Глава 3

Я свернулась калачиком на полу в спальне, раскачиваясь взад-вперед, как в истерике.

Моя рука кладется на мою шею, ушибленную клыками этого монстра. Я как будто высосал всю энергию, у меня даже больше нет сил плакать. Все это кажется нереальным, но когда я пытаюсь забыть, боль в шее призывает меня к порядку. Ян уснул мгновенно после того, как укусил меня, я воспользовалась случаем, чтобы заснуть здесь, в углу, в полной темноте.

Я не знаю, что делать... Я в плену у этого монстра, и я думаю, что хуже всего думать, что Даниэлла проходила через то же самое шесть месяцев каждую ночь. Она умерла, и, должно быть, это стало для нее облегчением, я даже не знаю, продержусь ли я еще одну ночь.

Я с трудом встаю и на цыпочках направляюсь к двери, которая должна вести в ванную. Я счастлив наткнуться на это.

Комната большая и роскошная, посередине и по краям расположена ванна в форме яйца, три раковины и большое зеркальное окно. Вампиры не должны видеть себя в зеркалах, так какой смысл иметь их так много? На самом деле, может быть, это просто мифы, «Сумерки» были неправы насчет вампиров… меня не удивит, если зеркала тоже были ложью.

Я нахожу выключатель, ощупав стены в темноте.

Я не узнаю себя, когда смотрю на себя в зеркало, мои рыжие волосы спутались, лицо раскраснелось, а глаза опухли. Я прикасаюсь к отметине, которая доказывает, что это не плохой сон, на моей шее появляются следы крови. Я хватаю полотенце, чтобы вытереть засохшую кровь, не обращая внимания на жжение в горле. Я все еще в нижнем белье, я не знаю, что надеть... У меня здесь нет ничего своего, и Яну должно быть все равно. Я всего лишь его рабыня, его пища... Я смотрю на свои пальцы, сжимающие край шкафа, и пытаюсь сдержать рыдания. Мое дыхание стабилизировалось, я поднимаю голову и подпрыгиваю, когда вижу Йена в зеркале.

Я поворачиваюсь, и он улыбается.

-Развлекаемся? — спрашивает он, его голос все еще спокоен.

Я не отвечаю и прохожу мимо него, чтобы вернуться в спальню после выключения света, оставив его в темноте. Я пожалею об этом грубом поступке.

Через долю секунды он преграждает мне путь, и я вздрагиваю, видя, как он появляется так быстро.

Итак, суперскорость подтверждена, зеркало устранено.

-Ты все еще голоден? — наконец спросила я, пытаясь контролировать свой голос.

Он склоняет голову набок, на губах играет ухмылка.

-Нет, я больше не голоден, Эли, можно я буду называть тебя Эли? Теперь, когда мы близки.

Я смотрю на него и подталкиваю его, чтобы он расчистил мне путь. Гнев приходит и занимает место страха. Он не двигается, и мне кажется, что я толкнул статую.

-Нет тебе, это Элисон. Али зарезервирован для друзей и семьи, а не для такого монстра, как ты, на этот раз я плюю, глядя ему в глаза.

Его улыбка удваивается, и я удивляюсь, как он еще не прижал меня к стене.

-Ты первый человек, который говорит со мной таким тоном. Эм, яд не подействовал на тебя, странно.

Яд? Какой яд? Я предпочитаю больше не думать об этом и надеваю платье, прежде чем вернуться и сесть в свой угол. Йен смотрит на меня так, словно он… волнуется?

Внезапно он оказывается передо мной, ощупывая мою шею, пока не находит место, где укусил меня. Как ни странно, его пальцы горячие.

Я вздрагиваю и хлопаю ему в ладоши. Он снимает его, но скользит под мой подбородок, чтобы приподнять. Я встречаюсь с ним взглядом, он кажется серьезно раздраженным, и мне все равно. Я просто хочу, чтобы он убрал свои отвратительные пальцы с моего лица.

-Почему лучший человек, которого я когда-либо пробовал, невосприимчив к действию моего яда, тебе, должно быть, было больно... он вздыхает.

Нет, но у него действительно проблемы? Он просто вонзил свои клыки мне в шею и решил, что у меня болит? Радость ! Итак, вампиры скорость сила 10/10, интеллект 0/10.

Йен исчезает на несколько секунд, прежде чем снова появиться с влажной теплой тряпкой. Он кладет его мне на шею, и я удивляюсь этому жесту, который кажется дружелюбным. Я смотрю на него, и мое сердце бешено колотится, когда я слышу, как он мягко исцеляет меня.

Он сделал эти отметки сам!

Моя совесть кричит, но я игнорирую ее, очарованная таким поведением.

