Глава 3. Галерея Уффици

Когда Сантис привёл мне под конвоем краснопёрого наркомана, я уже взял себя в руки, надел очки и даже принял ледяной вид. Было очень большое искушение прикинуться, что мы с ним вообще не знакомы, но встрепанные волосы серафима и его ненормально расширенные зрачки заставили меня моментально передумать.

- Благодарю вас, Эммануэль, - процедил я сквозь зубы и схватил бледного красавца за плечо, рванув ближе к себе. Его руки были заломлены назад и закованы в наручники... как оказалось. Поэтому неудивительно, что он, качнувшись, упал на меня. Стоит также упомянуть, что я легче его[1] и меньше ростом. Было довольно больно очутиться на полу, придавленным. А он ещё хрипло дышал в лицо и не торопился вставать, скотина такая... - Может, вы нам поможете?

Лейтенант карабинеров давится от смеха, пытаясь, впрочем, сохранить лицо. И всё-таки выполняет мою просьбу.

- Разрешите откланяться?

- Да пожалуйста, валите, - я отряхнул спину от пыли и зло посмотрел на серафима. - Только ключи от наручников оставьте мне, синьор.

Расстегнул немудрёные кандалы и освободил его. Мы наконец-то одни, и я с полным правом могу надавать этому извечно укуренному идиоту по морде. Могу, но не бью, потому что он уже запустил руки под мою одежду и...

- Ди, - целует. Как всегда, взасос. Как всегда, не спеша отпускать. И как всегда – мне не хочется его прерывать, несмотря на всё недовольство. - Я думал, ты оставишь меня ночевать в каталажке.

- Да вот следовало бы хоть раз плюнуть и бросить тебя на произвол судьбы, - я поправил рубашку, но он всё равно полез под неё опять. - Какого чёрта ты полетел за мной в Италию? Сидел бы в офисе, трескал шоколадные батончики и заедал наркотой, пока я разгребаю дерьмо, насранное моим предшественником. Ты знаешь, что мы уже опоздали?

- Уффици закрывается в десять вечера, а наш клиент будет ждать тебя на террасе до посинения, - серафим улыбается, очень довольный, и припадает к моей шее. Хоть он и поганец, но он прав. - Выйдем отсюда, пока Сантис не подумал, что я вторично на тебя упал, но уже с вполне конкретной целью?

Мы поспешно покинули уборную кафетерия, карабинеры проводили нас не слишком дружелюбными взглядами, но что поделаешь. Такая у меня работа, и такой ужасный напарник. Добрались до музея без приключений: серафим ожидал вопросов и головомойки, но я, как обычно, играю в глухонемого киллера. Сейчас не время, меня волнует заказ, так что разберусь с краснопёрым попозже, на досуге. Надеюсь, Руфус нашёл место, где можно будет вздремнуть.

* * *

- Как я выгляжу, Ла?

- Как вандал, собравшийся на пир к Цезарю, - я прыснул, не в силах сдержаться. Клайд в сером костюме в тонкую полоску, в огромных ботинках со стальными шипами по периметру платформы, с десятком различных колец и штанг на лице, и конечно, ирокез... - Ладно, сойдёт. Только никому не говори, куда поехал и с кем, немедленно разболтают Соланж, и тогда ремня мне не миновать.

- Она бьёт тебя? - в его глазах мелькает волнение, а я невольно ощутил удовольствие. Неужели переживает за меня?

- Это шутка, Клайд. Я просто терпеть не могу, когда она капает на мозг, в двести пятьдесят пятый раз рассказывая, почему я не должен с тобой видеться.

- И почему же?

Потому что я бледный и худосочный обладатель болезненной красоты, передающейся по наследству вместе с гемофилией, мигренью и прочими прелестями жизни благодаря вступающим между собой в брак родственникам. Не то чтобы я сам считал себя аристократом, но мать частенько любит повторять, что я не должен якшаться с кем попало. И дело каждый раз не только в Клайде. Но я по-прежнему не должен признаваться в этом, чтобы не обижать... да что там, чтоб не потерять его.

- Потому что я тебя люблю. Больше, чем её. И её это бесит.

Почти правду сказал. Выдержал его недоверчивый взгляд из-под насупленных бровей. Клайд ничего больше не спросил, и мы просто сели в автобус. Через два часа будем во Флоренции, а через три – назначена встреча с богатым американцем. Хорошо бы не опоздать.

