2. Виктор

У леса раздался выстрел, и это не предвещало ничего хорошего.

– Что там, Баркас? – нетерпеливо поинтересовался я у своего начбеза.

Мы лежали с ним в траве бок о бок. Паша вглядывался в бинокль уже минут десять, но ни хера не докладывал. Меня это начало накалять.

Мы явились на стрелку с кижанскими мафиози. Они забились на местности у леса, потому что город заняли сепаратисты, а кижанские бандиты были с Грэем заклятыми врагами.

Главарь банды по кличке Блатной должен был привезти нам первоклассных девочек. Мы спихнули кижанское оружие Грэю, получили бабки. Осталось забрать девочек, и домой в Россию.

Если бы я знал, что здесь такое будет, хер бы я подвязался на такие афёры. Мои ребята тоже нахлебались, будь здоров. Мы никого не потеряли, но очко просто не разжималось ни на секунду! Я всё проклял, приехав в Кижи.

Как будто больше шлюх купить было негде? Как будто дома они закончились? Ладно оружие мы удачно и гладко толкнули, в России бы так не прокатило, но девки?

Взад пятки давать было поздно, тем более мы уже на месте. И Блатной на месте. Мы решили заехать с другой стороны леска, чтобы в засаду не попасть. Наблюдали издалека, ждали продавца.

– Вроде он, – неуверенно протянул Баркас.

– Блять, что значит, вроде? – не сдержался я. Нервы были на пределе.

– Номера автобуса сходятся.

– Выдвигаемся! – отдал команду я.

– Подожди, Витя! – не отрываясь от бинокля, притормозил меня Паша. – Движение у леса. Гражданский какой-то.

– Пу-у-фф... – выдохнул я, надувая щёки.

– Эти отморозки пиздят его, – продолжил вести свой репортаж Баркас, а остальные бойцы переминались с ноги на ногу от нетерпения неподалёку. – Жёстко! Походу замочат его сейчас!

Мне было глубоко похую на какого-то гражданского. Через десять минут начиналась стрелка, а я ни разу в жизни на такие мероприятия не опаздывал.

– Вывели ещё девку из леса, – монотонно сообщил наш наблюдающий. – Порвали платье, собираются пользовать.

Сука, нашли время! А ничего, что через 9 минут время? Успеют? Что за неуважение?

– Дай-ка я гляну? – не вытерпел я и забрал бинокль у Паши.

Да. Вот он автобус. Стёкла тонированы, но номера сходятся. Сколько всего было бандюганов я не мог знать. Насчитал восемь. Кто из них Блатной, я тоже понятия не имел. Бойцы, одетые в военную форму, скучковались, поэтому из-за их широких спин нихера не было видно, что там происходило у леса.

Осталось три минуты. Две.

На дерево накинули верёвку, соорудили петлю. Подвели к дереву гражданскую. Вешать собрались, что ли? Совсем ебанулись?

Я не знал и не понимал, какого чёрта там происходило, но моя внутренняя чуйка подсказывала, что нам действительно пора!

– Погнали! – приказал я и вскочил с земли.

Эта сделка настолько отличалась от всех моих предыдущих, что я понятия не имел, останусь ли я в живых сегодня.

Я шёл вперёд, держа наперевес свой карабин, а сам молился всем богам на свете.

Кижане так были увлечены казнью девушки, что не сразу заметили нас.

– Стоять! – заорал один из них, и в нас нацелилось шесть стволов.

Потом ещё двое резко отпустили верёвку, на которой повесили несчастную девчонку, и тоже навели на меня свои автоматы. Безжизненное тело девушки упало на землю. Я мазнул по нему взглядом, жалея о том, что не пришёл на минуту раньше, может, её бы не успели повесить. Ну, хотя бы не при мне. Слева окровавленный труп пацана, справа мёртвая деваха – неприятно, ей-богу!

– Кто вы, хлопцы, будете? Кто вас в бой ведёт? – поинтересовался я у мужиков. – Мы ищем Блатного. Дела у нас с ним.

– Одинцов? – прищурился самый толстый из них.

– Да.

– Блатной, – представился мужик и, опустив ствол, протянул мне руку.

Слава богу, это те, кто нам нужен. Поскорее раскидаться со всем, отдать деньги, забрать тёлок и драпать из этого ада, не останавливаясь по дороге даже поссать!

Остальные тоже опустили оружие и подошли ближе к нам. Я пожал руку главарю, косясь на девчонку. Мне показалось, что она шевельнулась. Да точно шевельнулась!

– Живая! – констатировал я, и один из бандитов навёл на девчонку ружьё. – Да бросьте, парни! Давайте без мокрухи? Потом с бабёнкой разберётесь. Мы очень спешим!

Подельник Блатного переглянулся с ним и убрал ружьё за спину. Девчонка задёргалась, отвлекая меня от дела.

