4

Вот тут я едва не слетел с толстой ветви. Нет, я много повидал и многое знаю, чтобы так удивляться, но всё равно не смог сдержать брови, взлетевшие под линию волос.

Этот голос…

Я много раз слышал его во снах и всегда просыпался в поту. Порой вскидывался от дикого крика и только спустя миг понимал, что это кричал не кто-нибудь посторонний. Это кричал я сам.

– Слышь, какой Экзекутор? – спрыгнул с лавочки Кент. – Нет тут никакого Экзекутора. Ты бабло принесла или мы забираем флешку и валим?

– У меня есть послание для Экзекутора, – проговорила фигура, не обращая внимания на Кента. – Ты разрушил мои планы и сорвал эксперимент, но ты раскрыл себя. Последний из русских серафимов, я объявляю на тебя охоту. Ты слишком надоедливая муха и от тебя пора избавиться. Отныне ты в розыске. Сотне людей отправлено приглашение принять участие в охоте на палача! И они приняли приглашение!

– Чо ты несешь? Ты чо, под спайсом? Какой Экзекутор? Вали отсюда, подруга! – прорычал Мармот.

Я цеплялся из последних сил за мокрый сук. По коже ползли мурашки размером с кулак. Зубы почти крошились от напряжения.

Нет, этого не может быть!

Это всё сволочной профессор! Это всё его шутки!

– Сейчас по всем интернет-каналам транслируется, как ты топишь этого молодого человека, – фигура подняла руку и показала странным пальцем на Кента.

Странный палец блестел в свете фонаря, как пластиковый протез.

Семен Андреевич Смирнов заплясал на месте, выпучил глаза и начал бить руками по воздуху. Если бы он был мимом, то я запросто угадал бы, что он изображает утопающего. Голова запрокинута к небу, а рот разевается, как у только что вытащенного на воздух карася.

– Ты чего делаешь, сука? – подскочил Мармот и уже занес кулак над капюшоном.

– Этому ты ввел два кубика вытяжки яда тарантула. Смертельную дозу, – палец перешел на Мармота.

Николай Семенович Соболев застыл с занесенным кулаком. Его лицо исказилось от ужаса, а рот пытался втянуть в себя хотя бы немного воздуха. Он словно превратился в статую, на которого взглянула Медуза Горгона. Из горла раздался судорожный всхлип.

– Мужики, мужики… – начал было Ростик, но через секунду бросился прочь.

Палец тут же показал на удирающую спину:

– А с этим ты поступил особенно жестоко. Облил бензином и поджег. Экзекутор, а ты, оказывается, тот ещё маньяк! Палач и есть…

Ростик споткнулся, упал и покатился по земле. Руки судорожно били по куртке, штанам, лицу, стараясь сбить несуществующее пламя. Вячеслав Михайлович Кудрин изогнулся от боли, а потом закричал. Дико, страшно, во всю мощь прокуренных легких.

Пожухлые травинки прилипли к мокрой щеке. Ко лбу приклеился рваный кленовый лист. Сам парень уже не кричал. Он скулил побитым щенком и всё пытался сбить невидимое пламя.

Я не мог дольше оставаться на месте. Эти пацаны не заслужили такой смерти. Фигура явно убивала их из виртуальной реальности.

Легким прыжком отправил своё тело в свободный полет, переходя по пути во Вселенную.

Мелькнули перед глазами привычные буквы:

Погружение прошло успешно

Я перевернулся в воздухе и приземлился по-кошачьи на ноги. Быстрая оценка обстановки – мы находимся в подземном бункере. Мерцающий свет люминесцентных ламп выхватил из темноты двух умирающих гоблинов и орка. И Людмилу…

Рядом с ними стояла моя Людмила. Моя жена…

Моя красавица… Она была в том самом свадебном платье, которое хотела продать подруге…

Нет!

Это не она!

Это всё морок! Компьютерная симуляция.

Надо сосредоточиться на помощи пацанам!

Гоблин Кент судорожно сучил руками в двухметровом закрытом цилиндре. Плескался и не мог выбраться наружу – на ногах висели огромные гири. Сам цилиндр напоминал одну из тех огромных колб, которые так любят изображать режиссеры в фантастических фильмах о клонах.

Гоблин Ростик катался в луже горящей нефти. Пламя пожирало его заживо. Запах горелых тряпок и паленой свиной щетины настойчиво лез в ноздри.

Орка Мармота деловито обматывал паутиной огромный тарантул. Орк только следил за чудовищем безумным взглядом. Он не мог сдвинуться с места, краснея двумя ранами на шее.

Я силой мысли вызвал из темного тумана секиру приличных размеров. Металл вселениум теперь всегда был со мной. Он мог стать как кольчугой, так и оружием – темная звезда сделала хороший подарок.

В следующий миг я ударил по колбе!

Секира воткнулась в воду… и застряла в голубой жиже. Я дернул оружие обратно. С хлестким чавканьем секира вырвалась наружу. Вода осталась на месте.

Кент увидел меня через толщу воды и открыл рот для крика. Вместо крика вырвались пузырьки последнего воздуха. Из индикатора здоровья над его головой уходили последние проценты.

Я снова рубанул и снова с тем же успехом. Когда же со всей силы влупил по цилиндру воды, то кулак упруго оттолкнуло, как будто ударил по боксерской груше. Помочь Кенту я был не в силах. Индикатор жизни стремительно уменьшался.

