Глава 1

Казалось, что на улице потеплело, от мокрого асфальта веяло сыростью и запахом прибитой водой пыли. Я направилась от автобусной остановки вглубь квартала, идти предстояло совсем немного, за двумя рядами девятиэтажек скрывался мой торговый центр.

Я посмотрела на восходящее солнце и зажмурилась, с удовольствием принимая ласку его теплых лучей и свежесть раннего утра. Впереди меня ожидала долгая смена в наглухо закрытом помещении под искусственным светом больших ламп. Ноги сами несли меня по знакомому маршруту, тихо ступая в мягких туфлях по старому, неровному асфальту. Хорошо без дождя, а то его сырость и монотонность вгоняет меня в ещё большую тоску, чем обычно. Впереди я ясно видела оранжево-белое здание своего супермаркета. Основные двери магазина в это время закрыты и мы, работники, по одному, а то и по двое стекались к неприметному служебному входу. Я была не исключение. Дверь открывалась с трудом, пришлось приложить усилие, прежде чем она тихо скрипнув послушно поддалась. За ней начинался узкий коридор выкрашенный коричневой краской, всякий раз проходя по нему, я удивляюсь кому в голову пришла такая безумная идея. Редкие светильники на потолке с через одну мигающими лампами дополняли картину. Хозяева магазина, не скупившиеся на красочное оформление торговых площадей, в то же время скупились даже на самое простое, отказываясь замечать убогость и неприглядность служебных помещений. Этот супермаркет можно сравнить с конфетой с сюрпризом, внешне красивый привлекательный фантик, а внутри, под ним, может таиться всё что угодно.

Коридор выводил к раздевалкам, они разделялись на мужские и женские, хоть за это спасибо. Я зашла в свою, предназначенную для кассиров, и плотно прикрыла за собой дверь.

- Привет! - бодро поприветствовала меня коллега по смене.

- Привет, Наташ, - поздоровалась я, - ты сегодня рано.

- Да, - глухо подтвердила она, надевая через голову блузку униформы, - Кирилл меня сегодня подбросил.

- Тогда понятно, - произнесла я, отвернувшись к своему шкафчику, - сегодня должно быть праздник, раз твой муж сподобился подвезти.

- Ты удивишься, - ни чуть не обидевшись, сказала она, - но сегодня обычный день,без знаменательных событий.

- Хочется верить, что Кирилл начал путь исправления, - ничуть не веря в свои собственные слова, высказалась я.

- Ты не представляешь, как я счастлива таким переменам! - радостно воскликнула Наталья.

- Очень даже представляю, - отозвалась я , вытаскивая из шкафчика свою униформу, - порой мне кажется, что я незримо живу вместе с вами.

- Что тут поделаешь, нельзя же все эмоции держать постоянно в себе, - пожала плечами Наталья и отвела глаза.

- Конечно, нельзя, - вздохнула я, мысленно обращаясь к своей ситуации.

Как можно расценить моё собственное положение? Я не делилась с коллегами своими проблемами, держала мысли и переживания при себе, не допускала в свою жизнь чужое мнение и не просила помощи. Это нормально и правильно, ни к чему нагружать окружающих своими проблемами. Только сложность и скорбность моей ситуации всё равно просочилась в стены супермаркета. Мне пришлось трудно, невыносимо долгое время ощущать на себе сочувствующие взгляды и слышать перешептывание коллег. Спустя почти три года и то, нет-нет да и промелькнет в чьём-то разговоре воспоминание о трагедии. Сотрудники стараются относиться ко мне как ко всем другим, но у них это не особо получается.

- Ты идёшь?

- Да, конечно, - ответила я, захлопнув дверь шкафчика.

На рабочее место запрещалось брать личные вещи, даже телефон был под запретом. Приходилось каждую смену проводить в напряжении и мольбах, надеясь что ничего серьёзного за это время не случится.

- Таня, ты ещё не проснулась? - услышала я недовольный голос старшего кассира Ларисы.

- Нет-нет, всё нормально, - поторопилась с ответом я.

- Тогда за работу!

- Конечно, - послушно кивнула я, включая кассовый аппарат.

