Глава 3 (часть 2)

Лина не сразу поняла, что от нее требует мужчина, и поэтому просто крутила в руках старый телефон и зарядное устройство к нему. Но когда до нее дошло то, о чем он ее попросил, то она резко вскинулась и уставилась на Михаила со злостью в глазах.

- Вы что, хотите, чтобы я стучала на Германа? – процедила сквозь зубы она.

Глубоко вздохнув, дабы не сорваться на бестолковую девчонку, Михаил призвал все свои силы, чтобы быть предельно корректным и не напугать эту дурынду, которая, по всей видимости, влюбилась в Германа.

- Послушай меня, моя хорошая, - мягко улыбнулся он Лине, - никто не просит тебя на него стучать. Ты просто нажмешь на вот эту кнопочку, - он указал пальцем на кнопку с боку телефона, который Лина сжимала в руках, с такой силой, что тот уже почти хрустел, - когда Герман появится, и все, мы приедем и заберем его. Ничего плохого мы ему не сделаем.

- Нет, - Лина попыталась вложить телефон с зарядкой в руку мужчины, и начала подниматься, - я не собираюсь стучать на Германа, и будьте добры выпустите меня, я хочу домой.

- Подожди, - Михаил скрипнул зубами, и дернул девчонку обратно на сиденье с такой силой, что не рассчитал, и она упала и больно ударилась головой об дверь машины. А телефон с зарядным устройством выпал у нее из рук, на пол салона.

- Твою ж, мать! – выругался он, - что ж, ты хлипкая такая малявка!

Михаил метнулся к мини-холодильнику и выудил из него пакетик со льдом.

- На, возьми, приложи быстро, пока шишка не появилась, - попытался он сунуть растерянной девушке в руку пакетик, но та опять от него шарахнулась. – Твою ж, мать, да что ж такое-то, - процедил сквозь зубы мужчина, и неожиданно резко схватил Лину, таким образом, что она и не заметила, как оказалась лежащей на сиденье машины, а Михаил стоящий рядом на полусогнутых, и удерживающий пакет со льдом у ее головы.

Лина вскрикнула от резкого холода и боли растекающейся в голове и попыталась вывернуться, но Михаил держал очень крепко.

- Да хватит уже! – прикрикнул он на нее, - не собираюсь я тебя тут убивать! Твою шишку надо убрать! Прекрати уже вырываться, иначе я не знаю, что с тобой сделаю, глупая девка!

Лина притихла после последних слов мужчины, и автоматически всхлипнула от страха.

- О, японский городовой, - пробормотал мужчина и, взяв руку Лины, положил ее на пакет со льдом. – Держи крепко! – опять рыкнул он и отсел от нее подальше.

Лина, почувствовав, как исчезла хватка рук Михаила, сразу же выпрямилась на сидении, и затравлено посмотрела на него.

- Успокоилась? – процедил он, зло, смотря на девушку, будто не он ударил ее, а она сама только что напоролась на его руку. Лину почему-то разозлило поведение и злость мужчины, и эта эмоция хоть немного, но привела ее в чувства, смыв панический страх. И она даже смогла слегка кивнуть, так и не убирая руку от холодного компресса на голове.

- Ну, Слава те хосподи! – рассеяно махнул рукой Михаил. – Ну и напугала ты старика, - он достал из кармана платок, и вытер выступившие бисеринки пота со лба.

- Оно и заметно, - не выдержав, нервно хмыкнула Лина, и тут же скривилась от головной боли.

Мало того, что она и так была очень уставшая, так тут еще и такой стресс. Она все это время думала, что Герман забыл про нее, а он сейчас где-то раненый…. Да еще и этот мужчина, просит ее, его предать.

- Ой, только не говори, что не поняла, что я случайно тебя толкнул? – раздраженно уставился на нее Михаил, а Лина заметила, что его искусственный глаз слегка сместился, и смотрит в другую сторону.

Она передернулась мысленно от жуткого зрелища, и, опустив глаза, тихо ответила:

- Я поняла, что вы случайно, но можно же и поосторожнее.

- Я прошу прощения, - выставил вперед руку Михаил в примирительном жесте, - никогда еще не поднимал руку на женщин.

Лина скептически приподняла бровь.

