Глава 1. Всеобщее изумление

— Господин Зимин, наконец-то мне удалось Вас найти! Это настоящее благословение для Светозарской Империи! Вы исчезли на три года. Если бы не Ваш расколотый меч – враг давно бы уже вторгся на наши границы! Однако недавно распространились слухи о Вашей погибели, и враг послал сто тысяч элитных воинов, готовясь атаковать наш Южный Доминион. Я как Ваш верный подданный прошу Вас вернуться и снова взять командование в свои руки, — преклонив одно колено, перед больничной койкой стоял крепкий мужчина по прозвищу «Клык». Его лицо отражало волнение, которое он едва мог скрыть.

Перед ним же находился молодой человек: бледный, истощённый, с повязкой на голове и в больничной пижаме. Это был Зимин Елисей.

— Хах! — неожиданно рассмеялся он, тихо пробормотав, — сто тысяч… элитных воинов? Неужели восемь элитных кавалерийских отрядов и пять великих генералов Светозарской Империи не могут справиться с подобным войском?

Клык с чувством вины ответил:

— Елисей Александрович, Вы знаете, что они подчиняются только Вам. В Вашем отсутствии никто не может ими командовать. Прошу Вас, ради общего блага, вернитесь и возглавьте защиту Южного Доминиона!

В этот момент за дверью раздался стук каблуков, чётко отбивающий ритм по полу.

— Ладно, моя жена идёт. Пока что иди, — спокойно сказал Елисей.

Клык с удивлением посмотрел в его сторону:

«Жена? Верховный главнокомандующий Южного Доминиона женился? Неужто в этом мире нашлась женщина, что оказалась его достойна?» — однако он не посмел задавать лишних вопросов и тихо вышел из палаты.

В тот же момент в дверях появилась красивая девушка с длинными ногами. На ней было облегающее чёрное платье из полупрозрачной ткани, доходящее только до середины бёдер и обнажавшее её длинные ноги. Те были не только длинными, но и по-настоящему белоснежными. Кожа на них казалась такой нежной, будто из них можно было выжать воду. Её фигура была великолепна, и облегающее платье подчёркивало эти женственные формы.

— Очнулся? Если да, то давай поторапливайся. Поехали, — холодно произнесла она, увидев его открытые глаза.

Это была его жена, Минаева Ксения. Она была признанной первой красавицей Равенграда. Когда-то её руки добивалось бесчисленное количество молодых наследников богатых семей. Однако три года назад глава семьи Минаевых, Мирослав Емельянович, женил её на непонятно откуда взятом простаке, который стал примаком в их доме. С тех пор слух о том, что столь великая красавица вышла замуж за настоящего дурака, облетел весь город, и три года она была всеобщим посмешищем. Этим дураком был Елисей.

Сидя на заднем сиденье такси, он прислонил голову к стеклу. Воспоминания вернулись. Три года назад он был сравним с богом войны в Южном Доминионе и был прозван Южным Владыкой. Он лично создал восемь элитных кавалерийских отрядов и назначил пять великих генералов, охраняя границы Светозарской Империи, как нерушимую стену.

Однажды, во время вторжения коалиционных войск десяти стран, он сражался три дня с их верховными главнокомандующими и в конечном итоге сразил их, но истощил все свои силы и потерял сознание на поле боя. Что произошло потом, он не знал. Мирослав Емельянович привёз его в Равенград. Тяжёлые ранения и поражение нервов привели к потере памяти. Три года он жил под насмешками окружающих, и только Ксения относилась к нему как к человеку.

Сейчас она взглянула на него через зеркало заднего вида. Сегодня он вёл себя странно: не ругался и не устраивал сцен.

«Господи, зачем я только взялась за этого дурака?» — она с отчаянием покачала головой. Даже сейчас она не могла понять, почему дедушка настоял на этом браке, и почему до самой своей смерти запрещал ей с ним разводиться. Несколько дней назад Елисей даже пытался покончить с собой, прыгнув с крыши компании. Она была уверена, что он погибнет, но кто бы мог подумать, что он окажется таким счастливчиком: его спас натянутый тент – получилось отделаться одним сотрясением мозга.

***

Когда машина остановилась перед поместьем Минаевых, Ксения сразу же, не теряя времени, направилась длинными шагами ко входу. Однако, подойдя к двери, она вдруг остановилась, почувствовав некую неуверенность. Елисей, который шёл слишком близко, случайно ударился головой о её спину. Рана снова отозвалась болью – он слегка поморщился.

— Ты в порядке? — спросила она, заметив его реакцию.