Только теперь я заметил, что колбу покрывала мелкая сеть из темного вселениума. Секира была не в силах пробить его.

В луже горящей нефти замер Ростик. Его индикатор был пуст.

Орк! Я мог спасти орка!

Тарантул повернул ко мне страшную голову и угрожающе клацнул жвалами. Снести голову с полуоборота не получилось – секира застряла в сочленении множества глаз.

Индикатор умирающего орка приблизился к опасному нолю.

Если не получается убить тварь, то можно разрубить паутину!

Рубанул сверху вниз. Лезвие должно было чиркнуть по белесой нити, разрубая липкие оковы. И снова неудача – секира отскочила от паутины.

– Киря, ты как всегда предсказуем, – раздался голос Людмилы. – И, как всегда, будешь побежден! Если ты откажешься, то другие люди будут умирать до тех пор, пока не вступишь в игру. Я слежу за тобой… И теперь либо ты, либо тебя. Третьего не дано. Убивать тебя придут самые отъявленные мерзавцы, так что твоё болезненное чувство справедливости не пострадает. Ты станешь палачом для этих выродков. Но если ты вздумаешь их щадить… Эти трое посторонних демонстрируют то, что случится. Ты или будешь убивать преступников-рецидивистов, или обычных граждан. ВЫБОР ЗА ТОБОЙ, ПАЛАЧ!!!

Сердце ухнуло куда-то в желудок.

Это её голос! Это её манера говорить!

Попытался снова вырвать орка из паутины, но легче было сдвинуть Мавзолей в одиночку. Тарантул ударил когтистой лапой. Я отскочил и оказался на безопасном расстоянии.

Орк вытаращил на меня дикие глаза, а в следующую секунду его веки опустились. Голова устало свесилась на плечо. Тарантул толкнул орка башкой. Мармот повалился навзничь и остался лежать недвижимой статуей.

Трое персонажей из клана «Дрова» умерли во Вселенной. Я уже был не в силах им помочь.

Профессор неплохо подготовился. Это была ловушка. Трое молодых тела пошли в расход ради одной цели – показать, что будет, если я откажусь. Они были преступниками, но так ли они нагрешили, чтобы получить эту участь.

Людмила стояла под дождем и улыбалась. Она была всё также прекрасна, как в тот день, когда…

Я больше не мог видеть Людмилу в свадебном платье…

Выныривание прошло успешно

Из виртуальной реальности я вылетел пробкой. Мне нужно разобраться со странной фигурой в плаще. Нужно узнать, что за тварь скрывается под личиной умершей жены.

Осенняя тьма ни на чуть не изменилась. Всё также брызгала изморось, всё также кружились мотыльки у фонарей. Вот только теперь трое людей не украшали шелухой подсолнечника землю у скамейки, а лежали на земле сломанными куклами.

Нажатия на сонные артерии подтвердили мои опасения – они были не только без сознания, но и без жизни. Трое мужчин отправились отчитываться в своих проступках перед Верховным Администратором. А каких-то десять минут назад мечтали о хорошей жизни, о карьере и светлом будущем.

– Кто ты?

Я медленно подходил к фигуре в капюшоне. Лицо всё ещё скрыто под широким капюшоном. Так ходили средневековые инквизиторы, когда не хотели, чтобы жертвы видели их лица. Но я не жертва…

Я далеко не жертва!

– Я вестница. Прислана пригласить тебя на «Охоту», где ставками будут ваши жизни. Твоя и Михаила Анатольевича Носова. Только теперь он станет играть за хорошего парня, а ты будешь палачом. Тебя возненавидят все! Лучшие охотники пойдут по твоему следу. Ты…

Хватит слушать эту пафосную чушь! Дернул за капюшон и отшатнулся.

На меня смотрела Людмила!

Грудь сдавило от нехватки воздуха. Казалось, что она вот-вот взорвется. И в то же время похолодели кончики пальцев. Лишь спустя стук сердца до меня дошло, что под светом фонаря стоит вовсе не Люда.

Каким же надо быть изощренным уродом, чтобы приклеить вырезанную фотографию лица моей жены к пластиковой голове манекена?

Я дернул за фотографию. Она потянула за собой какой-то шнурок и плащ слетел с тела. Передо мной очутился манекен из магазина. На сочленениях рук и ног установлены сервоприводы. Стальная проволока вместо костей.

На месте рта у манекена торчал динамик. А глаза манекена…

Глаза манекена замигали красным. И это мигание всё убыстрялось!

Тут же со всех ног бросился прочь. Через пару секунд раздался взрыв. Упругая волна воздуха толкнула в спину. Покатился по траве, почти также, как недавно катался Ростик. Над головой метеоритом просвистела рука манекена. Она шлепнулась в пяти метрах от меня и попыталась сложить то ли фигу, то ли знак одобрения.

Прелая трава тут же оставила на белесом пластике желтоватый развод, словно пометила как свою вещь. Рука в траве. Символично. Уныло и грязно, но символично.

Когда поднялся и оглянулся, то увидел, как на месте фигуры догорали пластиковые обрубки ног в окружении дымящегося плаща. Запчасти манекена валялись вокруг, разбросанные взрывом. Синеватое пламя шипело под мелкими каплями дождя голодным котенком, у которого отбирают пищу.

Телефон воспрянул к жизни мелодией песни «It's my life» и пришлось взять трубку:

– Да?

В динамике послышался взволнованный голос Дрона:

– Придурок, ты зачем завалил курьеров?