Глава 4. Куда идем мы с некромантом?

– Что это?

– Не что, а кто. Это Сифиздилла.

– Боги! Называется так же, как и выглядит!

Повисла пауза. Кажется, мой дом полон хамов и паскудников, которые не имеют совершенно никакого представления, как надо общаться с поважными паннами. Кошмар. С кем приходится жить!

– Муррис, ты совершенно невоспитанный котик. Ну кто такое говорит девушке? – попеняла я, любовно поглаживая тёмно-зелёные мясистые листья.

Муррис фыркнул и спрятался за Жужей. Жужа в свою очередь спряталась за казанок от греха подальше. Казанку было прятаться некуда, поэтому он просто принял грозный вид, раскачиваясь на цепочке.

Дело в том, что никто не ожидал, что с рынка любимая хозяйка вместо вкусняшек притащит горшок с деревом. Точнее, с милым цветочком из рода фейских мухоловок. Мне его продал смешливый пацаненок, стоявший на краю рыночной площади и очень искренне заглядывавший в глаза.

– Панночка, купите! Лучшей помощницы в доме не найдете! Освежает воздух, отпугивает паразитов, благоприятно влияет на микроклимат, и просто красиво!

Высотой цветочек почти с меня, это толстый стебель, на котором расположился бутон восхитительного нежно-розового цвета размером с добрый кочан капусты (прошу прощения за столь непоэтичное сравнение). Лепестки были оторочены пушистенькими иголочками, как бахромой, и так и манили погладить.

Хм… Временами в лавке душновато, поэтому с воздухом надо что-то делать. Паразиты… их достаточно, взять хотя бы пана Дудолю – никакого яду не хватит! Микро… как? Ладно, остановимся на том, что просто красиво.

– Панночка, купите! Сифиздилла очень грустит за женской компанией, мы растили её с такой любовью!

Златовласая, какое имя! Беру и не раздумываю! Если мне дико захочется выразиться, но будет нельзя, достаточно ласково обратиться к цветочку в присутствии обидчика. Решено, беру! К тому же я давно хотела завести живой уголок между подсобкой и окном.

Я отсыпала мальцу требуемую сумму, после чего подхватила кадку и потащила в лавку. Временами казалось, что Сифиздилла искренне прониклась ко мне симпатией и лезла обниматься в благодарность. Только вот трудновато с кем-то обниматься, если ты в это время его несешь. Поэтому, пыхтя и бормоча что-то про собственную дурость, я шагала по тропинке и тянула приобретенный цветочек.

Муррис и Жужа в первый момент бодро сдристнули в разные стороны, решив, что лавка подверглась нападению ожившего дерева-оборотня. Но, услышав мой голос, выбрались из укрытий.

– Ядвига, напомни, зачем ты ходила на рынок? – уточнил Муррис, бочком подбираясь к цветку.

– За горшками, – охотно отозвалась я, направляясь в свою маленькую комнатку.

Между прочим, жутко удобно, когда в одном месте одновременно и живешь, и работаешь. Именно поэтому я искренне люблю это место и не хочу отсюда уезжать.

– И-и-и? – Муррис протопал за мной и запрыгнул на застеленную узорчатым покрывалом кровать.

Я быстро скинула одежду, потом её надо отправить в стирку, и достала тёмно-зелёное платье с длинными рукавами и юбками. При варке зелий надо смотреть в оба и никогда не относиться к рабочей форме с легкомыслием. Мало ли что может капнуть или прожечь? Ситуации бывают очень разные.

– И попала в лавку Раудисов, сделала заказ. Через три дня пойдем забирать.

Я быстро надела на платье рабочий пояс с кучей кармашков, крючочков и шнурков – очень удобно цеплять подручные материалы.

Муррис округлил глаза, озадаченно глядя, как я расплела косу и достала расческу. Рыжие пряди хлынули по плечам и спине. Такая уж наша ведьмовская доля, что волосы не могут быть короткими. Есть снадобья, куда они идут в качестве ингредиента, как и ногти. Конечно, тут речь не про обычные витаминные зелья или лекарственные мази, а уже ближе к черной магии, но… никогда не знаешь, что пригодится на следующий день. Жизнь, она такая… внезапная.

– Ядвига, заказ взял кто-то из старших Раудисов? – аккуратно уточнил Муррис.

Я быстро расчесалась и скрутила волосы жгутом на затылке, чтобы не мешали. Несколько непокорных прядок тут же выскочили из прически игривыми спиральками.

Повернулась к коту и улыбнулась:

– Нет, взял Линас.

Если бы челюсть у кота могла упасть, она бы это сделала прямо сейчас. Но мне достаточно было недоумения и неверия в желтющих глазах.

