2

— Что это было сейчас? — Пашка кивнул в сторону аудитории, смотря на Андрея со смеющимися чертями в глазах.

Свободные от пары студенты разбрелись кто куда, а эти двое направились в столовку. Раз уж появилось свободное время, можно и по кофейку бахнуть.

— Дрессировка. Как всегда, — Борзый беспечно пожал плечами и выкинул в урну изрядно пожёванную зубочистку.

— Думаешь, по традиции побежит декану жаловаться? — хохотнул друг, когда они свернули в сторону столовой и подошли к Виолетте Петровне, местной буфетчице.

— Здрасте, — поздоровались парни и получили в ответ доброжелательную улыбку полной женщины в идеально чистом фартуке.

— Здравствуйте, мальчики. А что, у вас пар нет? — удивлённо поинтересовалась божий одуванчик, как называли её за глаза студенты, и добавила, — Кофеёк, как всегда?

— Нет, тёть Ви, отдыхаем, — женщина не злилась на это фамильярное обращение, но позволяла его только Андрею.

Вообще странно — кажется, она единственная из всего университета, кто относился к нему тепло, даже зная обо всех тех поступках, которые творил непутёвый парнишка по отношению к другим. Ей почему-то казалось, что не просто так это и надо капнуть глубже, чтобы его понять, а пока этого не случится, все будут разбиваться о глыбу айсберга по имени Андрей Борзов. — И пончики дайте ваши фирменные!

— По две штучки даже вам отложила, Андрюш!

Когда парни уселись за стол, поедая политую шоколадом, вредную, но вкусную жареную дрянь, Борзый отхлебнул кофе и откинулся на стуле.

— Так что по поводу новенькой? — жуя, произнёс Паша, устремляя в Андрея вопросительный взгляд. — Может, не надо было с ней так? Девчонка — секс-с-с-с-с.

Холодная усмешка растянула жёсткие губы, стоило вспомнить, как разгневана была преподша, оставаясь посреди аудитории одна.

— И что, что секс? У тебя таких сексов каждый день по две штуки бывает!

— Ну не скажи! То одногодки, а это уже уровень. Прикинь, как круто было бы замутить с преподшей.

Как будто Борзому не приходилось делать подобного! И старше видал, и грудастее. У него вообще не было проблем с бабами. Витрина всегда была полной, а на карте столько денег, что хватит на каждую — спасибо щедрому Борзову-старшему. Да только приелись даже такие. Поэтому очередная соска отца не вызывала бурного восторга. Да, красивая, фигуристая, задницу не успел оценить, но того и не требовалось.

— Губу не раскатывай. Скорее всего, она уже успела поплакаться на плече у декана и сбежать за утешением к бате, — горячий кофе обжёг язык, когда Андрей сделал слишком большой глоток.

— Думаешь, её твой отец приходует? — вытаращив глаза, друг от удивления открыл рот. Только зря. Кусок пончика точно вывалился бы на стол, если бы вовремя руку не подставил.

— Естественно, — засмеялся Андрей, наблюдая, как непутёвый запихивает десерт обратно. — У нас отродясь таких молодых преподов не было. Отец берёт только с опытом работы. А эта едва аспирантуру закончила. Если вообще закончила. Не удивлюсь, если у неё только корочка о среднем образовании есть и диплом специалиста по качественному отсосу.

Теперь смеялся Пашка, проглатывая, наконец, злополучный кусок пончика.

— И что? Если настучит, от бати не влетит тебе?

— Думаешь, на чаше весов «сын или доступная вагина» родитель выберет второе? — скептически выгнул бровь Борзый, качая головой. — Да он меняет их, как носки, каждый день. И если так каждая будет на меня бегать жаловаться, у него нервов никаких не хватит. От нянек я так же избавлялся.

— Я думал, ты то с матерью, то с отцом жил, по очереди, и няньки не нужны были.