– Позволишь? – спросил я у главаря кижан и, присев на корточки, развязал петлю на шее несчастной и снял с неё верёвку.

Стоило щёлкнуть её по щекам, как она захрипела, жадно глотая воздух, и цвет её лица из синюшного начал становиться красным. Живучая, сучка! Раз не померла, жить будет долго.

Наверное...

– Продашь? – спросил я Блатного. – До кучи?

– На кой она тебе? – брезгливо сморщился мужик. –У неё лихорадка и гонорея. Красивая конечно, но лечить заебёшься.

Сейчас я не мог судить о красоте полудохлой девки. Что бы она ни натворила, жалко её стало, пиздец! Молоденькая совсем.

– А вам она на кой?

– Она сепаратистка из шайки Грэя. Слышал о нём? Мы обязаны её казнить за измену родине!

Как же не слышал? Я восхищался полковником, аж кипятком ссался, поэтому теперь просто обязан был выкупить эту бедолагу. В знак уважения, так сказать.

– Ну, если ваш патриотизм дороже денег... – пожал я плечами и поднялся на ноги.

Я дал знак, и мой человек принёс чемоданчик с деньгами. Увидев деньги, Блатной возбудился больше, чем от казни. Пощупав купюры, он убедился, что они настоящие, и приказал вывести шлюх из автобуса.

Пока они строились, я всё косился на недобитую сепаратистку. Она открыла глаза и села, ошалело озираясь по сторонам. Поняв, что она всё ещё жива, девчонка, пошатываясь, поднялась на ноги и с ненавистью уставилась на бандитов.

Впервые я видел в чьих-то глазах столько злобы и страсти! Если бы взглядом можно было убивать, все, кто здесь присутствовал сейчас, были бы мертвы.

– Чё ты, мразота? Очухалась? – мерзко рассмеялся Блатной и подошёл к девушке. – Сколько дашь за неё, Одинцов? – повернулся ко мне мужик.

В другой обстановке, я бы поторговался, учитывая то, что товар побитый и больной, но сейчас мне и минуты не хотелось терять, поэтому я решил быть щедрым. Ответить я не успел, девчонка поправила разорванное платье на груди, а потом упала на колени перед Блатным, будто споткнулась.

В следующую секунду она резко вскочила, но уже с его пистолетом в руке. Я даже не понял, как она его выхватила из его кобуры.

– Оружие на землю, суки! – сипло проговорила девчонка, приставив пистолет к башке Блатного.

Она встала позади него, зажав локтем горло мужика. Остальные мужики, включая меня самого, охуели настолько, что пошевелиться не могли.

Девчонку наша расторопность не устроила, тогда она выстрелила в одного из бандитов, и тот упал замертво.

– Быстрее, блять! Вы чё оглохли? – поторопила она нас.

Блатной дал знак рукой, и все кижане побросали оружие в траву. Мои ждали моего сигнала, потому не спешили расставаться со стволами.

– Тебя тоже касается, здоровяк! – сказала мне девушка и хищно улыбнулась.

Трудно передать, что я почувствовал в тот момент. Восхищение, трепет и даже зависть! Дикая волчица, у которой яйца больше, чем у всех мужиков на этой поляне! Она только что валялась дохлая в траве, а сейчас, похоже, валяться будем мы! Девчонка будто из самой преисподней!

Вот это коза! Чтоб я сдох, если не заполучу её себе!

ДАША

Эти твари мне за всё ответят! Сдохну, но отомщу за Коляна! А может, и не сдохну?

Сколько я была в отключке? Достаточно долго, чтобы пропустить начало стрелки. В голове стоял шум, говорить было трудно, я плохо соображала, что происходит, но адреналин и ярость, застилавшие мне глаза, делали своё дело. Убью! Положу всех!

Про этих русских говорили северяне? Они приехали за шлюхами? С виду серьёзные ребята, и оружие у них отборное. Пусть тоже без дела не стоят, если жить хотят. Мне они ничего не сделали. Их я могу пощадить.

– Эй, милаха! Полегче! – сказал коротко стриженный здоровяк, медленно снимая с себя ремень от карабина.

– Вали северян! Или тоже умрёшь! – пригрозила я, отчего толстый ощутимо задёргался в моих объятиях, как кит, выброшенный на берег. – С русскими у меня рамсов нет! Только с ними!

– Послушай, девочка, – продолжил говорить русский мужик, глядя мне прямо в глаза. Он не спешил выпускать ружьё из рук, на что-то ещё надеясь. – Парни пообещали не убивать тебя больше. Я заберу тебя с собой, клянусь! Только опусти пистолет! Иди ко мне, милая! – ласково подзывал он меня, делая знаки свободной рукой, будто собаке.

Этот здоровяк меня рассмешил. Думает, я его послушаюсь? Прикольный чувак!