– Линас? Ты меня не разыгрываешь?

Я фыркнула и снова пошла в лавку, надо полить Сифочку. Очаровательное создание, стоит себе тихонько, никого не трогает и не умничает.

– Не разыгрываю, Муррис. Конечно, без деда не обошлось, но заказ взял. Значит, мы можем быть спокойны за качество горшка и уверены, что в один прекрасный момент он не начнет вместо приворотного зелья варить мочегонное.

– Как по мне, невелика разница, – заметил Муррис. – Что там, что там урина бьет в голову, вышибая все способности мыслить логически, а после всего испытываешь ни с чем не сравнимую эйфорию.

– Может, ты и прав, – пробормотала я, взяв леечку и наполнив водой. Надо, кстати, теперь отстаивать воду и добавлять всякие штучки, чтобы листики были красивые, а лепестки не усыхали. – Но к горшку это не относится.

Муррис только вздохнул, бросил взгляд в сторону Жужи и покачал головой.

– Дай Златовласая, чтобы я ошибался, но чует мое сердце, нас ждут очень весёлые времена.

В этот момент на подоконник что-то опустилось и сверкнуло изумрудным светом. Я кинулась к окну. Всё подождет – Айварас прислал листик!

***

– Не пожила. Ох, не пожила. Мира не увидела, дерева не посадила, дом не построила, платьице своё, на Ярмарке Большого Дуба купленное, с золотистыми бабочками, не поносила – всю весну проходила в том своём коричневом страхолюдном. Бедная я, бедная…

Айварас не выдержал и остановился:

– Ядвига, обязательно так причитать? Мы всего лишь идём на кладбище.

Так как он сделал это достаточно резко, я едва не врезалась в его широкую спину.

– Ай, можно не мешать моим страданиям? – проворчала, потирая кончик носа. – Это для тебя обычное служебное дело, можно даже сказать, скучное. А я – девушка трепетная, и плохо переношу прогулку по кладбищу незадолго до полуночи.

– Трепетная? А кто мне раскокал голема кастрюлей для пельменей?

– Это было давно и неправда. Да и голем получился хлипковат.

Айварас мрачно покосился на меня. На его лице было написано большими буквами: «Конечно, если с таким размахом уничтожать всё, что попадает под руку, то никаких големов не хватит!»

Честно говоря, прогулки по кладбищу в ночное время в список моих любимых развлечений ну никак не входили. Я все же предпочитаю более позитивные места. Но Айварас потащил меня сюда из-за необходимости. (На самом деле, не сомневаюсь, что исключительно из-за вредности, но опустим этот момент).

Ночка выдалась достаточно прохладной – не чета солнечному дню. Мне даже пришлось накинуть на плечи легкий палантин. И как только некроманты добровольно выбирают себе занятие? Атмосферка тут – бр-р-р!

Хотя, стоило признать, дорожки чистенькие, надгробия ровненькие, поминальные ёлочки в рядок стоят. Мягкой желтизной сияют светляковые фонарики, поставленные специально для тех, кто захочет прийти и почтить память усопших, кто уже шагнул в Потусторонь, взяв за руку белую проводницу.

Некроманту всегда легче работать на кладбище. Здесь именно та энергия, которая ему нужна. Ну и проще вызвать духов из другого мира. Айварас как-то пытался мне объяснить технические моменты, но я поняла, что безнадежно тупа в некромантской сфере, поэтому только кивала и соглашалась на всё.

Он, кстати, себя чувствовал прекрасно. Впрочем, неудивительно. Учился в академии, потом работал, снова работал и ещё раз работал. Неоднократно участвовал в защите города от налетов нечисти. Временами у нас случается такая гадость: то черный колдун пошалит, то любитель-некромант поднимет нежить, то ещё что… Весело живем, бодро, скучать не успеваем.

– Почему мы идем через кладбище? – всё же проворчала я, сильнее кутаясь в палантин. – Ведь нам всё равно надо выйти за его территорию.

– Потому что обходная дорога не подходит, – спокойно ответил Айварас, внимательно глядя вперед. – Если мы обойдем, то я не почувствую нужные нотки для призыва.

– Тоже мне музыкант, – пробормотала я, но тут же прикусила язык, прекрасно понимая, что Айварас — профессионал, а мне его как раз и требуется.

Ельнясское кладбище было старым. Настолько старым, что даже не берусь судить, сколько поколений местных здесь захоронено. Тем не менее мы шли через относительно новый участок, поэтому здесь не найти ни старинных склепов, ни скульптурных композиций, характерных для времен до заключения Янтарного союза.

