3

Хочется мне от боли напиться,

Боль смогла меня опустошить.

И не могу я с этим смириться…

Но надо как-то дальше жить!

Ю. А. Тарасов

      Дверь открылась, и на пороге появились четверо, те самые, что стояли у могилы родителей — во главе с лысым. Парень судорожно открывал ящик стола, когда его схватили сзади и, упирающегося, потащили в комнату. Его грубо толкнули, и он упал на ковер, к ногам сестры, сидевшей за компьютером.

— Егор, кто эти люди?! — сестра испуганно подскочила, помогая брату подняться.

Егор встал, загораживая собой сестру. Первые пару секунд он пребывал в глубоком шоке.

— Сестричка тоже дома, приятно, — ухмыльнулся лысый, — Отлепите ее от братца. Скотч на её теле будет смотреться приятней моему глазу.

— Не трогай Марину, ты, сволочь! Какого хера ты врываешься в чужой дом?! — заорал Егор

      Шестерки лысого тут же схватили его с обоих сторон, больно заламывая руки, из-за чего парню пришлось нагнуться. Лысый подошёл и, подняв голову парня за подбородок, злобно прошипел:

— Во-первых — не на ты, мальчик. Во-вторых — исключительно по имени-отчеству, Сергей Николаевич. В-третьих — если не хочешь, чтобы твоя драгоценная Мариночка пострадала, будешь вести себя тихо и без глупости.

      Егора развернули, и парень увидел, как визжащую сестру привязывают к стулу скотчем. «Вот оно, обещал защищать, а сам сделать ничего не могу, ну куда я против четырех амбалов.» В глазах полыхнула ярость, но, к сожалению, взглядом нельзя уничтожить человека физически. Сейчас Егор продал бы душу дьяволу, лишь бы иметь эту возможность.

      Сестра заткнулась благодаря скотчу на красивом лице. В её глазах был такой страх, что брат готов был на всё, лишь бы её не тронули.

— Я не буду делать глупости, только её не троньте, — выдавил он сквозь зубы.

— Тащите его в другую комнату, парни. А Тоха пусть останется с девчонкой. Так, на всякий случай, — махнул рукой мужчина, выходя из спальни.

      Комната родителей была немного меньше. Здесь стоял большой шкаф-купе и двуспальная кровать, на которую и толкнули Егора.

— Да что у вас за привычка, постоянно толкаться? — парень сел потирая руки, — Что вам вообще от нас нужно?

— О-о-о, всего-то ничего, пол лимона, но не переживай не баксов, а деревянных, — спокойно ответил Молот.

— С какого я вам должен, вроде не занимал ни у кого, — вскинулся Егор.

— Ты не понял, сладкий, должен, значит должен. Шеф, можно я ему это понятие в зубы вобью, — оскалился Генчик, разминая пальцы.

— Нет, родной, нельзя. Посмотри, какая милашка, прямо голубая мечта, — елейным голосом произнес Сергей.

      Егор дёрнулся, когда лысый подошёл и погладил его по щеке.

— Ну, ну, не нужно напрягаться, малыш, мальчики меня не интересуют, — похлопав парня по плечу, мужчина сел с ним рядом.

— Понимаешь, Егорка, тут такое дело, твой папа вёз нам ценный груз, за который мы уже отвалили бабла. Товар так и не доехал, его украли по дороге. Мы не нашли тех козлов, что так нехорошо с нами поступили. Кто-то грамотно замёл следы. И то, что твоего папашу не убили сразу, а опосля, наводит на мысль, что он был с ними в сговоре. Может я, конечно, не прав, но это уже не имеет значения. Пятьсот тысяч отдашь нам ты. Вот такой вот расклад, милый, — провозгласил мужчина.

— Откуда у меня такие деньги? Я на похороны еле наскреб, — пробубнил парень глядя в пол.

— Ну, не знаю, по папкиным друзьям пробежишься, в кредит влезешь, магазин грабанёшь. Вариантов масса, подумай. Даю тебе время неделю, а чтобы ты не вздумал к ментам сунутся, твоя сестричка у меня погостит.

— Я достану денег, но не надо её трогать, пожалуйста, — Егор готов был умолять и он это делал.

— Что ж, как старый друг Широкого, я пойду на уступки. В понедельник деньги принесешь мне вот сюда, — Сергей вложил визитку парню в руки, — А если денег не будет, вместо детдома твоя сестра поедет в подпольный бордель и отработает их. Девственность нынче ценится дорого. Может и ты к ней присоединишься со своей подругой, я ещё не решил. Так что забудь слово «полиция», его для тебя не существует.

      Собеседник поднялся и, вынув из кармана фотографии, кинул их на пол. Фото беспорядочно разлетелись по ковру, а лысый вместе с шестерками удалился из квартиры. Егор с ужасом смотрел на эти фотки: вот они с Леной целуются прямо на улице, здесь подруга одна выходит из магазина и ещё много чего. В душу закралась такая безысходность. «Где взять столько бабла? Во что ты вляпался, папа? Как ты так мог?» С трудом удалось успокоиться. «Не хватало, чтобы Марина увидела меня в таком состоянии. Ради неё я должен быть сильным.», — подумал Егор направляясь в их комнату.

      Разрезав скотч, парень притянул сестрёнку к себе, обнимая.

— Всё, маленькая, не плачь. Всё закончилось, — прошептал хрипло.

— Нужно в полицию обратится. Это наверное они убили папу и маму, — сквозь слезы промямлила девушка.

— Нет, родная, это не они. И в полицию мы не пойдем. И очень прошу, ради меня, молчи о том, что здесь было, — Егор гладил её, как маленькую, по голове.

— Тебе угрожали, да?

— Это не важно, я всё решу. В конце концов, я старший. Обещаешь молчать?

— Хорошо, но только ради тебя.

★★★ Егор

      Напоил сестру водкой. Да, вот такой я нехороший, спаиваю малолеток. Но другого выхода не было, потому что у сестры началась истерика. Она быстро уснула под действием спиртного, а я сижу на кухне и продолжаю накачиваться. Уже опрокинул последнюю стопку, а кажется, что не начинал. В голове ясное понимание того, что я вляпался в дерьмо по самую крышу. Да, именно я, потому что сестра во чтобы то не стало должна остаться в стороне от всего этого. Но где найти столько бабла? Пятьсот тысяч это не пять рублей. Можно, конечно, хату продать, но пресловутые полгода никто не отменял, поэтому сделку никто не подпишет. От того, что я здесь сижу и зверею, заливая горе водярой, деньги в руки не приплывут. Ну, а как не злиться? Этот уёбок, ко всему прочему, меня ещё и с голубым сравнил. Жестким гомофобом я никогда не был, хотят — пусть любят себе на здоровье, пока это меня не касается. Но для меня самого такие отношения не просто табу, а мерзость, до которой я не опущусь никогда. Лучше сдохну, но пидором не стану.