Вымученное решение

Вернувшись в университет после отпуска, он первым делом направился на факультет химии. Федор устал бороться с самим собой, он понял, что он попробует пробежать эту стодневку, чтобы убедиться в том, что он заслуживает лучшего и большего, чем Марина.

Войдя в аудиторию, в которой девушка была одна, он резко подошел к ней и взял ее за локоть. Ее серые глаза смотрели на него изучающе, в них плавали и удивление, и торжество, и, пожалуй, предвкушение.

– Я согласен.

Она удивленно приподняла брови:

– Вы согласны с чем? Или на что?

Федор хотел встряхнуть эту амебу, чтобы она перестала притворяться, будто не в курсе того разговора.

– Ты знаешь, о чем я.

– Нет, не знаю, – ответила она и высвободила свой локоть из его рук, – Я хочу, чтобы вы сказали своим языком. Лично и громко.

Сука! Федор сжал кулаки, глядя на ее отстраненный вид. Взять бы ее пучок, размотать, а потом намотать на руку и силой заставить ее сосать его член, чтобы искры из глаз летели. Но он попытался взять себя в руки:

– Я согласен на сто дней с тобой. И, если эти за это время я пойму, что неравнодушен к тебе, я женюсь на тебе.

Улыбка растянула ее тонкие губы, и Марина с удовлетворением кивнула:

– Так-то лучше. Федор Петрович, перестаньте строить из себя доминанта. Вы – простой человек, будьте проще. Зачем этот пафос, эти жертвы? Зачем ломать себя, если вы не хотите меня?

Его глаза блеснули от злости:

– Я хочу тебя, и ты как никто другой, знаешь об этом. И по этой гребаной причине я вынужден согласиться на твои условия. Скажи только, когда я смогу трахнуть тебя.

Ее лицо вытянулось, а улыбка мигом слетела с губ:

– Как по́шло и как банально! За женщиной надо ухаживать, добиваться…

Федор приблизил свое лицо вплотную к ее лицу и процедил, перебив ее романтические порывы:

– То, что ты говоришь, это банально. И по́шло. А секс – это замечательно. И ты помнишь тот вечер, когда кончала подо мной? Или напомнить прямо сейчас?

Федор потянулся руками к ремню, стягивая его. Руки Марины схватили его за руки и попытались остановить, но Федор уже был вне себя. Он схватил девушку и потащил ее за шкафы, за которыми лежала куча хлама, до которого никому не было дела.

– Что вы делаете? – возмущенно спросила Марина, но Федор уже загнул ее лицом вниз, задрал ее длинную юбку и стянул знакомые розовые трусы. Его член уперся ей в ягодицы, и он был не в силах контролировать свой порыв.

– Сто дней начались, – грубо ответил он и, взяв в руку твердый жаждущий член, просунул его между ног Марины. Голова закружилась от удовольствия, внутри было так горячо и влажно, что Федор чуть не кончил, едва войдя в девушку.

Она уперлась руками в какую-то тумбочку, стоявшую рядом с ней и застонала. Федор вошел еще глубже, чувствуя дрожь в ногах, которые ослабели от невероятных ощущений.

Горячо, очень горячо, и член будто попал в рай, от которого он сразу кончил, едва сделав два движения. Федор содрогался от оргазма, даже не успев вовремя извлечь член из Марины. Никогда он не трахался так тупо и не кончал, едва войдя в женщину. Вынув из нее член, с которого еще капала сперма, Федор тяжело дышал и виновато смотрел в пол. Марина встала и обернувшись к нему, залепила Федору звонкую пощечину, от которой он покачнулся и едва не упал, зацепившись рукой за шкаф.

Выглядел он нелепо: со спущенными штанами, с членом в руке, с которого стекала сперма и красным лицом, которое стало таким не то от бурного оргазма, не то от стыда за столь глупый половой акт. Сердце стучало в груди так сильно, что ему казалось, что его вот-вот хватит удар.

Марина же смотрела на него со злостью, и ее серые глаза метали молнии:

– Никогда! Никогда! Не смейте делать этого без моего согласия! Это просто свинство!

Натянув трусы, она вышла из-за шкафов, и по аудитории раздались ее удаляющиеся шаги, а потом послышался грохот закрывающейся двери. Федор постоял еще несколько минут, выравнивая сбившееся дыхание, а потом медленно, словно боясь потерять сознание, натянул на себя брюки.

Весь день он не мог сконцентрироваться на работе, отвечая невпопад и постоянно совершая ошибки, за которые его под вечер уже начала упрекать секретарь:

– Федор Петрович, да что с вами происходит?

Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом и пожал плечами. К концу рабочего дня он набрал внутренний номер лаборантской, в которой работала Марина, но никто не ответил.

Тогда он снова поплелся в ту аудиторию, в которой с утра совершил свою очередную ошибку, но дверь в нее была закрыта. Он встретил пышную секретаршу декана, которая улыбнулась ему:

– Ой, здравствуйте! А Геннадий Павлович уже ушел!

– А Марина? – спросил ее Федор.

– Какая Марина? Лаборантка? – на лице Галины отразилось удивление.

– Да, она, – мрачно подтвердил Федор, вспоминая свой секс с Галей и понимая, что совершенно не желает его повторения, что было довольно удивительно.

– Маринка работает до обеда сегодня. Завтра с обеда. А зачем она вам?

Галя подошла к Федору, загадочно улыбаясь, а потом тихо сказала:

– Может, повторим нашу встречу? Тогда все было так классно. Вы такой прикольный!

Классно, прикольный, что за словечки в отношении такой важной персоны, как декан экономического факультета?!

– Милая, извини, не сегодня, – ответил Федор и пошел в сторону своего факультета. Потом он резко остановился и обернулся к Гале, на лице которой было написано нескрываемое разочарование:

– Галя, а как мне найти сотовый Марины?

Та снова выпучила глаза:

– Не знаю. Спросите у ее преподавателя.

Она развернулась и, обиженно надув губы, ушла. Как теперь найти этого преподавателя?

Федор вернулся в кабинет и дал своей секретарше задание найти сотовый телефон преподавателя по общей химии.

– Но, Федор Петрович, – заныла та, – У меня рабочий день закончился.

– Он закончится, когда я скажу, – грубо ответил Федор, – А сейчас делай то, что я тебе сказал!

Девушка бросила сумку и села за компьютер, а Федор спрятался в своем кабинете.

Через несколько минут секретарь вошла к нему и почти швырнула на стол листок с номером телефона:

– Теперь я могу уйти?

– Иди, – кивнул Федор, дрожащими руками набирая на телефоне номер с листочка.

Спустя двадцать минут разговора с занудным преподавателем, Федору удалось узнать номер Марины и, положив трубку, он чувствовал себя таким уставшим, как будто бежал несколько километров по жаркой пустыне. От напряжения даже пот на лбу выступил.

Теперь у него в руках был заветный номер, и Федор до последнего сомневался, звонить ему ей или нет, и что ей сказать в первую очередь.

Федор чувствовал себя каким-то младшеклассником, которому нравится девочка, но он понятия не имеет о том, как к ней подбить клинья, чтобы привлечь ее внимание.

Пожалуй, впервые в жизни он ощущал себя таким потерянным и нерешительным. Он злился на себя, на судьбу, на Марину, но не мог ничего с собой поделать, она занимала весь его разум. Казалось, эту девчонку будет не просто вытравить из головы.