К концу смены я почти не чувствовала ног, вечером в будний день всегда самый большой поток покупателей, но сейчас и он позади. Я сдала кассу и поторопилась к раздевалке, нужно было ещё успеть на автобус.

- Ты домой? - спросила меня Наташка, появившаяся на пороге раздевалки чуть позже меня.

- Да, только в магазин заскочу.

- Давай мы тебя подбросим? - предложила она.

- Не может быть! - воскликнула я, бросив переодеваться, - неужели Кирилл тебя сегодня и с работы заберет?

- Ага, - подтвердила сияющая Наташка, такой счастливой я видела ее крайне редко, - так что, ты с нами?

- С вами, если возьмёте, - не мешкая согласилась я, ради такого случая я и поход в магазин перенесу на завтра, всё равно впереди целых два выходных.

- Вот и правильно, нечего ночью по улицам одной шататься!

- Вот кто бы говорил, ведь самой до сегодняшнего дня приходилось поздно одной возвращаться и ничего, не роптала.

- Так зачем это делать, когда есть вариант лучше? - с хитрой улыбкой посмотрела на меня Наталья.

- Бесспорно не зачем.

- Пошевеливайся и пошли, уже хочется выйти на свежий воздух.

- Сейчас, - ответила я, быстро заканчивая сборы и запирая свою кабинку.

В автомобилях я езжу редко, после аварии наш минивэн пришлось сдать в утиль, восстановлению он не подлежал. Дорого мы его никогда не страховали, оплачивая по минимуму только обязательную страховку, поэтому и выплат никаких я не получила. На новую машину накопить никак не получается, все сэкономленные средства идут на реабилитацию Славки. Врачи не дают утешительных прогнозов, считая, что без дополнительной операции шансы вернуться к полноценной жизни у него равны нулю. Да мы бы рады сделать такую операцию, только для этого нужна огромная сумма денег и поездка в Германию. Благотворительный фонд пытался помочь собрать для нас эту сумму, но за два года не накопилось и половины необходимых средств. А время идёт, сын растёт, его кости становятся прочнее, что уменьшает шансы благополучного исхода операции, если даже нам удастся её сделать через несколько лет.

А сын у меня молодец, рассуждает совсем по взрослому, хотя ему всего лишь десять лет. Именно он стал для меня основной поддержкой и смыслом жизни. Не смотря на свой тяжёлый недуг он не унывает, шутит и ободряет. Когда моя тоска становится совсем невыносимой он сразу это чувствует, берёт моё лицо своими худенькими руками и глядя прямо в мои глаза шепчет:

- Я у тебя есть.

Эта простая фраза наполняет меня новыми силами, толкающими жить дальше и бороться. Мне иной раз кажется, что из нас двоих Славик гораздо мудрее и старше. Хотя я его мать, а не наоборот. Не могу даже представить, что со мной бы стало, если в аварии погибли бы оба моих родных человека.

- Тань, ты уснула? Мы уже приехали!

- А, да, прости, я задумалась, - спохватилась я открывая дверь машины, - спасибо, что подвезли!

- Не за что, хороших выходных!

- И вам ребята, - пожелала я, закрывая дверь.

Машина осторожно тронулась, напоследок моргнув мне красными огнями стоп-сигналов. Я глубоко вдохнула свежесть ночного воздуха, развернулась и быстрым шагом пошла вглубь квартала к призывно горящему редкими окнами дому. Своему дому, хранящему внутри тепло и уют родных сердец.