Он лишь молча кивнул головой. Она внимательно осмотрела его, а затем добавила:

— Умоляю тебя, не говори сегодня ни слова на юбилее бабушки и ничего не делай. Просто тихо следуй за мной и всё. Хорошо?

— Мхм, — кивнул он, ответив лишь одним словом.

Она развернулась и шагнула в дом. Заметив её внутри, к ней тут же подошла мама:

— Ты зачем притащила этого слабоумного? Тебе не надоело таскать его за собой? — заметила та с явным презрением на лице.

Елисей, увидев отвращение на её лице, вспомнил, как она обращалась с ним всё это время. Каждый раз, когда он оставался дома с ней, она либо привязывала его к кровати, либо запирала в комнате, порой вовсе не давая целый день еды.

— Мам, я же обещала дедушке, — безнадежно ответила Ксения.

— Дедушка, дедушка! Тебе лишь бы о нём думать! А о матери своей ты подумать не можешь?

В этот же момент, заметив Елисея, к своим друзьям обратился Аркадий:

— Вот так на тебе! Это же наш дурак! Что он здесь делает?

— Говорят, он у вас постоянно с собаками за молоко дерётся. Это правда?

— Ты что, — усмехнулся Аркадий, сложив руки на груди, — если бы только с собаками. Один раз он на улице пристал к какой-то старухе и попытался отнять у неё молоко. Она обратилась в полицию, и его тут же повязали. А на этот раз он решил сыграть ещё крупнее: спрыгнул с крыши нашей компании. Видимо, решил научиться летать. И не умер же – вот это везение!

Все вокруг громко засмеялись, услышав эти слова.

От всех этих колких замечаний Ксения ощутила одновременно и злость, и бессилие. Аркадий был тем, кто больше всех издевался над Елисеем. Один раз он заставил его справить нужду в женском туалете, за что его побили две девушки. Вдобавок, он часто заставлял его воровать у неё самой чулки. Издевательства над ним стали для Аркадия чем-то вроде ежедневного развлечения.

— Эй, Еля, давай, ползи сюда, как пёс, домой к которому вернулся хозяин, — выкрикнул Аркадий, когда Ксения и Елисей проходили мимо них. При этом он рефлекторно раздвинул свои ноги.

— Кадя, не перегибай палку! Он, как-никак, твой зять, — резко бросила в его сторону Ксения, не сдержавшись.

Аркадий и его друзья захохотали ещё громче. Указывая пальцем в её сторону, он насмешливо сказал:

— Зять? Разве такой дурак может быть моим зятем? Может, ты позориться и готова, но я нет! Лучше спроси у него, как он должен меня называть! — он, скрестив руки, выглядел чрезвычайно высокомерным.

Елисей на мгновение поднял на него взгляд, а затем снова опустил голову вниз.

— Эй, я с тобой разговариваю! Ты что, немой? — то, что он его проигнорировал, оказалось для Аркадия слишком унизительно. — Ты должен звать меня своим папочкой! Ты что, чёрт возьми, оглох или совсем рехнулся? — с этими словами он поднял руку и толкнул его.

— Кадя, сегодня бабушкин юбилей. Не переходи границы, — насторожила его Ксения.

Он притворно ударил себя по губам:

— Вот ведь язык у меня без костей! Он же дурак – совсем забыл!

После этих слов его друзья снова разразились смехом. Он демонстративно похлопал по своему костюму и с насмешкой добавил:

— Не думал, что ты так печёшься о нём. Видимо, вы действительно созданы друг для друга.

Ксения не стала его слушать и пошла вперёд, но он и его друзья вдруг преградили ей путь:

— Пока он не назовёт меня папочкой – вы никуда не пройдёте.

— Проваливай! — неожиданно прорычал Елисей в гневе. Внезапно схватив Аркадия за горло, он поднял его в воздух и с силой отбросил в сторону. Всё произошло в один миг.

Эта сцена ошеломила многих: дурак-примак семьи Минаевых вдруг осмелился поднять руку на своего шурина. Аркадий приземлился прямо у ног бабушки. Та, увидев его, сразу же наклонилась, заботливо пытаясь поднять:

— Аркаша, что случилось? Кто тебя ударил?

У него тут же дёрнулась щека. Обезумев от ярости, он указал на Елисея и прокричал:

— Это он! Этот дурак меня ударил!

Ираида Платоновна затряслась от ярости и указала в сторону Елисея:

— Ты что творишь?!

Он взглянул на неё с презрением, но не произнёс ни слова.

— Ксюша, как ты могла привести это ничтожество на столь важное событие? Решила, что мне было мало позора?

Ксения хотела что-то сказать в защиту Елисея, но он неожиданно сам холодно произнёс:

— Я не ничтожество.

Одно сказанное им предложение потрясло всех вокруг!