Боль медленно стихает, и я вздыхаю с облегчением, но Ян снимает ткань и снова исчезает, возвращаясь через минуту с подносом с аппетитной едой.

Но я не буду этого касаться, я не самоубийца. Он ставит поднос рядом со мной на пол и садится перед ним, вероятно, ожидая, что я что-нибудь сделаю, например... поем.

- Ешь, - говорит он, когда видит, что я не реагирую. Я решительно качаю головой.

Ян раздраженно закатывает глаза и вдруг показывает свои клыки. Я вздрагиваю, прежде чем снова свернуться калачиком в своем углу.

- Ешь, Элисон! Он повторяет, видя, что его попытка запугать не сработала, как он надеялся.

-Нет, я все равно умру, так что прекрати свой фарс и убей меня! – прорычал я.

- Я точно не собираюсь убивать такое вкусовое сокровище, как ты, так что ешь, я хочу, чтобы ты была здорова, а то я уйду к тебе в семью..

-Останавливаться! Я собираюсь поесть.

Я хватаю яблоко и сердито откусываю его под настойчивым взглядом Яна. Он хочет, чтобы я поел, чтобы завтра он мог поесть лучше.

- Если бы мой яд подействовал на тебя, ты бы чувствовал себя хорошо, - говорит он.

Я смотрю на него какое-то время, и он тоже. Закончив с яблоком, я отодвигаю поднос и снова сворачиваюсь калачиком.

- Вы не хотите съесть что-нибудь еще? Стейк выглядит аппетитно.

Я немного отступаю, качая головой.

-Я вегетарианец, теперь оставь меня в покое.

Он все еще улыбается, и мне очень хочется его задушить. Почему он это делает? Мне не нужна его доброта, я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое до завтра.

-Удивительно, как страх придает тебе смелости. Как твоя короткая речь вчера утром. Страх придал вам мужества, дал им надежду, даже если ваш план безопасности никогда не сработает, это меня впечатлило.

Я смотрю на него, он все еще сидит на полу, наблюдая за мной.

- Вы были там сегодня утром?

-Да, я слежу за вами несколько дней, надо сказать, что запах у вас изысканный.

Он подходит ко мне, и я пытаюсь отступить, но меня останавливает стена. Ян опускает голову мне на шею и вдыхает, прежде чем поцеловать ее, я закрываю глаза, ожидая боли, но он чуть отстраняется и снова смотрит на меня. Его лицо молодо, очень молодо. Я бы не сказал, что ему больше двадцати.

-Сколько тебе лет ?

Это вышло само собой, и я хочу похоронить себя после того, как сказал это. Но Ян не выглядит расстроенным.

-Мне едва сто лет.

Я не могу не улыбнуться, когда он говорит «едва». Мне 17 лет и я могу сказать, что уже чувствую себя почти старым.

- Как ты стал вампиром?

Мой вопрос, кажется, шокирует его, и он отвечает то, что меня удивляет, по делу.

-Ну как ты родился человеком, так и я родился вампиром. Ваш вопрос глупый, и вы меня утомляете.

Он резко поднимает меня и бросает на кровать, я пытаюсь выбраться из нее, но он удерживает меня.

- Ты сейчас спишь.

— Я могу спать на полу, — сказала я, борясь с его руками.

Кажется, он даже не видел, что я с ним дрался. Он берет меня за запястье и ложится рядом со мной.

-Зачем ты это делаешь? — спросила я, чувствуя, как замедляется его дыхание, когда он засыпает.

-Я не хочу, чтобы ты сбежал.

- Что, если я обещаю остаться? Я мог спать один?

Он не отвечает, но я чувствую, как его руки поворачиваются к нему, и мы оказываемся лицом к лицу.

Его лицо ужасает в темноте, но я остаюсь спокойным... ну, снаружи. Я не хочу показывать ему свою слабость.

-Я могу подумать об этом, но я не уверен, что твое слово чего-то стоит для меня, человек.

Он нежно гладит меня по щеке, и я отстраняюсь.

-Ты должна перестать пятиться, когда я прикасаюсь к тебе, потому что мое терпение имеет пределы, и я не люблю, когда мне в чем-то отказывают. Теперь спи и, может быть, завтра я буду добр к тебе.

Он отпускает меня и поворачивается, чтобы немедленно заснуть. Я, я не сплю по ночам, я думаю... Я думаю о своем брате, который должен ненавидеть себя в этот момент, о моих родителях, которые, должно быть, беспокоятся... Я не хочу, чтобы они жили в тоске. . Они этого не заслуживают, они такие хорошие люди. Йен — кровожадный монстр, который не задумывается о том вреде, который причиняет, лишая человека жизни. Я бы удивился, если бы он когда-нибудь был добр ко мне, но я молча клянусь себе, что буду бороться до конца и никогда не позволю ему взять меня под контроль.