В квартиру я кралась как мышка, боясь разбудить сына и маму, они должны давно и крепко спать. После смерти мужа, мама переехала жить к нам, боясь, что я с собой что-нибудь сделаю. Но в тот момент мне было не до того, не было времени упиваться собственным горем. Мой сын после аварии находился в коме и врачи как могли боролись за его жизнь. Он лежал на больничной кровати, с трубкой в горле, опутанный сетью проводов. Такой маленький, бледный и недвижимый. Любая мать меня поймёт и не осудит. Как бы я сильно не любила своего мужа, сын всегда стоял на первом месте. С самого первого момента появления в нашей жизни Славика мой мир перевернулся. Он стал главной целью существования, я всё возможное делала для его комфорта и здоровья. Моё сердце обливалось кровью при виде, ещё совсем недавно веселого и активного сына. Мужа мне не хватало, да что тут говорить, до сих пор не хватает. Его чуткую заботу и поддержку невозможно ничем заменить. Это Наталья со своим мужем живёт как на вулкане, мы же с Денисом все восемь лет - душа в душу. Восемь лет - это так мало, за этот срок я не успела много сказать мужу. Зато теперь годы замедлились, есть время подумать и поговорить, но вот уже не с кем…

В доме не горел свет и вкусно пахло выпечкой. Мама опять баловала Славку булочками или пирогами, - подумала я и улыбнулась. Скинув обувь и примостив на тумбочку сумку, я на цыпочках прошла на кухню. Наощупь нашла цепочку ночника и дёрнув за неё зажгла свет. Повесить ночник на кухне очень давно придумал Денис, я часто прихожу с работы в темное время суток. С тех пор от меня стало меньше проблем домочадцам.

Каждая мелочь в доме напоминает о муже, мне советовали поменять квартиру, как обычно делают при подобных моим, обстоятельствах. Но я не могу и не хочу предавать память о муже, пусть я вновь и вновь живу прошлыми счастливыми моментами. Пусть так, но мне так лучше, легче. Кажется, что муж не умер, а просто на несколько дней уехал в командировку. Разумом я понимаю, что это заблуждение, но вот душа не желает с ним соглашаться. Она живёт в кусочке прошлого, поставленного на вечный повтор и никак не хочет возвращаться в реальную жизнь.

Пытались мужчины завести со мной отношения, но мне это не нужно, у меня уже есть муж, и не важно, что физически он не рядом, главное он живёт в моем сердце и больше не для кого из мужчин там нет места. Мама настаивает, говорит, что я ещё молода, и в 34 можно обрести своё счастье, но я с ней не согласна. У меня счастье уже было, другого быть и не может.

Пироги, накрытые вышитым вафельным полотенчиком стояли на столе, призывно маня своим ароматом. Мама у меня рукодельница, любит вязать, вышивать и что-нибудь мастерить. Она надеялась, что и я пойду по её стопам, но нет, я пошла в папу и кропотливая усидчивая работа меня не соблазняет. Включив электрический чайник я достала с полки свою любимую кружку, намереваясь налить себе чаю. Изначально этих кружек было две - одна белая, а другая красная, они выполнены в форме сердец, идеально подходящих друг к другу. Я эти кружки подарила нам с Денисом на день Святого Валентина, с тех пор мы только из них и пили, муж из красной, а я из белой. Через месяц после трагедии я случайно разбила кружку мужа и долго горевала сидя над осколками. Мама сказала, что это Денис с того света подаёт мне знак, он просит, чтобы я перестала убиваться и отпустила его. Но я не могу его отпустить, мне нужно чувствовать его незримое присутствие рядом всегда и везде, иначе одиночество как болото начинает засасывать меня в свою жаркую трясину.

Чайник вскипел и я заварила себе чёрного чая. Удобно устроившись на кухонном табурете я успела только надкусить первый пирожок с вишней, когда в дверях появилась заспанная мама.

- Я тебя разбудила? - поинтересовалась я шёпотом.

- Нет, - так же тихо ответила она, - не спится, сердце поднывает с самого вечера, вот пришла валокордин накапать.

- Мам, у меня завтра выходной, давай ты с самого утра поедешь в больницу, пусть там проверят, что с тобой?

- Да пустяки всё это, не беспокойся. Нервничаю много, вот и сказывается, поболит да отпустит.

- Мама, ты как маленькая! Мне тебя вести за ручку? Так сама знаешь, Славика одного не оставить.

- Не нужно никуда меня вести, всё со мной нормально, - продолжала упрямиться мама, отыскав в аптечке валокордин.

- Как сегодня Славик? - перевела я тему, не хотелось доводить дело до ссоры.

Мою маму невозможно переупрямить, не зря же она по гороскопу овен.

