Глава 5

– Ты о чем? – Его лицо оставалось безмятежно спокойным, но в синих глазах появился какой-то жесткий, почти пугающий блеск.

– Что ты здесь делаешь? – я обвела улицу рукой.

– А ты разве не видела? Занимался, теперь провожаю тебя домой. Разве это не очевидно? – демонстративно невозмутимо пожал плечами он.

– Как ты попал именно в этот зал? – не унималась я.

– Пришел сюда за тобой, – сказал он как нечто само собой разумеющееся.

– Ка…То есть… Откуда ты узнал? – уже не на шутку раздражаясь, настаивала я.

– Ты даже не представляешь, сколько можно узнать о человеке, если внимательно рассматривать его фотки в соцсетях. Но ты задаешь все какие-то не те вопросы. Спроси лучше зачем, – говоря это, он прямо-таки набычился, словно готовясь к лобовой атаке.

– Зачем, Рома? – спросила я, уже зная, что ответ мне не понравится.

Неожиданно с его лица исчезли последние следы веселости, и синие глаза полыхнули настоящим, ничем не прикрытым голодом.

– Ты знаешь! – твердо ответил он.

– Да какого хрена вообще! – Я вырвала у него свою сумку и быстро пошла вперед.

Но буквально через несколько шагов он обогнал меня и резко встал на моем пути. Я едва не уткнулась носом в его мощную грудь, и на меня лавиной обрушился его запах. И резкий отклик собственного тела на его близость, и этот чистый и дурманящий аромат заставили меня отшатнуться почти в панике.

– Лиза, мы должны поговорить! – попытался мужчина поймать мой взгляд.

– Да ладно?! – Низко опустив голову, упрямо обогнула его, будто именно это и было моей главной задачей на сегодня. – Отвали, Рома.

– Нет. Это невозможно, – твердо ответил он, не отставая.

– Слушай, какого тебе на самом деле надо? – остановилась я.

– Ты знаешь, – опять повторил он и посмотрел исподлобья.

– Да ни хрена я не знаю! И знать не хочу! Уйди с дороги, пожалуйста, – уже более спокойно попросила я.

– Нет! – мотнул он светловолосой головой.

Да что за детство, ей-богу!

– Ром, я прекрасно понимаю, что ты, видимо, хочешь переспать со мной, я права? – искривила рот, силясь изобразить желчную ухмылку.

– Да, – нисколько не смущаясь, кивнул он. – Но это далеко не все, что я от тебя хочу. И близко даже не все.

– Ром, я за-му-жем, – я произнесла это четко и раздельно, стараясь донести до мужчины ясное послание «У тебя нет шансов». – Вот прямо сильно замужем!

– Мои соболезнования твоему мужу, – нагло усмехнулся Рома, почти беспечно пожимая плечами.

– Черт, ты не хочешь понимать? Я замужем, и я не собираюсь спать ни с кем, кроме своего мужа. Это достаточно понятно? – ткнула пальцем в его грудь.

– Я тебя прекрасно слышу, Лиза. Но это ничего не меняет. Ты будешь трахаться со мной, а по поводу сна, тут уж как получится, – и на губах мерзавца расплылась самодовольная улыбочка, так и говорящая: «Мне не отказывают, детка».

Рома поймал мой палец, резко поднес к своему рту и, обхватив губами, втянул внутрь. Я мгновенно отдернула руку, но по телу уже ломанулась волна жара. Вот козел хитрозадый!

– Я? Трахаться с тобой? – просто задохнулась от такой вопиющей наглости. – Да ты не охренел ли вообще, дружочек? Голову давно проверял? Я сказала тебе – я замужем! – прошипела ему в лицо.

– А я сказал, что мне искренне жаль твоего мужа, и по-мужски его понимаю. Потерять такую женщину, как ты, – это охрененный удар ниже пояса. Но я, знаешь ли, эгоист и из чувства жалости делиться не собираюсь. – И Рома почти неуловимым движением обхватил мой затылок и быстро и жадно поцеловал меня в губы.

Сделал он это так резко и отстранился настолько стремительно, что я и среагировать не успела. Но его вкус на моих губах заставил меня задохнуться и потерять ориентацию в пространстве на пару секунд. Это был шок, словно меня от души саданули по затылку, и я потеряла ощущение реальности. И хотя длилось это буквально несколько секунд, я увидела в наглых синих глазах торжество от произведенного эффекта.

– Ты больной вообще! Знаешь это? – яростно прошипела я, вытирая губы. – Кто тебе дал право прикасаться ко мне?