* * *

Кафе на террасе музея было ещё гаже и отвратнее забегаловки, где я сидел с Сантисом. Напиток, который нам подали, стыдно было назвать кофе, за салат безбожно содрали втридорога. А вид на палаццо Веккьо, восхитивший серафима, непробиваемого робота вроде меня заставил только недоуменно скривить губы и выбрать столик подальше – от панорамы и от толпы галдящих там обезьян-туристов. Я подал условный сигнал – снял наручные часы и положил рядом с солонкой. Из-за соседнего столика тут же поднялся мужчина и подошёл к нам. Кепка, надвинутая на глаза, как бы должна была помочь ему остаться неузнанным. Боюсь, мои губы снова кривятся.

- Добрый вечер, синьоры, - он попытался приветливо улыбнуться, но я бросил на него один ледяной взгляд, и мы сразу перешли к делу. - Один нехороший человек увёл у меня жену. Вроде бы личная проблема, но мы были друзьями, и он пообещал меня убить. И тут стоило бы просто обратиться в полицию, но он там как раз работает. И всё равно бы я решил эту проблему без постороннего вмешательства, но я торгую не совсем чистым товаром, и мой бывший друг решил меня прижать, отрубив каналы поставки. Всё ещё не конец света, да? Но мы занимались торговлей вместе, а тут он решил завязать с прошлыми делами, а меня – подставить. За мной неделю ведётся слежка, в доме побывали ищейки, украли из сейфа кое-что не важное, а чтобы выяснить, где я храню важное, разбросали всюду миниатюрные камеры и передатчики. Несколько я нашёл, но очень хотелось бы найти их все, прежде чем мне придётся лезть в тайник и доставать оставшийся товар на продажу. Сделка послезавтра, я сдам вам продавца и сам сдамся, если вы избавите меня от сомнительного удовольствия проснуться поутру с килограммом свинца в брюхе.

- Имя?

- Джованни Грассо. Известен по прозвищу...

- Пианист, - серафим удивил меня осведомлённостью. Сжал его пальцы под столом, требуя молчания. Говорю сейчас я.

- Товар?

- Металл, - клиент замялся, - дорогой. Радиоактивный...

- Осмий-187? - опять Дэз влез. Сжал его руку сильнее, но абсолютно зря, мой чёртов наркоман откровенно наслаждается болью.

- Нет, не осмий. Вам принципиально нужно знать?

- Не принципиально, - естественно, потому что серафим получил от меня долгожданную отмашку заползти на пару секунд в голову итальянца и самостоятельно выяснить, какой металл, какие условия и другие существенные детали. - Цена?

- Товара или...

- Во сколько ценишь свою задницу?

- Ох, конечно, - он торопливо достал из кармана органайзер и ручку, набросал пятизначную сумму и показал нам. Мало.

- Не пойдёт, - я поднялся.

- Погодите! - он вмиг почеркал всё и написал другое число. Шестизначное. Я внимательно посмотрел на серафима – пусть решит за нас обоих, браться или нет. Я спать хочу.

- Домой не ходи, найди хостел или дешевый мотель, синьор Инститорис навестит тебя в полночь, предоставит дальнейшие указания, сводящие к минимуму твое участие, и заберет аванс. Не вздумай морозиться или сочинять отмазки вроде закрывшегося банка и предлагать чеки, он работает только за наличные. И если он сказал «да» – поздно идти на попятный.

- Но синьор не сказал «да»! - испуганно заметил итальянец.

- Да, - я направился к выходу.

Серафим догонял вприпрыжку, размахивая моими часами, благополучно оставленными у солонки, чуть опять не сбил с ног и ввалился в лифт.

- Дезерэтт, - прошло три месяца с нашей ссоры, и я наконец назвал его по имени, - ты невыносим.

- Я знаю, - он прижал меня к стене, горячий язык коснулся уха, и я почему-то вспомнил, как он пробивал мне там три дырки. Медленно протягивал иглу и ловил капли крови из прокола, они не успевали попасть на плечо и запачкать рубашку... ловил вот этим самым языком. - Прости меня.

- Прощу. Но ты должен будешь вернуться в Лос-Анджелес. Завтра же.

- А сегодня?..

- Постарайся не мешать мне спать, - я ткнул в него телефоном и прикрыл глаза. Пусть звонит Руфусу и выясняет, куда ехать, сегодня я не могу и не хочу больше ни с кем разговаривать.

__________________

[1] Обычно вес серафима по его капризу состоит только из веса крыльев – пятнадцать килограммов. Но когда он соблюдает режим нахождения на Земле в полном физическом смысле, то весит более центнера.