Глава 5. Студио

Я искал работу два дня. На третий меня согласились взять официантом вечерней смены в довольно приличный ресторан. Я возлагал большие надежды на свою ловкость и хорошие чаевые. Действительно, с горами чашек и тарелок на подносе проблем не возникло. Но я убежал оттуда, не доработав даже до конца смены. После того, как мою задницу облапал какой-то пьяный урод. То есть клиент. То есть... не важно. Мне не заплатили, на это тоже было срать.

В расстроенных чувствах я позвонил Клайду, но он почему-то не проявил ко мне ни капли сострадания.

- А чего ты ожидал, Ла? Ты длинноногая блондинка с девчачьими губами и призывно хлопающими ресницами. Ладно, ладно, не бесись.

- Может, ты хотя бы приедешь и выслушаешь моё нытьё? Мне нужны деньги на ноутбук и графический планшет. Соланж отказалась помогать наотрез. Я умираю с голоду. И у меня никого нет, кроме тебя, скотина ты бесчувственная.

Клайд приехал через два часа со свертком хлеба и копчёного мяса, молча отдал мне всё это богатство и развернулся к выходу.

- Какого чёрта? Останься, - я жадно лопал его презент, не успевая жевать, желудок был полностью счастлив и, в принципе, я предложил остаться из вежливости.

- Три часа пополуночи, Ла. Я проделал этот путь ради тебя, и теперь я зверски хочу спать. Пообещай мне больше не ходить на собеседования, а носить свою аппетитную задницу только в университет и обратно.

- А там, значит, подонков, которые захотят её облапать, не предвидится?

- Искренне надеюсь, что ты не будешь ею призывно вилять и привлекать похотливых студентов. Или преподавателей.

Возразить было нечего. Остаток ночи я провёл, подсчитывая свои скудные финансы, а рано утром за этим занятием меня застал сожитель. Раздеваясь, он сбросил свой блестящий чёрный плащ посреди комнаты, и я едва успел прикрыться от брызг – странно, на улице сухо и жарко, дождя не предвидится ещё неделю, он что, купался где-то в одежде? Бог мой, да это же кровь!

- Поаккуратнее нельзя? - пробурчал я, кисло оглядывая запачканные рукава. О предупреждении не разговаривать с ним я благополучно забыл. - Ты бы ещё шубу надел, в такую знойную погоду...

В ответ в меня полетели ещё рубашка и брюки. Не успев как следует возмутиться и заорать, я проводил охреневшим взглядом его фигуру в ванную. Ну и ну.

Я посчитал делом чести дождаться окончания его омовения, чтобы высказаться по поводу его манер. И дождался – через полтора часа, изрядно злой, совершенно не выспавшийся и уставший подпирать дверь. Успевший, впрочем, не только устать и позлиться. Жизнь в большом городе, без работы и без матушки, открывалась с новых бытовых сторон. Пока ждал, кровь засохла и въелась в ткань. Вторую такую футболку поло купить не на что. Порошок стиральный и тем более специальное средство для выведения пятен мне тоже не на что купить, хорошо бы в хозяйских прачечных запасах нашлось что-нибудь полезное – и побольше, чтоб недостачи не хватились.

- Мистер, как тебя там величают, не хочешь извиниться? - клянусь, он прошёл бы мимо, не обратив ни малейшего внимания на мои слова, но я успел встать прямо перед ним, преградив дорогу в спальню. - Эй, я к тебе обращаюсь!

Он впервые соизволил посмотреть на меня. Смерил ледяным взглядом, снизу вверх, начиная с моих пыльных ботинок и заканчивая плохо уложенными волосами. Верно, я почувствовал каждую микротрещинку на своей коже, нечаянно разошедшиеся стежки на ткани, неровный маникюр... словом, каждый изъян! И это было чрезвычайно унизительно. Я стиснул зубы, он же чуть покривил рот в насмешке. Я будто был грязью под его ногами. И так и не дождался ни слова. Безвольно опустил руки и посторонился, пропуская его вперёд. Он закрылся в своей комнате.

Что же это такое, а? Какую власть он имеет в мире, в Америке или в Италии, чтобы проделывать такое с людьми? Беспардонная манипуляция и издевательство. А ведь я не последний червяк на этой земле...

Я придушил злые слёзы и прилёг на часик перед первой парой. Что мне делать, что делать?! Как учиться без всего... и как жить тут, под одной крышей с дьяволом. Может, он хоть пиццу опять закажет?

* * *

В Милане сел грузовой самолёт с моей машиной и оружием. Дэз хотел забрать её сам, чтобы выслужиться передо мной, но я выгнал его домой, а за Феррари послал специально нанятого водителя. Достали уже родственники и друзья родственников, с незнакомыми людьми вести бизнес намного приятнее и спокойнее.

Пока автомобиль добирался до Флоренции, я без особой спешки изучил дом макаронника, которого взялся защищать. Охранную сигнализацию он выключил, чтобы мне было удобнее, но внутрь я не торопился входить. Посмотрел, как запираются окна, сфотографировал замки на воротах и калитке. У чёрного хода меня насторожили два полных бака с мусором и отсутствие живности, кошек или собак. Стеклянная дверь вела на кухню, свет там не горел, но что-то мне ужасно не понравилось в конфигурации ручки этой самой двери. Провалиться мне сквозь землю, или замок в ней взломан. Трогать руками её лучше не стоит.