Проходя мимо некоторых могил, я приподнимала фонарь за фигурную ручку, чтобы прочесть фамилии и имена. Качала головой, вздыхала и следовала за Айварасом дальше. Временами Потусторонь зовёт к себе слишком молодых. И никто не знает, суждено ли им потом снова оказаться здесь.

– Что ты там пыхтишь? – не оборачиваясь, поинтересовался Айварас, отбросив на спину серебрящиеся в свете луны волосы.

– Изображаю ёжика. Вдруг мой будущий супруг любит ролевые игры.

Айварас бросил на меня любопытный взгляд:

– А что, есть кандидат?

– Кандидатов мешок и маленькая торбочка! – гордо заявила я и… тут же уточнила: – Но не в мужья.

Он хмыкнул, правда, как-то беззлобно. Несмотря на наши постоянные дрязги, в плане обзаведения семьей мы имели сходные взгляды. То есть не строить её с кем попало. Однако других вариантов пока не на горизонте не мелькало. Возле Айвараса постоянно вились влюбленными птичками очаровательные панны, но он прекрасно понимал, что муж-некромант – испытание не для слабонервных. Поэтому и девушка нужна такая, которая не будет падать в обморок при виде скелета в доме и не станет зеленеть при разговоре о покойниках и вскрытии захоронения.

Многие панны все же видели в Айварасе красивую внешность и умеренно упитанный кошелек. Для витья семейного гнезда с некромантом этого маловато.

Мы вышли на узкую тропинку, что вилась среди поредевших надгробий. Через несколько десятков шагов виднелась кладбищенская ограда.

– Отлично, идём, – сказал Айварас, ухватил меня за руку и потащил за собой, не дав пискнуть.

Надо ли говорить, что один его шаг – два моих? Там, где ему достаточно сделать одно движение, я скачу козочкой только ради того, чтобы меня не тащили на буксире.

– Айварас, подожди! Ай! Ай!

– Как любезно с твоей стороны придумать мне уменьшительно-ласкательное имя, – язвительно заметил он.

– Та чтоб ты в лужу ляпнулся, а корыта с чистой водой рядом не было!

– Я тоже тебя люблю, дорогая сестра.

В итоге мы все же добрались до нужного места, и я запоздало поняла, почему меня тащили именно сюда. На черном фоне земли белели остатки каменного алтаря, которому было неведомо сколько лет.

Айварас посмотрел на него, судя по всему, остался доволен увиденным и протянул мне руку.

– Ядвига, давай.

Я достала из привязанного к поясу футляра свернутый в трубочку договор. Айварас взял его и быстро развернул. При свете луны и светляковых шаров магическая подпись сверкнула всеми цветами радуги. Хорошая вещь, замечательная. Бумага составлена так, что её может расторгнуть только одна из сторон при взаимном согласии. Такие документы очень хорошо страхуют от всяких неожиданностей. Поэтому я была совершенно уверена в том, что лавку арендую законно. Главное, чтобы сам пан Орбас не подсунул мне фальшивое право собственности.

Я, конечно, не так много видела подобных бумаг, но вроде бы выглядело оно именно так, как надо. Форма была такая же, как у нашей с матушкой собственности на дом.

Айварас аккуратно разложил договор на камне, задумчиво провел пальцем по каллиграфическим завиткам, чуть нахмурился. Я молча наблюдала, затаив дыхание. Очень хотелось сказать, ты мне только не перепорть всё! Я ж потом вовек не докажу, что лавка взята не самозахватом! А мне кормить себя, Мурриса и Сифе удобрения покупать! Хорошо хоть, Жуже корм не надо! Но зато ей надо ленточки! Много ленточек! Ещё немного и перейдет на бусинки, я же вижу, в каком направлении она лежит!

С пальцев Айвараса тем временем начали сбегать мертвенно-зелёные искорки – у всех некромантов магия такого цвета. Они вились, словно дым, сплетались друг с другом, становясь единым целым.

Откуда-то подул ветер, вспенив мою юбку. Я спешно опустила её – не хватало ещё светить на кладбище ножками. Здесь как нигде могут оценить «вид снизу». Мы все прекрасно знаем, что умершие уходят в Потусторонь и постоянно здесь не находятся. Но в то же время захоронение – это некая привязка к миру живых, поэтому душа в поминальные дни сюда возвращается. Либо же, не дожидаясь нужной даты, приходит на зов родственников или друзей.

Учитывая, что возле надгробий стояли аккуратные фонарики и сплетенные из веток елей венки, отошедших в Потусторонь не забывали. А значит, с душами разговаривали, и те тут крутились.