Глава 6

Он сглотнул, заморгал часто-часто, сдерживая подступающие слёзы. Это ведь было так давно, почему всё ещё так больно?..

— Перед его смертью, — прошептал он, и Джек убрал фото.

— Как он умер? — спросил он, отворачиваясь и отходя к дальней полке. Адам вздохнул с облегчением, дышать рядом с Джеком было тяжело.

— Его убили на свадьбе, стрелок выстрелил в сердце на глазах у сотни зрителей.

— А что стало с его омегой?

Вопрос застал врасплох, Адам ненадолго задумался, пытаясь вспомнить омегу брата. Но его образ расплывался в общей массе сочувствующих. На свадьбе Виктора Адама тоже ранили, очнулся он через два месяца и омегу брата больше не видел.

— Не знаю, говорят, он умер. Покончил с собой.

— И ты не узнавал? — Джек снова обернулся, стрельнул недовольно взглядом и, с хлопком закрыв альбом, убрал его на полку. — Расскажи, были ли у Роберта и Патриция враги, где ты видел их последний раз, и сообщали ли они о своих планах, прежде чем уехать?

— У них все были врагами, Розенбергов никто не любит. — Адам зло вздёрнул подбородок. — Конкуренты, партнёры, сотрудники и просто жители Милфорда. Все им завидовали и мечтали столкнуть с пьедестала. У Роберта было четверо личных охранников, но их тела так и не нашли. Машина, изрешечённая пулями, обнаружилась за чертой города, сброшенная в кювет, гильзы внутри отсутствовали. И ни одного свидетеля. В то утро Роберт уехал на работу, у него висели четыре контракта с потенциальными партнёрами. Двум он отказал сразу, один контракт подтвердил, а с последним я занимался после его пропажи. В два он позавтракал, еду доставлял Уолтер из привычного меню, около шести Роберт заехал за Патрицием и направился в город. Я не знаю, была ли у них запланирована встреча или они решили провести время вдвоём, родители часто посещали благотворительные вечера. Роберт отдавал городу немалую долю своей прибыли и только потому Милфорд процветает. Покинув дом, родители пропали — никто не может ответить, куда они направились и что произошло. Полиция кропотливо разбирала это дело, Роберт платил шерифу и неплохо поддерживал мэрию. Но в итоге всем оказалось выгоднее его отсутствие, чем деньги.

— С твоих слов Розенберги агнцы небесные, а весь город — восставшее против них зло, — с усмешкой произнёс Джек, но Адама это сильно задело.

— Я не говорил, что они святые, но лучше многих, кого я знал! — Внезапно от своих же слов стало больно, и Адам сжал себе горло, чувствуя, что кричит. — Они любили меня и заботились, отец делал подарки, не дорогие, а те, что дарили тепло сердцу, а папа... он приходил вечером уложить меня спать, приносил книги и улыбался... папа любил улыбаться.

Он не смог скрыть подступающие слёзы, и за свою слабость снова стало стыдно. Джек на его истерику никак не отреагировал. Словно не заметил.

— Вряд ли ты сможешь что-то сделать. — Адам покачал головой. — Питеру не стоило тебя приводить.

— Не стоило, — внезапно легко согласился Джек. — Но я взялся и доведу дело до конца.

— Сколько он тебе пообещал?

— А сколько можешь заплатить мне ты?

Адама передёрнуло от его интонации и холодного взгляда. Он подошёл к письменному столу и сел на край, пытаясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие. От присутствия этого человека ему было не по себе. Он начинал задыхаться от собственных мыслей и воспоминаний. А вспоминать Адам ничего не хотел.

— Позови Марка, — осипшим голосом попросил он, — пусть составит с тобой договор.

— Если мы будем договариваться, то только с тобой! — Джек снова подошёл к нему, встал слишком близко, и Адам с трудом заставил себя поднять на него взгляд.

— Тогда у меня условие — мы ведём это дело вместе, ты посвящаешь меня во все детали и позволяешь мне участвовать в расследовании.

— Ты действительно этого хочешь? — Джек опёрся рукой на столешницу у Адама за спиной, и он сжал губы, боясь сделать вдох. Чужой человек оказался к нему слишком близко, и его накрывало волной панической атаки.