Я натянул перчатки и маску, толкнул открытую дверь и начал осматриваться. Три нанокамеры я заметил на холодильнике, ещё две – на тостере, и одну – закрепленную под рабочей поверхностью кухонного стола. Микрофоны, стало быть, вмонтированы в стены, доставать их у меня нет ни малейшего желания. Я просто вытащил из рабочего кейса генератор ультразвуковых частот и включил, чтобы вывести подслушивающее оборудование из строя, собрал все найденные камеры, уложив рядком в карман, и отправился в подвал.

Клиент грешит продажей редких металлов, это я уже знал. Предметом текущей сделки был калифорний, это мне открыл серафим. Но вот то, что у нечистого на руку итальянского лавочника целых десять граммов самого дорогого вещества на планете – это новость. Мне даже стало немного не по себе. Я забрал колбу с ворованным металлом и мимоходом подумал, что мог бы сделать шикарный подарок Солнечному мальчику. Он бы оценил по достоинству и размах, и эксклюзивность. Вот только куда бы мой маленький горластый гений применил калифорний? Он никому не нужен, за исключением бородатых ученых силиконовых[1] лабораторий, да парочки богатых и эксцентричных психов.

Выбравшись из подвала, я быстро сделал круг по комнатам, выдернув из интерьера ещё два десятка микроскопических камер, оставил генератор глушить микрофоны и убрался восвояси. Дело сделано и сделано без свидетелей. Жертвы будут завтра. А сегодня можно долго спать.

По дороге домой я ощутил голод и перекусил таксистом. Получилось немного неаккуратно, я залил салон кровью и запачкал свой антимаскировочный плащ, но это настоящая ерунда. Бестолковый белокурый сожитель пытался сделать мне замечание и внести хаос в утро. Его лицо не пострадало от моего кулака только по причине безукоризненной красоты и очарования. Руфус специально подбирал его, что ли?

Лёг отдыхать с чувством какой-то незавершённости. Поспал недолго, проснувшись от рыданий в соседней комнате. Ну что опять? Сожитель размазывает слёзы по худым скулам и кусает пухлые губы. Его зелёные глаза полны тоски и отчаяния. Я широко зевнул, перебирая возможные причины такого поведения (начиная со сломанного ногтя и заканчивая неизлечимыми хворями), а потом сдался и нарушил обет своего молчания:

- Твой плач мешает мне спать. В моих интересах прекратить это. Что стряслось?

- Выгнали с пары. Мне не на чем рисовать. У меня нет денег. Я неудачник. Все отвернулись... - он зарыдал с новой силой, вызвав у меня приступ скуки и раздражения. - Я пытался работать, я просил помощи друга, просил мать, просил кредит, я не знаю, что делать!

- Чего ты мечешься? Иди на панель. За одну ночь ты заработаешь на несколько ноутбуков.

- Что...

- Что слышал. Хорошие данные у тебя, мальчик. Торгаши телом передерутся за право крышевать тебя и подбирать клиентов.

- Большое спасибо.

Он быстро вытер слёзы и заперся в своей студио. Я довольно потёр руки, поняв, что надолго обеспечен тишиной. Но через минуту парень вышел. Его заплаканные глаза горели:

- А ты... ТЫ бы заплатил за интим со мной?

- Конечно.

Он понурился, не зная, что ответить на такое. Потом медленно повернулся и пошёл обратно в комнату. Я решил немного подлить масла в огонь и бросил ему вдогонку:

- Ты даже не спросишь сколько?

- Пошёл ты! Я не продаюсь.

- Дверь прикрой за собой, - я подавил желание рассмеяться. Какой же он предсказуемый. Как все, как все...

Я развалился на кровати, впервые за многие недели расслабленно вытянувшись во всю длину тела, и закурил. Энджи, мне не хватает твоего лучистого тепла, чтобы справиться с голодом. Моя тьма, неуемная и могучая, требует выхода наружу. Всего один звонок через Атлантику вызволит меня, ты прилетишь. Но это будет моей полной и безоговорочной капитуляцией. Доказательством, что я не могу без тебя.

А я могу. То есть – я должен. Ошейник надет шипами вовнутрь, услужливо впивается под кожу всё глубже... Нащупать бы его и сорвать к чёртовой матери. Но на моей шее ничего нет. Как и не было, в общем-то. Наш союз скреплён на небесах с самого рождения и обрекает на муки, не сравнимые с муками моих жертв. Что они могут знать о боли? Чувствуют лишь снаружи свои тела, мелкие противные раны, язвы и синяки. Они не способны уловить сигнал о помощи, исходящий из собственных гниющих внутренностей, они не слышат, они не видят. Они грязны и противны мне. Кроме сожителя разве что. Он прозрачный насквозь, почти хрустальный. Только кончики пальцев слегка помутнели. Ещё не поздно промыть, очистить... но зачем я об этом думаю?

Я щедро рассыпал по простыне героин, оставшийся после обильного прощального ужина серафима, и в очередной раз попытался уснуть. Моя мёртвая кровь застыла в жилах, и воскресить её смогут разве что сладкие сны о прошлом.

О твоей наркозависимости, Андж.

____________

[1] Демон подразумевает передовые исследовательские институты, дислоцирующиеся в калифорнийской Силиконовой долине.