– Все, что у меня есть в этой жизни, хорошая моя, я взял или заработал сам. Так что мне не нужно ничьего разрешения, – дерзко усмехнулся мужчина, глядя с выражением «три, не три, клеймо оставлено».

– Ты просто обнаглевший говнюк с непомерно раздутым самомнением! – заводилась я все больше. – Если тебе нужно кого-нибудь трахнуть, почему бы тебе не вернуться в тот спортзал? Там было до хрена желающих запрыгнуть на тебя, жеребец! – орала на него, не заботясь, что нас могут слышать.

– Ревнуешь, Лизонька? Детка, если мне будет нужно просто кого-нибудь поиметь, мне даже с места сходить не надо, поверь, лишь выбрать и поманить пальцем. Но ты так не нервничай. Мне только ты нужна, и пока мы будем вместе, я тебе изменять не собираюсь! – нагло рассмеялся этот придурок.

– Ромочка, а ты, когда ходишь, через губу не спотыкаешься? – ехидно уточнила я.

– Нет, хорошая моя, не спотыкаюсь. И мне нравится, как ты меня Ромочкой назвала. Хочу, чтобы ты называла меня так, когда я буду глубоко в тебе, – прошептал он, опять наклоняясь к самым моим губам.

– Ты больной! – отшатнулась я.

– А ты повторяешься! Что, так завелась, что мысли путаются? – продолжал язвить Рома.

– Слушай, отвали от меня! – топнула ногой я, сжимая кулаки от бессилия.

– Или что? Мужу расскажешь? Так я только «за». Чем быстрее он узнает о наших отношениях, тем лучше. Это ведь будет честно, правда? Мы же не станем строить наше будущее на лжи? – Рома продолжал идти, нависая надо мной, и шептать на ухо.

– Какое будущее?! Нет у нас никаких отношений и никогда не будет! Я люблю своего мужа! Все. Точка! – тихо, но яростно рычала я в ответ.

– Ага, запятая. Детка, я ведь еще не твой муж, но мне приятно, что ты меня любишь. Это все упрощает, – продолжал паясничать наглец.

Я резко остановилась и уставилась прямо в эти наглые синие глаза. И, несмотря на все клоунские ужимки, я увидела в них железную решимость и желание на грани смертельного голода. И на этот дикий коктейль мое подлое тело снова отозвалось волной жара и тянущей боли внизу живота и воплем: «Да-а-а! Именно этого же нам и не хватало!» Да что за нелепость! Черт, смотреть в эти глаза было ошибкой! С самого начала ошибкой!

– Я тебе не «детка»! – жестко отрезала я. Ну, как жестко… как пролепеталось.

– Нет? Тогда как? Милая? Дорогая? Ну-у-у-у, нет! Желанная? Любимая? Просто «моя»? Котенок? Цветочек? Зайка? Пупсик? – голос Романа постепенно из насмешливого трансформировался в чувственное рокотание. – Или как в детстве – Ромашка? Выбери любое подходящее.

– А что, по имени слабо? – озлилась я, оттого как его раскатистое «Р-р-рома-а-ашка» прокатилось запретной лаской по коже.

– Хорошо, я буду называть тебя по имени, когда буду глубоко загонять в тебя свой член. А ты в ответ будешь кричать мое. Часто будешь, Лиза.

Я стиснула зубы, просто запрещая своему мозгу представлять, как может выглядеть или ощущаться этот самый упомянутый орган, или на что может быть похож секс с ним. Нет-нет-нет, я на эти похабные пикировки не ведусь!

– Во-первых, перестань жрать ошизительные таблетки и предаваться фантазиям наяву. Трахать ты меня никогда не будешь, – я вложила в свой тон всю язвительность и пренебрежение, которые только нашлись в этот момент во мне. – А во- вторых, даже если бы это и случилось, то при таком богатом опыте не боишься, что в самый неподходящий момент имя перепутаешь? Для того весь этот зоопарк с зайками и котятами и нужен таким, как ты? Чтобы не схлопотать в глаз от женщины, помнящей, что такое чувство собственного достоинства?

Мужчина резко наклонился к моему лицу так, что его губы почти задевали мои.

– Ромашечка, поверь, я мог бы перепутать чье угодно имя и даже при этом не испытывать ни грамма раскаяния, – прошептал он, – но когда это касается тебя, то можешь не бояться. Тебя я ни с кем не перепутаю. Ни спросонья, ни даже если буду в, мать его, коме!

