Как развеять чары

Дома он расслабленно упал на диван и прикрыл глаза. На улице стояла неимоверная жара, поэтому прежде, чем лечь, Федор снял с себя всю одежду и включил кондиционер. Федору показалось, что он задремал, потому что ему снился коридор университета, холодный пол, на который высыпались бумаги и она, та невзрачная лаборантка, которая снова присела на корточки, чтобы собрать с пола бумаги. Федор уставился между ее ног, но на этот раз трусиков там не оказалось. Он видел две розовые половые губы, которые раздвигались, стоило ей немного сменить позу. Он видел розовую плоть, большой пульсирующий клитор и капающую смазку, которая попадала на бумаги, которые она собирала. Федор протянул руку и коснулся ее горячей вагины, а палец тут же покрылся влагой. Он понюхал свой палец, и ему захотелось облизнуть его. А потом он ощутил сильнейшую эрекцию. Она не давала ему покоя, но почему-то Федор не мог дотянуться членом до манящей его вагины лаборантки, которая смеялась ему в лицо, глядя на него своими бесцветными серыми глазами.

Федор резко проснулся от ее хохота и подскочил на диване. Он посмотрел на свой палец, который во сне запихивал в промежность лаборантки и понюхал его. Потом он заметил свой член, который лежал на животе и тянулся до пупка, намекая на полную боевую готовность.

– Черт! – выругался Федор и потянулся рукой к члену, чтобы немного разрядить его. Закрыв глаза, он представил себе розовые трусики с мокрым пятном, и его рука задвигалась еще быстрей, сдавливая головку члена, из которой уже закапала смазка.

Федор попытался восстановить в памяти обрывки сна, он вспомнил красную промежность, влажный палец и запах ее смазки. От этого его член сильно напрягся и, наконец, извергнул из себя большой поток спермы, который залил пол и заляпал диван. Стон, который издав Федор, достигнув оргазма, напугал его самого, а рука, державшая член, все еще тряслась от напряжения, сжимая падающий член.

После душа Федор полез в свой личный кабинет на сайте ВУЗа, чтобы узнать, что это за серая мышь, которая не дает ему покоя уже целый день. Пролистав список сотрудников университета, он сформировал список лаборанток и начала просматривать их имена и даты рождения. Но все было бесполезно: в списке, в котором находились около тридцати лаборанток с разными именами и примерно одинаковыми годами рождения, было сложно вычислить ее.

На следующий день в университете Федор «случайно» забрел на кафедру общей химии. Он даже придумал легенду, по которой он по ошибке стащил в деканате химического факультета книгу, которую собирался вернуть декану. В приемной декана сидела аппетитная девушка и подпиливала ногти. Увидев Федора, она широко улыбнулась и ответила:

– Ой, а Геннадий Палыч сегодня будет после обеда. Вы хотели чего-то?

«Трахнуть вашу лаборантку и развеять чары», – хотелось сказануть Федору, но он сдержал свой порыв и протянул книгу веселой секретарше.

– Я по ошибке взял книгу, хотел вернуть.

– Я передам ему, – ответила девушка, вставая со стула и демонстрируя ему свои формы. Вообще девчонка была неплохая, эдакая провинциальная красотка, которая отлично бы выглядела на фоне коровника и гармониста Васи, – Давайте я позвоню вам, когда он освободится, если вы хотите отдать книгу лично.

– Было бы прекрасно, – ответил Федор, догадываясь, зачем этой провинциалочке понадобился его номер телефона. Но он не возражал.

Протянув ей визитку, Федор выскочил из деканата и, проходя по коридору, внимательно заглядывал в каждую аудиторию в поисках заветных розовых трусиков. Ее нигде не было, и Федор не понимал, откуда она все время появлялась.

Примерно через час, когда он сидел в своем кабинете, ему позвонила секретарь декана с химического факультета и сообщила, что ее руководитель на месте.

Федор снова отправился через все здание на поиски героини своих сновидений. И снова все впустую, не считая манящей улыбки секретаря.

– Геннадий Павлович, – решительно обратился к коллеге Федор, протягивая ему книгу, – А подскажите, сколько лаборанток работают у вас на кафедре?

Тот сморщил лоб, подсчитывая:

– Трое или четверо, а тебе зачем? Переманить хочешь?

