Глава 5

— Тебя с лёгкостью проткнёт. На мне лишь царапину оставит, — прокомментировал, пока я корила себя за неосторожность.

Последовала совету той, кто здесь подольше меня обитает. Промолчала. Опустив глазки в пол. Вернулась к тем мыслям, где “сжечь”. Нет, я не самоубийца. Как крайний вариант. Если не получится иначе. Ведь даже если на деле изображала покорность, в действительности ни за что не смирюсь. Да и до данного момента дошла лишь по одной единственной причине: у того, кто стоял сейчас напротив меня, имелось то, без чего мне никак не обойтись. Ключ от сковывающих браслетов до сих пор красовался на груди оборотня. А без ключа, с запертой волчицей и золотыми кандалами на руках, у меня в самом деле ни шанса на то, чтобы выжить.

Оставалось лишь определиться, как этот ключ заполучить… и выжить после этого.

— Голодна? — озвучил между тем оборотень. — Присаживайся, — велел и сам же подтолкнул к столику.

На бархатную подушку почти упала.

Сцепила зубы крепче.

И да, я реально давно не ела, так что отказываться глупо.

— Расскажешь, как дочь самого Верховного оказалась вдали от дома без должной охраны? — поинтересовался он, сам раскладывая еду по нашим тарелкам. — Сбежала?

Зависла. На том, какой он вдруг... обходительный. Почти поверила, что меня напрасно его опасаться предостерегали. И почти представила, как всё могло бы быть иначе, познакомься мы с ним при иных обстоятельствах. Всё-таки “господин” без имени выглядел в самом деле не так уж и жутко. Сильный. Атлетически сложенный. Вполне себе симпатичный. Не урод, в общем. С виду. Если только моральный. В чём я опять же пока не удостоверилась. Ну, а то, что он девиц себе девственных на рабовладельческих торгах покупает… у всех свои причуды. Наверное. Не насилует и не убивает сходу, и на том спасибо.

— Зачем мне сбегать от тех, кто меня любит и заботится обо мне? Чтоб попасть… м-м… вот сюда, в такое вот место? — удивилась встречно, с небольшим запозданием. — Меня похитили.

— Любовь бывает разной, — не согласился со мной собеседник. — А твой отец… он… мягко говоря, очень сложный волк, и вряд ли куда-то отпускал тебя одну раньше. Неудивительно, если ты и правда сбежала.

Какие у него обширные познания, оказывается, о моей семье.

Это наводило на новые мысли.

Но я об этом потом подумаю.

Когда заветный ключ раздобуду и свалю отсюда.

Неважно, какой ценой.

— Кто же в нашем мире не сложный и простой? — согласилась с ним на свой лад, потянувшись к содержимому тарелки около себя. — К тому же, я не настолько наивная, чтобы вытворять подобные выходки, учитывая, кем являюсь, как вы и сами заметили. А мой отец… он просто заботится о нас. Перепродадите меня ему? — поинтересовалась в довершение, мило улыбнувшись.

Подобрав кусочек манго, отправила его в рот, сохраняя беззаботное выражение лица. Правда, удерживать эту маску стало сложно буквально через пару секунд. Фрукт оказался очень сочным, сок потёк по пальцам, и я едва удержалась от соблазна облизать губы, заметив каким тяжёлым вмиг стал взгляд оборотня.

— Чтобы твой отец мою шкуру на коврик пустил за подобную наглость? — усмехнулся он, вопреки истинным эмоциям. — Я не настолько наивен, — вернул мне мои же слова.

О, да!

Ещё как бы пустил…

А я бы полюбовалась на этот коврик потом.

— Всегда можно договориться, было бы желание, — пожала плечами, отвлекая себя виноградиной, которую покрутила между пальцами, прежде чем проглотить. — Я даже вашего имени не знаю. К тому же, ничего плохого вы мне не сделали, — пока что. — За что ему пускать вас на коврик? За то, что забрали меня от работорговцев?

Виноград оказался не менее вкусным, чем манго. Следом за одной виноградиной, приговорила сразу несколько. А ещё пить захотелось. За несколько глотков я опустошила почти половину пиалы, прежде чем решилась попробовать мясо.

Да и чего бы не попробовать?

Всё-таки силы мне нужны. Не будет же он меня травить, как неугодную, раз уж такие деньжища громадные потратил.

— Благодаря тебе, я почти уверовал в собственное благородство, — рассмеялся волк неожиданно задорно. — Жаль, твой отец не такой же верующий, — склонил голову набок. — Но между собой, ты права, мы и правда можем договориться. Если будешь послушной, так и быть, через некоторое время отпущу. Если, конечно, ты к тому времени ещё будешь желать от меня уйти, — лукаво прищурился.

А я в очередной раз задумалась о том, что всё не настолько ужасно и жутко, как казалось поначалу.

— Звучит… заманчиво, — не стала отрицать. — Ещё более интересно, откуда в вас столько уверенности по поводу того, захочу ли я потом уйти или нет? — дополнила, прежде чем впихнуть в себя небольшой кусочек баранины.

Мужчина последовал моему примеру.

— Ну… я буду очень стараться, чтобы захотела, — улыбнулся открыто и дружелюбно. — Могу даже пообещать, что твой первый раз случится, только когда ты сама этого захочешь.

Ну вот, нормально же общались…

Чего сразу угрожать-то?

Сроком пребывания лет в сто-триста...

Или нет. Ведь дальше всё изменилось, притом внезапно, неправильно, и чёрт его знает, с какой стати.

В горле снова пересохло. На этот раз от одной только мысли о том, что нечто подобное в самом деле может случиться, а низ живота подло свело и потянуло. И не то, чтоб я представляла нечто подобное слишком часто, но здесь и сейчас — особенно ярко и остро.

С губ сорвался шумный выдох.

— Что с тобой? — тут же оказался рядом оборотень, заметив случившееся.

Мужская ладонь легла на щёку и повернула мое лицо к её обладателю. Без того чёрные глаза вовсе превратились в два бездонных колодца из-за расширенных зрачков. И если ещё какую-то жалкую минуту назад я бы точно дернулась прочь, или как минимум сжала зубы покрепче, дабы стерпеть нечто подобное, то теперь…

Так я засмотрелась в них и забылась.

Никто и никогда не смотрел так на меня прежде.

По крайней мере, в открытую…

— А почему вам в глаза смотреть нельзя? — слетело с губ неосторожное, вспомнившееся совсем некстати.

Собственные пальцы дрогнули, прежде чем легли на чужую руку, касающуюся моего лица: то ли чтобы всё-таки убрать, то ли просто захотелось ощутить её отчётливее. И сама не смогла определиться. В голове вообще почему-то всё постепенно смазывалось, уплывая в далёкие распрекрасные дали.