- Вот те крест, - насмешливо усмехнулся Михаил и даже перекрестился, правда, правой рукой и двумя пальцами. После этой нелепой попытки изобразить из себя верующего, Лина не удержалась и усмехнулась. От чего Михаил еще больше разозлился. – И вообще, чего это я тут перед тобой еще обязан оправдываться? – рыкнул он. - Я пришел собственно предложить тебе помощь, я слышал, у тебя ребенка отобрали.

После этой фразы, Лина тут же подобралась всем телом, и исподлобья сверкнув на Михаила своими синими глазами, обратилась вся вслух. И, кажется, даже дышать стала через раз, чтобы не упустить ни одного слова.

Михаил мысленно обрадовался. У каждого человека есть цена. У кого-то деньги, а у кого-то материнские инстинкты. И это очень хорошо, особенно в его ситуации. Потому что он первым должен найти этого идиота, ведь если его найдет Влад, то возможно Михаил не успеет спасти его шкуру.

- Так вот, - продолжил он, нагибаясь и собирая с пола телефон и зарядное устройство, - если ты поможешь мне с Германом, то я помогу тебе с сыном, подумай об этом Лина. - И наклонившись, Михаил сунул ей прямо в карман куртки телефон, но на этот раз Лина уже не стала шарахаться от него. – Когда он появится, - продолжил он, возвращаясь на сиденье, - тебе нужно просто его включить, кнопка находится с боку, она там одна, мимо палец не проскочит. Просто включить и все, мы сами тебя найдем, а потом я помогу вернуть тебе твоего ребенка.

Лина какое-то время смотрела на мужчину напротив, даже забыв о своей головной боли. Можно ли ему верить? Можно ли играть в их игры? А что если они ей не помогут, а сделают только хуже? Что если, доверяя сейчас этому мужчине, она навсегда лишится возможности увидеть когда-нибудь своего сына?

Будто подслушав мысли девушки, Михаил выдохнул, и чуть наклонившись вперед тихо, но достаточно уверенно заговорил:

- Послушай меня девочка, если ты думаешь, что Герман действительно способен дать тебе какое-то будущее, то это не так. Не обманывайся на его льстивые речи. Я знаю этого мальчика очень много лет. Тебя он привел для того, чтобы поиграть в свои игры. Но он не будет с тобой долго, он уже про тебя забыл. Ты лишь пешка в одной из его многочисленных игр. Он по жизни одиночка, и если надобность в тебе отпадет, то он от тебя избавится, как от ненужного балласта, - выдохнув, и слегка переменив позу, он продолжил: - Кроме того, если ты думаешь, что я ищу его, чтобы причинить какое-то зло, то напрасно. Это семейное дело. Я скажу тебе строго по секрету, об этом не знает никто, но я просто хочу, чтобы ты мне доверяла, и поэтому раскрываю тебе эту тайну. Герман мой двоюродный брат и родной дядя Владислава Лисовского. Понимаешь? Это семейное дело, он исчез, но нам надо срочно его найти. И мы ни за что не причиним ему вреда, я повторюсь - это семейное дело. Я когда-то поклялся своему дяде – Лисовскому старшему, что в случае, если найду его сына, то сделаю все возможное, чтобы он выжил. И буду охранять его, и защищать ценой собственной жизни. Ты не представляешь, как его жизнь важна для меня. Он и Влад, это единственное, что осталось у меня у старика, и эти два охламона - моя семья, я никогда не сделаю им ничего плохого понимаешь меня девочка?

Увидев выступившую слезу на единственном здоровом глазу мужчины, Лина поняла, что он не шутит. И ей ничего не оставалось сделать, как просто кивнуть.

- И я клянусь тебе, что сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе твоего сына, если ты поможешь мне, - добавил Михаил, и Лина опять поверила его словам.

- Хорошо, - дрожащим голосом произнесла она, - если он появится, то я включу телефон.

Лина тут же отвела свой взгляд, понимая, что возможно этим ответом, превращается в предательницу.

- Ты не предаешь его, Лина, - опять будто прочитал ее мысли Михаил, - ты помогаешь и ему и себе этим поступком.

Ночью лежа в постели, Лина долго размышляла над всей этой ситуацией.