– Боже упаси, – рассмеялся Федор, – Мне лаборантки не нужны. Если только калькуляторы от пыли протирать. Просто одна, такая вся невзрачная, недавно помогла мне с документами, а имени я не спросил. Хотел шоколадку ей подогнать.

Геннадий Павлович снова наморщил лоб, а потом его лицо разгладилось:

– Это, наверное, Маринка, новая наша. И впрямь такая вся серая, вечно в балахонах ходит, в кофты кутается. Пучок на голове. Она?

Федор кивнул, под описание Маринка с пучком на голове подходила полностью.

– Ну, тогда Маринка! – радостно подтвердил Геннадий. – Она в общей химии работает, помогает в лаборантской в первой половине дня. Она вообще какая-то забитая, вся молчаливая, слова не вытянешь. Про себя ничего не говорит, замужем не была, вообще, мне кажется, что у нее крыша протекает.

Федор кивнул, думая о том, что именно такой бабы ему и не хватало в списке разнообразных любовниц. Серая мышь с проблемами с головой, да, поди, еще и девственница. Но даже после разговора с деканом с химического факультета, эта Марина не шла из головы Федора.

Легко соблазнять доступных девчонок, которые сами раздвигают ноги при виде красивого парня, а ты попробуй соблазни такую, как Марина! Это ведь настоящий трофей! Нет, эта деваха определенно засела в мыслях и не давала покоя.

Поэтому он был рад, когда, под конец рабочего дня, ему позвонила секретарша Геннадия и пригласила прогуляться.

Прогулка по берегу Москвы-реки закончилась у нее дома, где вся комната, которую снимала девушка-секретарь по имени Галина, была уставлена керамическими фигурками зверят. Они смешно звякали, когда Федор трахал Галю на столе, к которому и была приставлена полка с игрушками.

Федор все время на них отвлекался, и даже не уделил должного внимания шикарной деревенской груди Гали, хотя та так и норовила выпрыгнуть из туго стягивающего ее лифчика.

Кончив, Федор испытал что-то вроде досады. И чай с малиновым вареньем под воркование Галины не смог смазать ощущение какой-то неудовлетворенности процессом. Вроде, и оргазм был, и Галя вполне такая хорошая, но не хватало Федору чего-то. Чего-то розового и мокрого.

Придя домой, он со злостью закинул свой портфель в угол и уселся на диван, думая о том, как изменился он за последнее время. Теперь ему подавай невзрачных, откровенно страшных теток вместо сочных красоток, которые за пять минут вызывали у него крепкий стояк, а через десять – бурный оргазм.

Засыпая, Федор злился на себя и на свои вкусы, думая о том, как была права мать, заставлявшая его жениться в двадцать три года на его тогдашней девушке Алене.

Федор тогда крутил носом, ему нравилась Алена, но еще ему нравилась подруга Алены Вика, и сестра Вики Таня. В общем, перетрахав всех подруг и сестер, Федор не успокоился, решив, что теперь стиль его жизни – это разовый секс с любой девчонкой, и ни одна из них не задержится в его памяти надолго, сливаясь с чередой все новых и новых любовниц.

А ведь когда-то у Федора была первая женщина, которую, как ему казалось, он любил. Все началось в одиннадцатом классе, когда к ним перевели из другой школы новую девочку. Ее звали Светой, у нее была длинная и толстая коса, которой Федя любовался каждый урок и с удовольствием дергал за нее, привлекая к себе внимание несмотря на то, что ему уже было шестнадцать и давно была пора повзрослеть.

Света обижалась на Федю, но потом раскусила его попытки привлечь к себе внимание, и пригласила к себе на день рождения. Там Федя, считавший, что ему нравится Света, понял, как он ошибался. Не Света была ему интересна, ему больше была интересна мама Светы, молодая женщина, недавно разведенная и находящаяся в поисках нового мужа или временного любовника.

Было что-то в этой женщине такое, что заставляло сердце трепетать, Федор и сам не мог понять, что с ним происходило, но когда эта женщина была рядом, он не мог ни о чем другом думать, как только о сексе. Ему безумно хотелось ее, так сильно, что он буквально сходил с ума.

Парень ничего не мог поделать со своими желаниями, но почти был уверен, стоит только один раз завалить эту опытную красотку, как интерес пропадет сам собой.

Где-то в глубине души он понимал, что она старше его, но воображение уже рисовало ему безумные картины обнаженной женщины, манящий его своей улыбкой.