- Всё хорошо, репетиторы приходили и по компьютеру он занимался. Ему нравится учиться, в школу очень просится, а как ему объяснить, что дети жестоки и ему там будет плохо?

- Так прямо и говорить, он мальчик смышленый, развит не по годам, - ответила я, дожевав пирожок.

- Рано, дочка, ты его ко взрослым причисляешь, он совсем ещё ребёнок, многого в жизни не понимает.

- Ему за свои 10 лет пришлось пройти через столько, что не каждому взрослому по плечу. А ты посмотри на него, он не смотря ни на какие испытания продолжает оставаться жизнерадостным, добрым и любящим. Он точно такой же как и был раньше, он сумел пережить, приспособиться к тому, что ноги его больше не слушаются. Это мы, взрослые, жалеем его, упиваясь собственными чувствами, а он живёт, каждый день находя для себя смысл и радость в самом простом и обыденном.

- Но это не знать, что у ребёнка не должно быть детства. Ты права, беззаботным оно давно перестало быть, но это не лишает Славика возможности совершать детские шалости и бездумные поступки.

- Ох, мама, я была бы счастлива, не случись бы того, чего никому не изменить. Но нам нужно жить с этим, бороться, пытаться оставить Славика надо. Для меня это сейчас наипервейшая цель и задача. Я не плохо получаю в супермаркете, но этого хватает только на поддержание мышечного тонуса Славика, на операцию никак отложить не получается.

- А как же фонд? Они отказались дальше помогать?

- Нет, мама, они не отказываются. Получается, люди охотнее помогают совсем крошкам, а Славика таким давно не назовешь. И винить людей в черствости и жестокости у меня язык не повернётся, ведь я сама много лет не обращала внимания на чужие беды, надеясь что кто-то другой поможет. А по сути совсем не сложно было отдать хоть сто рублей в помощь нуждающимся, не последние ведь в конце концов. А теперь и я оказалась в положении просительницы, как бы сильно я не противилась этому.

- Не переживай дочка, всё образуется. Бог даст и у нас получится, я хочу успеть дожить до момента, когда Славик встанет на ноги.

- Мама! Ну, что ты такое говоришь! Ты ещё на его свадьбе попляшешь.

- Хорошо бы, - необычно спокойно и быстро согласилась со мной она.

- Уже поздно, я пойду прилягу, а то Славик встанет ни свет не заря, - устало сказала мама и чуть сгорбившись пошла прочь из кухни.

- Хорошо, мама, я тоже скоро лягу, - мой шепот полетел ей в спину, но она не обернулась, продолжая неспешно идти по длинному коридору.

За последние годы мама сильно сдала, я за своими проблемами и горестями упустила этот момент, не заметила как она из цветущей женщины превратилась в настоящую старушку. С моей стороны эгоистично считать, что пережитые трудности и потери сказались только на мне, не затронув при этом близких. Да и я сама, положа руку на сердце, не могу похвастаться былой молодостью и красотой. Мои шикарные золотисто-каштановые кудри постепенно выгорели и поредели, черные как смоль глаза потеряли юношеский задор и весёлый блеск. Каждый день прибавляет на лице новых морщинок, они пока ещё не сильно бросаются в глаза, но тем не менее они есть. Пухлые губы, которые сильно любил муж, стали не такие свежие и яркие, как в молодости. Я почти не смотрелась в зеркало, мне не нравилось, что оно показывает, в нём отражалась уставшая, не видящая ничего хорошего женщина, годам ближе к пятидесяти. Но ведь это совершенно не я!

Я потрясла головой, стремясь выйти из задумчивости, у меня почти получилось. Мысли, они как мухи, жужжат и летают в голове постоянно, главное не дать им приземлиться и соединиться с разумом, тогда можно считать, что ты ни о чём не думаешь.

Допив чай и ополоснув за собой кружку я отправилась спать. По дороге заглянула в комнату к сыну, мой ангелочек мирно спал, подложив обе ладошки под щёчку. Я пару минут постояла, полюбовавшись на его светлую головку, а потом продолжила путь в свою спальню, где так одиноко спать на большой кровати.