговением и осознанием того, что он может и не быть полным поддонком, а может не причинять боль и усмирить своего внутреннего зверя, держать его на короткой цепи.

Он растекся на кровати рядом с Беатрис, которая, поджав к себе колени, смотрела на его профиль.

- О чем ты думаешь? – спросила девушка, приблизившись к Десмонду.

- О том, где ты пропадала всю мою жизнь. Почему не встретил тебя на пару лет раньше.

- У меня к тебе тот же вопрос, - выдохнула девушка и подперла голову рукой. – Ты припозднился, ведь «время относительно», так?

- Вот я придурок.

- И не говори, - она чмокнула его в щеку и попыталась укрыться краем одеяла, на котором они лежали, так как сил встать и лечь под него банально не было. А Десмонд еще долго не мог уснуть и думал о том, что ему делать со своей жизнью дальше.