— Так они оба пытались нас с сестрой на левых тёток повесить, чтобы не мешали жизнью наслаждаться. А я в десять лет уже и сам знал, как мне жить, поэтому ни одна не продержалась дольше недели.

Пашка не ответил. Сам он был не из богатой семьи. От него вообще все эти мажорские привычки были далеки. Когда впервые приехал в особняк к Борзому, обалдел от размеров мини-государства, спрятанного за резными воротами. Там весь его район мог легко поместиться.

Парни познакомились на первом курсе, когда на первом же соревновании по плаванью придурки из другого универа зажали Андрея в углу, пытаясь рассказать правила поведения в бассейне и дать расклад, кто у кого должен победить. Пашка тогда совсем неожиданно помог Андрею поставить на место выскочек и внести поправки в их неверный расклад. И хотя Андрей легко бы расправился с ними сам (благодаря ежедневным тренировкам с грушей, мышечная масса позволяла), но поступок одногруппника он оценил. С тех пор эта парочка стала неразлучна.

После звонка, в столовую, шумя и галдя, начали забиваться голодные желудки. Одногруппники тоже вернулись. Со следующих пар всё-таки Борзый их не отпускал, поэтому можно перекусить и отправляться дальше «жевать» гранит науки.

Андрей с Пашкой расправлялись уже с третьей чашкой кофе каждый, когда Паша вдруг замер с открытым ртом и усмехнулся.

— Гляди-ка, ошибся ты, брат. Преподша-то не плачет плачем Ярославны и не зовёт на помощь грозного папика.

Борзый проследил взгляд друга и прищурился, чувствуя, как стаканчик с кофе начинается хрустеть в руке, и ещё немного, и жидкость разольётся по столешнице грязным пятном.

Невысокая брюнетка в строгом чёрном костюме, с белой блузкой под модным пиджаком, стояла спиной к ним и расплачивалась за то, что купила в буфете. Что именно за её спиной рассмотреть было невозможно, но сам факт того, что она всё ещё здесь, а не сидит с красными глазами и не хлюпает носом где-нибудь в кабинете деканыча, пустил по венам разгоряченный кровоток.

Лена развернулась, обвела пристальным взглядом зал, и когда каштановые глаза наткнулись на него, слегка вздрогнула и демонстративно задрала подбородок.

Андрей ухмыльнулся. Хороша гадина всё-таки. Юбка туго обтягивает аппетитные бёдра. Хвост зализанный на затылке, ни одна волосинка не выбивается. Такая вся педантичная. А рот свой пухлый как сжала сексуально. Так бы сдавить скулы пальцами и нырнуть сквозь тронутые блеском губы языком. А потом трахнуть хорошенько прямо на одном из этих столов, чтобы спесь сбить. Слишком много о себе возомнила. Хотя, если отец её предпочёл, значит, неплоха в постели. Он второй сорт не выбирает. От воспоминания, что преподшу отец имеет, желание трахнуть её смыло, как водой в унитазе. Подбирать за батей он не станет.

Лена выпрямила спину и уверенной походкой направилась прямо к ним. В руках поднос с таким же стаканом кофе, как у всех, и протеиновый батончик. Ну конечно, кто ж булки будет есть, если выглядеть надо на пятёрку, когда ноги раздвигает?

Парень вальяжно откинулся на спинку стула, когда преподша подошла к его столику.

— Елена Юрьевна, — выдал, сверкая глазами и подмечая, как она напряжена, — а вы что, разве ещё не забрали свою трудовую? Вам помочь найти отдел кадров?

Девушка прищурилась. Костяшки пальцев побелели, руки сжали поднос. А жилка на шее запульсировала. Нервничает. Прям интересно, что же она может ему сказать?

