Глава 14. Просьба простить

«Вот это да!» — Ксения заметно растерялась. Аркадий и впрямь заявился к ним домой! Но как Елисей мог это предсказать?

С удивлением и настороженностью она открыла дверь, размышляя, действительно ли тот приехал, чтобы просить её подписать контракт. Как только дверь открылась, она увидела его с выражением явного отвращения на лице. Он презрительно окинул её взглядом, а затем саркастически поднял большой палец вверх:

— Вот это да, просто потрясающе! Никогда бы не подумал, что ты окажешься такой.

Она растерялась, озадаченно на него посмотрев:

— Ты о чём вообще? У тебя с головой не в порядке?

— Хах! — усмехнулся он, тяжело вздохнув. — Никогда бы не подумал, что ты на такое способна. Пошла на подобное, чтобы подписать контракт… Давай, признавайся: переспала с Петром Геннадьевичем?

Эти слова ошеломили её. Она посмотрела на него с неприкрытым ужасом в глазах. Если раньше она старалась не обращать внимания на его выходки, то сегодня он зашёл слишком далеко. Такое обвинение – это не просто наглость. Это было настоящим оскорблением и попыткой очернить её честь.

— Да что тут думать – и так всё ясно! Твой муж-дурак просто ничего не понимает. Видимо, три года ты держалась в компании тоже только за счёт этого, да?

«Пах!» — она больше не могла сдерживаться и с размаху врезала ему в лицо.

Удар оказался таким неожиданным, что он пошатнулся и едва не упал на землю. Это был уже второй раз за день, когда его ударили. И ладно охранник мог позволить себе такое, но почему эта дура осмелилась поднять на него руку? Он в ярости замахнулся в ответ, собираясь схватить её за горло, но вовремя остановился. Если он продолжит в том же духе – контракт может быть окончательно потерян, и тогда бабушка обвинит во всём его.

Это был первый раз, когда он повёл себя сдержанно и хладнокровно. Коснувшись щеки и закивав, он посмотрел на неё:

— Ну ты и смелая! Осмелилась ударить меня. Бабушка велела, чтобы ты сегодня же подписала контракт с «Хайтрестом». Если не справишься, то сама знаешь, что тебя ждёт, — с этими словами он развернулся и пошёл прочь.

Извиниться перед ней не возникло и мысли. С тех пор как она вышла замуж за дурака, он считал её подобной тому тупицей. Снизойти до того, чтобы склониться перед ней, было для него невозможнее, чем взлететь на Луну.

Но едва он сделал пару шагов, как она окликнула его:

— Стой!

Он остановился, недовольно обернулся и спросил:

— Чего тебе?

— Я ушла из семьи и больше не отношусь к Минаевым. Этот контракт – ваше личное дело, и ко мне он не имеет никакого отношения. Можешь передать бабушке, что я не собираюсь его подписывать, — холодно сказала она и громко захлопнула дверь прямо перед его носом.

— Да как ты... — он так взбесился, что пошатнулся и чуть не захлебнулся от ярости. — Я смотрю, ты совсем взбунтовалась! Ну, подожди, я всё расскажу бабушке, и если она сама не придёт с тобой разобраться, то ты у меня пожалеешь! — выкрикнул он, направившись в ярости домой.

Ксения, оставшись одна, почувствовала беспокойство. Последние три года она всегда действовала осторожно, стараясь не оскорблять бабушку. Именно эта осторожность породила в ней глубокий страх перед ней.

***

Аркадий вернулся домой и пересказал бабушке всё, что произошло. Конечно, он не упустил возможности приукрасить события, выставив Ксению в крайне высокомерном свете, что тут же привело Ираиду Платоновну в ярость. После череды упрёков она наконец успокоилась и спросила:

— Она правда ударила тебя?

Он потрогал свою щёку и жалобно сказал:

— Да. Бабушка, ты должна за меня заступиться!

— А ты что-то ей сказал? — неожиданно спокойно спросила та.

— Я… ну… — он замялся, не решаясь сказать правду.

Она тяжело вздохнула и с укором произнесла:

— Что ж, винить тут некого – сам напросился. Ты наверняка сказал ей что-то обидное. Поехали, будем извиняться.

— Извиняться? — недоумённо переспросил он.

— Ай, ну почему ты такой глупый! — воскликнула она, раздражённо топнув ногой. — Как я могу спокойно передать тебе управление компанией, если ты так себя ведёшь? Сейчас только она может подписать этот контракт, поэтому всей нашей семье придётся её посодействовать.

***

К четырём часам дня Елисей вернулся домой. Ксения больше не выходила на поиски работы, а, терзаемая беспокойством, осталась дома. То, что произошло в обед, сильно её расстроило: она никак не могла поверить, что Аркадий был способен так её оклеветать. Все эти годы она хранила свою честь, ни разу не поступившись своими принципами. Поэтому то, что он сказал, было величайшим оскорблением для неё как для девушки.

Увидев, что Елисей вернулся, она с недоумением его окликнула:

— Еля!

Тот, не глядя на неё, начал снимать с себя одежду, одновременно спрашивая:

— Аркадий уже приезжал?

— Да, — ответила она, всё ещё недоумевая. — А как ты узнал, что он явится?

Елисей не ответил, а лишь продолжил:

— Ты отказала ему?

— Да, отказала.

— Он ещё приедет, — спокойно сказал он.

Его слова заставили её сердце ёкнуть:

— Откуда ты это знаешь?

Прежде чем он успел ответить, в дверь раздался стук. Они обменялись взглядами, и она спросила:

— Кто там?

За дверью раздался голос Ираиды Платоновны:

— Это я. Ксюша, открой дверь!

Та с удивлением взглянула на Елисея, но он оставался невозмутимым, как будто заранее знал, что Ираида Платоновна приедет. Она подошла и открыла дверь, увидев на пороге бабушку и Аркадия. Последовал полный удивления вопрос:

— Что вы здесь делаете? — ведь за последние три года Ираида Платоновна ни разу не заявлялась в их дом.

— Я специально приехала тебя навестить. Можно войду? — спросила та с улыбкой на лице.

Ксения тут же отступила в сторону, пропуская её внутрь. Как бы несправедлива та ни была – она всё равно оставалась её бабушкой. Это был неоспоримый факт.

Зайдя в дом, Ираида Платоновна огляделась вокруг, прежде чем сесть на диван. Убедившись, что Ксения тоже села, она начала говорить полным сожаления тоном:

— Я полагаю, Кадя сказал тебе что-то неприятное. Я уже его отчитала и велела явиться к тебе с извинениями, — на этих словах она строго обратилась к Аркадию, — извинись перед своей сестрой немедленно!

Он с трудом сглотнул, опустил голову и пробормотал:

— Прости, Ксюша. Мне не стоило так говорить. Но ты меня уже ударила, и бабушка меня тоже отчитала – так что, может, не будешь больше на меня злиться?