Вдруг северяне всполошились, задёргались, позади меня затрещал автомат, а потом ещё один. Бандиты начали падать в траву, и это было невероятно прекрасным зрелищем! Последним упал толстый, которого я держала, потому что я прострелила ему башку.

Шлюхи с перепугу заверещали и побежали в автобус, как будто могли в нём укрыться от пуль. Наступила божественная тишина.

– Ёбаный, блять, пиздец! – прогремел голос здоровяка. – Ты чё натворила, дура?

Да пошёл он! Я уже не слушала его. Опустившись на колени перед Колей, я взяла его за руку. Она была ещё тёплой, хоть и безжизненной.

Если бы только можно было что-то исправить, вернуть время назад...

Русские ругались между собой. Здоровяк наорал на тех, кто посмел стрелять без его приказа.

– Я на такое не подписывался, Витя! Нервы сдали! Зато, мы при бабках остались. И живы! – оправдывались мужики.

Витя, значит? Уебанское имечко, как будто кот проорал, когда ему яйки прищемили. Вопил здоровяк так, что в ушах звенело. Я думала, русские сейчас тоже друг друга перебьют.

Быстро перетерев за ситуацию, они подогнали свои машины к месту побоища, добили контрольным в голову северян, достали лопаты и начали копать яму.

Казалось, что на меня им вообще насрать, все были заняты своими делами, а на меня никто не обращал внимания. Потом ко мне подошёл этот Витя и присел на кортаны рядом с Колей.

– Парень твой? Или муж? – показал он на Коляна. – Прими мои соболезнования, девочка.

Я ничего не ответила. Мне не нужны были его соболезнования, и вообще, ничьи не нужны. Так мы сидели несколько минут молча. Здоровяк смотрел на меня в упор, и мне было неприятно оттого, что он на меня вылупился. Я перехватила удобнее рукоять пистолета, не выпуская из вида мужика.

– Ствол отдай! Мы поедем дальше без оружия, – протянул ко мне руку Виктор, и я вложила пистолет ему в ладонь. – Похоронить бы мальчонку твоего... Не бросать же вот так?

Он показал на яму, в которую русские скидывали тела бандитов.

– Его нельзя с ними. Он сепаратист, – сказала я.

– Чего? – скривился мужчина. – У нас нет времени копать ещё одну яму!

– Я сама могу!

– Ладно, чёрт с тобой! – сдался здоровяк. Он приказал своим бойцам выкопать ещё одну могилу, чем вызвал их недовольство. – Водички хочешь, малая? Как зовут?

Виктор был таким здоровым, что по сравнению с ним я казалась реально маленькой.

– Даша, – прохрипела я и поднялась на ноги.

Пить хотелось очень сильно, да и переодеться бы не помешало. Светить голыми сиськами перед толпой мужиков не шибко-то хотелось. Я и так ими уже натряслась за это время. Я подобрала свои вещи с земли, и мы пошли к машине русских.

– Там ещё один в лесу. Я покажу, – сказала я Виктору, когда он протянул мне бутылку с минералкой.

От его воды я отказалась, достала свою. Может, он мне наркоты туда подсыпал? Надо держать ухо востро с этими русскими. Утолив жажду, я пошла за машину, чтобы переодеться, по пути выбрасывая из рюкзака разбитый мобильник. Я теперь совсем без связи. Может, оно и клучшему. Как я скажу Серёже, что Коля погиб? У меня язык не повернётся.

– Прости, я не могу оставить тебя без присмотра, – сказал Виктор, увязавшись следом за мной.

Пока я натягивала на себя форму, стоя перед ним в одном белье, он не сводил с меня глаз. Мужчина так откровенно разглядывал мои сиськи и задницу, что я думала, слюнями захлебнётся. Баб голых не видел? У него шлюх полный автобус, далась я ему покоцаная?

– Ты поедешь в форме? – удивился Виктор, насмотревшись досыта на меня.

– А чё такого?

– Ничо!

– У меня гонорея и лихорадка! – напомнила я ему, закидывая почти пустой вещмешок на плечо.

– Да я уже понял, что ты больная...

Из леса притащили убитого мною тощего северянина, свалили в большую яму тела и скидали туда же всё оружие. Для Коли принесли палатку. Его завернули в неё, как в кокон и опустили в маленькую яму. Малой не заслужил такой смерти и таких стрёмных похорон. Даже у моей погибшей собаки есть могила, но не у него.

С похоронами управились быстро. Я оторвала белую нашивку, указывающую на принадлежность к армии Грэя, и положила её на могилку Коли. Больше я ничего не могла сделать для него. Абсолютно ничего.

Родители Коли и его маленькая сестрёнка живы, но они никогда не узнают, как он погиб и где похоронен.

– Пора, Даша! – поторопил меня Виктор.

– Прощай, Коленька! – со слезами выдавила я из себя и пошла к русским.

– Документы есть? – спросил меня здоровяк. – Давай сюда!