То, что говорил ей Михаил Юрьевич, это ведь была чистая правда. Лина для Германа была пешкой в его странной игре, она это сразу поняла и почувствовала. Он действительно создавал ощущение одиночки, и вряд ли захотел бы завести какие-то длительные отношения.

А еще у нее появится более-менее реальный шанс вернуть наконец-то сына. Она ведь и так уже хотела найти кого-то, кто возможно не совсем законно, но все же сможет ей помочь.

Но вся эта ситуации была такой гадкой и отдавала невыносимо пахнущим гнильем, что Лина невольно ощущала, как в душе разливалась кислота от неправильности своего решения. И хотелось встать с кровати взять молоток и расколотить чертов телефон, который жег ее карман, пока она шла домой после встречи и разговора с Михаилом Юрьевичем.

Лина никогда не была предательницей. Потому что прекрасно знала, что это такое, когда тебя предают. Еще в детстве, родители поклялись ей, что вернуться, но так и не вернулись, потому что погибли. Да, они не виноваты, но для ребенка это было самым настоящим предательством, ведь она осталась совершенно одна во всем мире. Уж лучше бы взяли ее с собой в тот другой мир, но они бы остались вместе и не бросили ее. И если бы не тетя, то не известно, что бы случилось с Линой дальше, и смогла бы она выжить?

А потом был ее муж. Тот, кого она любила больше собственной жизни, тот, кого она боготворила, и на кого надышаться не могла, отобрал ее ребенка и вышвырнул в совершенно незнакомой стране из дома.

И она во второй раз на своей шкуре прочувствовала это гадкое и полностью сокрушающее чувство. Убивающее какие-либо хорошие эмоции к человеку.

И получается, что она подписалась стать такой же, как и ее муж, как и ее родители. Чертовой предательницей.

И не было никакой разницы, за что предает она. Родители, потому что погибли, муж из-за денег и положения в обществе, а Лина из-за сына…

И она этой разницы не чувствовала, а чувствовала только лишь запах гнилой горечи, заполняющий все ее нутро. Хотелось встать, еще раз пойти и как следует помыться в душе, расчесать мочалкой кожу до крови, чтобы заставить исчезнуть этот ужасный запах предательства с ее кожи.

Проснувшись после тяжелой ночи, Лине показалось, что болела каждая клеточка ее организма. Еле заставив себя встать с постели она, как древняя старуха пошаркала в ванную, по пути увидев в коридоре записку от тети, которая уже давно ушла на работу, не став будить племянницу.

Вздохнув, Лина добралась-таки до ванной и заставила себя залезть под душ. Она не любила складывать на тетю всю домашнюю работу, и поэтому хотела посвятить день уборке квартиры. Вот и не стала разлеживаться весь день. Да и пока она чем-то себя занимала, концентрируясь на механически движениях, Лина надеялась избавиться от тяжелых мыслей, которые даже во сне не оставляли ее в покое.

Убравшись дома, она пошла на помойку вынести мусор, возвращаясь, опять встретила соседку с собакой, та, что-то рассказывала ей, и Лина отстранённо слушала, и автоматически где-то кивала, пока соседка не начала рассказывать кое-что необычное.

- Вот я и говорю, машина-то знакомая, все стоит и стоит у сто пятьдесят второго дома и не уезжает. Мне Степановна-то рассказывает, что за машина, я пошла сегодня посмотреть, и номер-то сразу и узнала. Ну и говорю Степановне, что это ж Линкин мужик, его машина-то. И, похоже, он там, в машине-то и сидит.

Она прервалась и внимательно посмотрела Лине в глаза.

- Он все еще там стоит? – дрогнувшим голосом спросила Лина.

- Так я и говорю, мы же Степановной-то…

Дальше Лина не стала ее слушать, и сказав «Спасибо» побежала к сто пятьдесят второму дому.

Спустя несколько минут, она уже стояла и смотрела на знакомый автомобиль. Подойдя ближе и заглянув в окно, она поняла, что Герман опустил сиденье и спит или просто лежит с закрытыми глазами.

Лина нашарила телефон в кармане и уже хотела нажать на ту самую кнопку, о которой ей вчера говорил Михаил Юрьевич, как Герман открыл глаза.