Глава 1

POV Хаку

- Что ты здесь делаешь? Я тебе говорил не показываться мне на глаза! – кричал на меня брат.

- Но… - начал я тихо.

- Молчать! – последовал удар по лицу, а затем еще один в живот. Я согнулся от боли, упав на пол. – Не хочу слушать твои жалкие оправдания. Как такое отродье, как ты, вообще могло родиться? Ты позор нашей семьи! – сказав это, он вышел из зала.

Подождав, пока стихнут его шаги, я поднялся на негнущихся ногах и, держась за стену, пошел в свою комнату, которая стала мне роднее моей семьи. Ее стены впитали все мое горе и все мои слезы, которых было очень много. Я слишком часто сидел в углу, рыдая. Даже сейчас ничего не изменилось. Моя комната была единственным местом, где я чувствовал себя более-менее в безопасности. Сюда редко кто заходил. До комнаты я дошел спокойно, без каких-либо происшествий. Зайдя в нее, я сел в самый дальний угол и, наконец, дал волю слезам.

«Риз прав, я урод. Я слишком сильно отличаюсь от своей семьи» – осознавал я. У меня длинные пепельные волосы и разноцветные глаза: один – голубой, другой – желтый. В то время как все в семье поголовно брюнеты с красными глазами. В отличие от меня мои старшие братья были высокими, а я еле доставал им до плеча. Они могли похвастать атлетическим телосложением, в то время как я был довольно слаб по силе и здоровью. Братья обладали красивой внешностью и силой, выработанной с годами и отработанной на мне. Внешне я немного напоминал девушку, своей хрупкостью и тонкими чертами лица и это только прибавляло насмешек. Братья всегда издевались надо мной, а родители, зная об этом, не заступались за меня.

Мне было пятнадцать, когда во мне проснулся дар эмпата. Я поспешил рассказать об этом отцу, думал, что хотя бы так буду ему нужен. Но узнав о моих способностях, он не на шутку разозлился. Сказал, чтобы я не смел лезть к нему в голову и каждое сказанное слово подтверждал ударом. Мне было больно и очень страшно. Я никогда не видел его настолько озлобленным. Когда он решил, что с меня хватит, то просто вышел, оставив меня лежать на полу и давиться слезами. В тот день у меня резко поднялась температура, как во время болезни, и я несколько дней пролежал в постели.

За своими воспоминаниями я не сразу заметил, что температура вновь начала повышаться. Нужно было успокоиться, но это сложно. Слишком тяжело слышать, чувствовать и понимать свою слабость и никчемность. Даже когда все они молчат, я слышу их мысли, в которых так и сквозит неприязнь. Я не могу контролировать свои способности, просто не знаю как. Больно осознавать, что ты никому не нужен. С тяжелой головой я забираюсь в постель, в которой проведу как минимум три дня, пока не спадет температура.

Уже засыпая, я вспомнил ранее случайно подслушанный мной разговор между отцом и матерью:

- Сейран, что нам с ним делать? – спросила мать.

- Откуда мне знать! Ты родила этот позор, тебе и решать! – строго ответил ей отец.

- Не делай из меня виноватую! Ты прекрасно знаешь, что если бы я знала все заранее, то избавилась бы от этого ребенка! - мать была в ярости.

- Ты права, Ноэль, я … - дальше я уже не слушал. Тогда я окончательно понял, что никому не нужен и остаток вечера просидел в углу своей комнаты, рыдая от безысходности.