И его яростно-голодный взгляд опять прошелся по моему лицу и губам так, что меня просто жаром облило. Ну какой же он все-таки придурок и нахал!

– Рома, оставь меня в покое, пожалуйста, – неожиданно хрипло взмолилась я. – Мне ничего этого не нужно. Вокруг полно одиноких женщин, которых ты можешь осчастливить своим вниманием. Я не из них. Ты мне не нужен.

– В самом деле? Попробуй убедить меня в этом еще разок тогда, когда твои соски не будут так настойчиво требовать приласкать их. А то, знаешь ли, я от этого страстного призыва твоего тела на словах сосредоточиться не могу – боюсь слюной захлебнуться! – И Рома чувственно и плотоядно облизнул свои губы так, что меня словно разрядом шибануло.

Я опустила глаза и действительно увидела, что эти сучата-предатели торчат сквозь одежду, как долбаные сигнальные буйки на ровной глади моря. Да охренеть вообще! Я вспыхнула от смущения и злости и понеслась к своему подъезду так, будто за мной черти гнались.

– Пошел ты! – задыхаясь, заорала я.

– Можешь уже собирать вещи, Лизонька, – нагло хохоча, заявил засранец. – Хотя нет, брось все на хрен! Хочу тебя голую! Все, что тебе нужно, и все, что захочешь, я дам тебе сам! Слышишь, Лиза!

Яростно захлопнула дверь подъезда прямо перед носом вконец охамевшего засранца. Оказавшись в лифте, дала выход раздражению, завопив во всю мощь легких:

– Иди на хрен, придурок!!

В этот момент створки разъехались, и я столкнулась нос к носу с сыном наших соседей, молодым парнем в бандане с гитарой в чехле за спиной.

– Мощно! – ухмыльнувшись, прокомментировал он.

Мы поменялись местами, я выскочила из лифта, а он вошел. Я стала шарить в кармане, доставая ключи. Парень же, имени которого я даже не помнила, вдруг остановил уже закрывавшиеся двери лифта и высунул голову.

– Э-э-эм, знаешь, соседка, ты реально клевая. Давно хотел сказать. – И двери лифта захлопнулись, оставив меня стоять в недоумении.

Я вздохнула. Сегодня явно не мой день. Надо было вообще не выходить. Тут запел мой сотовый. Сашка.

– О, ты решил вспомнить, что у тебя есть жена? – не смогла я сдержать сарказма.

– Лиза, я никогда об этом и не забывал, – после полуминутной паузы ответил муж. – И что за тон? Что ты такая злая? Случилось чего?

Ах да, милый, случилось – так и подмывало сказать меня. Милый белобрысый мальчишка, друг из моего детства, превратился в оборзевшего роскошного самца и возжелал поиметь меня. Да, и еще он только что поцеловал меня, и я возбудилась от одного его взгляда и слов так, как будто пару лет голодала. Да что там пару лет! Всю жизнь!

– Ничего не случилось, – примирительно пробормотала я, входя в тишину и пустоту нашей квартиры и окунаясь в ее привычный запах. – Немного перестаралась на тренировке. Сейчас полежу в ванной, и все пройдет. Как ты? Там весело?

– О, да! У меня уже мозг кипит, – желчно ответил Сашка. – А впереди еще столько дней. Хочу домой, к тебе под бочок. Скучаю по тебе, – только голос сухой, как по бумажке читает.

Черт, я уже, видимо, ко всему придраться готова. Надо остановиться и взять себя в руки. Я выдохнула и ответила:

– Я тоже скучаю.

– Ладно, давай, меня уже зовут, – и муж отключился.

Ну вот, пара фраз, и все. И вся любовь.

Села на кухне и набрала Ольгу.

– О, привет, Лизка! – завопила она в трубку.

На заднем плане опять орала музыка, значит, где-то тусит.

– Привет, Оль. Как ты? С утра голова не болела? – уточнила с улыбкой.

– Ой, да брось. Что мы там вчера выпили-то. Смех один. Ты нормально добралась?

– Да, хорошо все, – заверила ее.

– Ну и ладно. А мы вчера с Ромочкой еще почти час болтали, – чуть понизив голос, сообщила она. – И представь, все время о тебе. Если бы не знала, что вы стародавние друзья, то решила бы, что он на тебя реально запал.

– А что, думаешь, не мог? – спросила неожиданно даже для себя самой.