— Да, — он тяжело сглотнул. — Отойди!

— Договорились. — Джек отодвинулся, но Адаму все ещё было плохо. — Твоё имя станет пропуском во многие места, и ты расскажешь мне всё без утайки. Всё, что знаешь или знал.

Томас Ромиан заглянул к ним и, откашлявшись, пригласил на ужин. Для Адама это было спасением. Спешно распрощавшись с Кингсли, он почти выбежал в общую столовую. Томас не накрывал там с тех пор, как пропали родители, но сегодня почему-то сделал исключение. На столе стояли приборы на двоих. Джек занял место напротив Адама, и теперь кусок в горло не лез.

Томас ещё больше мешал прийти в себя, пытаясь поддержать светскую беседу, спрашивал Джека, чем он занимался последние годы, о текущих делах на работе. Тот отвечал с неохотой, но не отмалчивался, что приводило к новым вопросам.

— Вы останетесь с нами на ночь? — поинтересовался дворецкий у Кингсли, и Адам поперхнулся. — До города далеко, и уже поздно.

— Останусь.

Адам, не выдержав, поднялся из-за стола. Ему не нравилось, что Томас Ромиан пригласил в дом постороннего, и ещё сильнее обидело — его даже не спросили.

— Вы уже закончили? — Томас наконец обратил на Адама внимание. — Господин Адам, вы почти ничего не съели. Может, подать десерт?

— Нет, я хочу отдохнуть.

— У меня ещё есть вопросы, — остановил его Джек, и Адам поспешно опустил взгляд в пол. — Если тела не найдены, то огромен шанс, что Роберт и Патриций ещё живы. Множество врагов «вашей», — зачем-то выделил он, — семьи нередко угрожали Розенбергам даже публично. На кого бы указал ты? Кто, по-твоему, стоит в списке первым?

— Саймон Рос, — передёрнул плечами Адам, всё ещё не поднимая взгляда, — главный конкурент, он ненавидел отца так сильно, что как-то подсыпал на приёме стекло в его тарелку.

— Но у него наверняка алиби?

Адам снова передёрнул плечами — конечно, у Роса нашлось и алиби, и сотни свидетелей, утверждающих, что тот был занят весь день, когда произошло похищение.

— А есть те, кто действует не так открыто? Кто не показывает своих намерений? На Розенбергов покушаются не первый раз. Список длинный, но возможно, далеко ходить не надо, и это дело рук Люка Тхэ-Вон. Говорят, он вернулся в город, поселился неподалёку от сгоревшего родного особняка и время от времени появляется рядом с офисом семейной компании. Были подозрения, что он стрелял в Виктора. Вполне вероятно спустя шесть лет Люк решил поквитаться со старшими Розенбергами.

— Джек! — возмущённый Томас попытался его остановить, но Адама уже затрясло, а Кингсли не унимался.

— Почему полиция не начала с очевидного — с поисков врагов семьи, с так и не арестованного убийцы Виктора? На Люка указывало много фактов, но доказать никто ничего не смог, и он всё ещё на свободе. Ах да, ты ведь отказался давать показания! Но ты был там и видел его...

— Джек! — Томас поднялся на ноги, грозно смотря на гостя.

Адам не желал отвечать. Да и просто не мог. Горло сдавливало спазмами и захотелось сбежать. Из комнаты или даже из дома.

— Я не помню, — с трудом выдавил Адам и спешно направился к себе.

Джек поднялся, стул под ним скрипнул. Всего в два шага он добрался до Адама, остановил рукой за плечо, его пальцы оказались неприятно жёсткими, почти каменными.

— Это важно, Адам, я знаю, в тот день ты видел убийцу! Это ведь твой брат, Адам, ты должен вспомнить!

— Не хочу, — прошептал Адам, не в состоянии вдохнуть. Джек встал слишком близко, дыхание сбивалось, а сердце стучало так громко, что Адам почти ничего не слышал.

— Неужели трудно ответить, Адам? — голос звучал грозно, пробивался сквозь шум в ушах и лишал воли. — Адам! — крикнул Джек в самое ухо.

Ноги у Адама подкосились, и он грохнулся в обморок.