— Это тебе нужно помочь обратиться к психологу за помощью. У тебя мания Сталина. Но со своим психическим здоровьем разбирайся сам. Не в моих интересах тратить на это время. Я всего лишь пришла сказать, — тут стерва повысила тон так, чтобы слышали ребята, сидящие рядом с ними за столами, — те, кто сегодня по известной причине пропустил пару, к следующей готовят тему самостоятельно. «Трое в лодке, не считая собаки». Автор Джером К. Джером. Читаете текст дома. От вас будет требоваться пересказ текста из учебника, дискуссия со мной на заданную тему и прохождение устного теста. Тех, у кого не будет сдано как минимум пять устных тестов, к экзамену не допустят. Надеюсь, это ясно.

Со столов справа послышались недовольные перешёптывания, но ни Андрея, ни Лену они не волновали. Эти двое смотрели друг на друга с такой неприязнью, что воздух вокруг вибрировал, грозясь вызвать землетрясение.

— Боюсь, домашнее задание вам проверить не удастся, Елена Юрьевна.

Каждый раз, когда эта надменная сволочь произносила её имя, Лене казалось, что её грязью обливают. Прямо из ведра с помоями. Лучше бы вообще молчал. Так нет же, цедит каждую букву.

— Не будь в этом так уверен, Борзов, — повторила она манеру его тона и получила в ответ гневный прищур. Пусть почувствует на себе, как это.

А потом вдруг поставила поднос на край стола и оперлась на белый пластик ладонями. В нос Андрею проник едва различимый аромат мандарина и мускуса. Кристиан Диор, не иначе. Он усмехнулся. Это вам не дешёвая пшикалка с рынка. Отец балует.

— Тебя это тоже касается. Спрошу первого, — отчеканила, впившись взглядом в наглые глаза.

— Так давай прямо сегодня у меня в спальне и спросишь. Покричишь типа «Оу, май Гад. Фак ми хардер», и все дела — считай, экзамен я уже сдал. Тебе понравится мой Биг Бен. Обещаю. Не хуже, чем батин, это уж точно.

Не успел он договорить, как тонкая рука оторвалась от столешницы, по всей вероятности, собираясь залепить ему пощёчину, да только задела стакан с кофе, и тот полетел прямо ему на футболку. Су*а-а-а-а. Кипяток моментально обжёг болью, и, резко подорвавшись с места, так, что стул отлетел на пару метров, Андрей оттянул край, чтобы не пекло с такой силой.

В висках застучало, ярость закипела, ошпаривая изнутри, когда он понял, что эта гадюка даже не выглядит виноватой. Сначала испугалась, а потом выпрямилась и обвела взглядом огромное коричневое пятно.

— Сам Бог тебя наказывает за грязный язык, Борзов. В следующий раз будешь думать, что и как говорить преподавателю.

В столовой воцарилась мёртвая тишина, и, кажется, только было слышно, как Андрей резко втянул воздух носом. А потом он едва не придушил эту стерву. Пальцы запекло — так сильно захотелось их вокруг шеи её сцепить, да только в столовую охранник вошёл как раз и устремил на них любопытный взгляд.

— Ты об этом ещё пожалеешь! — процедил Андрей сквозь зубы, впечатывая потемневшие глаза в зарвавшуюся шлюшку.

— Хватит угрожать, только на это и способен! — ответила Лена. А потом добавила, не повышая голос, потому что внимание буквально каждого в помещении и так было направлено на них: — Я вас предупредила. Со мной ваши штучки не пройдут. Хотите закончить год благополучно — трудитесь. А хотите всю жизнь пасти задних — ну что ж, вот ваш вожак, и уже вам решать, плестись стадом овец или пойти против системы.

Развернулась и, вильнув упругой задницей, направилась к выходу. Эхо от цоканья её каблуков попадало в такт сердечному ритму Борзого. Цок-цок, тук-тук. Цок-тук. Он сжал зубы и в этот момент чётко для себя определил: эта дрянь не будет работать в ЕГО университете. Он разберётся с этим сегодня же!