– Да нам с тобой о таких, как он, нечего и мечтать, Лизок! Ты ведь замужняя дама, на хрена ему такие трудности, если вокруг него бабы так и вьются? Ты в интернете глянь, с какими он на людях появляется. У него их целый табун, млять. И все модели и эти, как их… светские львицы, мать их. Ты у нас тоже краса неописуемая, но я видела вчера, как он на твое колечко обручальное пялился. Для нашего Ромика это, видно, стоп-сигнал. – Ага, знала бы ты, подружка, где он видал эти стоп-сигналы.

– Да ладно, Оль, было бы о ком говорить, – тут же захотелось свернуть разговор, самой и спровоцированный. – Ну, был милый трогательный мальчик Ромочка, ну, превратился в самовлюбленного кобеля и бабника, так это ж нормальный процесс мужской эволюции. Чего о нем говорить-то вообще?

– Ты у нас замужняя, тебе, может, и не надо говорить. А я дама с некоторых пор свободная, так чего ж не поговорить-то, – грусть лишь на мгновение пробилась сквозь бурлящую жизнерадостность Ольги, но тут же исчезла. – Когда увидимся?

– А когда тебе удобно?

– Ну, давай в следующую пятницу. Твой же еще не вернется?

– Нет, только в воскресенье. Кстати, можешь остаться на ночь у меня. Чего через весь город-то переться?

Мысль устроить долгие ночные посиделки в этот момент показалась мне просто замечательной.

– Ну, тогда лады! Я еще позвоню тебе! Пока!

Остаток дня я посвятила домашней работе, которую, как известно, никогда не переделать. Вечером, умостившись в постели, я всячески гнала от себя мысли о наглых синих глазах и дерзком рте, из которого постоянно сыпались все эти слова, которые должны были возмутить меня, но почему-то возбуждали. Я, блин, что, такая же больная, как этот Рома?! Откуда он взялся на мою голову с этим потрясающим телом и резко очерченными, но такими мягкими губами, что никак не выдворить из мыслей. От воспоминания о мимолетном их прикосновении к моему рту меня вдруг бросило в пот, и тело налилось сладкой тяжестью. Вот урод! Он ведь именно этого и добивался наверняка. Только зачем? Сон никак не шел. Я вертелась так, словно простыни были раскаленными. Металась в ловушке собственных мыслей. Это ведь всегда так. Чем больше себе приказываешь не думать о ком-то или о чем-то, тем упорнее эти мысли лезут в твою голову. Словно мерзкие тараканы. Стоило прихлопнуть одну, а тут на ее месте уже две новых. Да еще резвее и красочнее прежней.

Когда я отключилась, не знаю. Знаю только, что приснилось мне, что муж ласкал меня, как обычно по утрам, прижавшись сзади и потираясь о мои ягодицы своим членом. Его руки скользили по обнаженной коже, а язык облизывал мое ухо и нежно прикусывал за мочку. Тело дернулось, выгибаясь и теснее прижимаясь к мужской твердости.

– Я так давно хочу тебя, Лиза-а-а-а! – простонал голос совсем не мужа мне в ухо.

Я хотела остановить это, вырваться, но сильные мужские руки намертво прижали меня к мощному телу. И я уже такая насквозь влажная и безнадежно разгоряченная, что от этого властного удержания буквально потеряла волю и сама принялась тереться о его член, такой гладкий и твердый, пульсирующий столь близко к моему сводимому спазмами центру. Мужчина сзади зарычал и впился в мое плечо зубами, не больно, но дико возбуждающе, желая сдержать мои ерзанья, и тут же ворвался сзади, мощно и беспощадно. Уже одно его вторжение привело меня на край. А когда он начал двигаться быстро и сильно, словно наказывая меня за что-то и издавая при каждом движении звуки, говорящие о крайней степени наслаждения, мое тело начало трястись и сокращаться вокруг него.

Я, вся потная, подскочила на постели, чувствуя внутри затухающие спазмы от оргазма. Дожила! При живом муже кончаю во сне, да еще и ладно бы снился какой-нибудь актер или демон секса воображаемый. Так нет же, приснился абсолютно конкретный наглый мерзавец, самовлюбленный бабник и кобель и, по совместительству, милый мальчишка из моего детства, прочно засевший в моей голове. Хотя чего мучиться? Как там любят говорить эти психологи? Мой бедный мозг пытался переварить полученную за день информацию и… И что «и»? Чего мозг мой, переваривая ее, варит чего-то не то? У него настройки по перевариванию сбились, видимо. Избив подушку в раздражении, я повалилась на постель и вскоре заснула уже без сновидений.