Глава 8. Аарон Харрис

– Сочувствую.

Весь вид Одри, стоило мне закончить, буквально кричал, что мой ответ уязвил ее.

И я был доволен этим. Слишком рьяно она выпятила то, за что, собственно, я ее и купил – свою родовитость. На один миг она стала похожа на тех, кого я ненавидел в высшем свете, тех, кто заставлял меня ощущать инаковость.

Как и тогда, в кабинете. Взгляд мисс Тосни оглушил во мне так тщательно выращенную человечность. Она смотрела с опаской и надменно, излучала холод и тревогу. Будто, несмотря на свой невысокий рост, была на голову выше. Я рос под такими взглядами. Одетый в простую одежду, небритый и небрежный, я вызывал у нее недоумение и даже отвращение. Был бы в руках мисс Тосни кошелек, она стала бы его прятать и звать полицейских. Ненавижу это в людях.

Даже теперь от воспоминаний меня начинало трясти.

Кто-то скажет, что дело попахивает комплексами, недостойными взрослого мужчины, я же отвечу: мне плевать. Имею право на свои слабости, о которых никто не должен знать. Поэтому пока Одри растерянно смотрела в окно, я размышлял о том, как нам пытаться строить отношения дальше.

Нужна ли она мне?

Да, я хотел, чтобы родившиеся от меня дети имели все: родителей, дом, образование, достойные имена. И почему-то решил, что именно мать-аристократка сможет подойти на роль моей супруги лучше всего. Теперь же, глядя на идеально прямую спину мисс Тосни, на ее поджатые от недовольства губки и вспоминая испуганный, а в чем-то и пренебрежительный взгляд, которым она меня встречает, я все серьезнее задумывался над сменой планов.

Может быть, хватит и простой девчонки из обычной семьи? Та, по крайней мере, будет благодарна за роскошь и не станет задирать нос, чуть что, выпячивая фамилию предков, как, мать ее, корону.

Еще меня терзали мысли по поводу того, насколько неправильно началось знакомство. Ее явно задевал контракт, что меня поразило. По заверениям дядюшки мисс Тосни, девчонка контракт видела и всячески одобряла. Конечно, он лгал. Я понял это сразу, как увидел ее реакцию. И он ответит… Но что делать сейчас с этой блажью, сидящей рядом с намертво сцепленными пальцами? Блажь… Никак иначе покупку живого человека я объяснить не мог. Для меня это было чем-то сродни покупке дорогой картины для престижа, и в то же время я ощущал грань.

Человек не картина. Его на стенку не повесить, по крайней мере, живого.

– Ты ведь впервые в Нью-Йорке? – заговорил я, отвлекая Одри от созерцания городских пейзажей.

– Нет, но я почти не помню тот визит. Мне было около пяти, отец приезжал сюда на выставку автомобилей и брал с собой меня с матерью.

– Совсем ничего не помнишь? – Мне хотелось зацепиться за какие-нибудь детали. Все же это элементарная психология – найти в воспоминаниях положительный опыт и отталкиваться от него.

Одри неуверенно пожала плечами:

– Магазин с игрушками помню, а так ничего. Я же была совсем крохой.

– Хорошо, – кивнул я, выстраивая маршрут по магазинам и называя водителю первый адрес.

По моей задумке начать шопинг лучше было с бутиков одежды и закончить обувью, несколько хороших брендов как раз располагались напротив центрального магазина игрушек.

– Будете меня одевать как куклу? – робко спросила Одри, когда мы вышли из автомобиля и уже подходили к стеклянным дверям магазина с модным брендом: джинсы, футболки, какие-то платья.

– Вот еще, – не стесняясь, фыркнул я. – Тебя же чему-то учили в твоем пансионате. Думаю, ты прекрасно справишься с подбором одежды сама. Я же просто посмотрю.

– Сама? – В голосе девушки сквозило недоверие.

– Абсолютно. Выбирай что хочешь.

В глазах Одри загорелся озорной блеск. Мне на мгновение даже стало любопытно, чем он вызван: перспективой потратить уйму чужих денег или просто приобретением тряпок, которых была лишена половину жизни? Но не успел я додумать эту мысль, как в глазах мисс Тосни опять все потухло.

Я даже не представлял, что творится в ее аккуратненькой головке, и все же решил просто наблюдать.

Стоило войти в магазин, как к нам тут же подлетели девушки-консультанты. Я никогда не любил их братию, сервис помощников по стилю всегда казался мне слишком навязчивым, вот и Одри на несколько мгновений опешила, а после уверенным командным голосом произнесла:

– Я посмотрю все сама. Если мне понадобится ваша помощь, я позову. Спасибо.

Отшила она их красиво. Усмехнувшись, почувствовал невольную гордость за невесту: не совсем она томная овечка. Все же в своей жене я не хотел бы видеть безвольную амебу. Когда в человеке есть характер, с ним можно иметь дела. Лишь бы характер был не слишком строптивым.

Оглянувшись на меня, Одри неспешно двинулась к скудным рядам вешалок. Что меня всегда поражало в бутиках – при огромных площадях здесь было до неприличного мало одежды. Поэтому мне казалось вдвойне интересно, что станет делать моя будущая жена. Какие у нее вообще представления о вкусе в одежде, если учесть, что своей у нее никогда толком не было?

– Мне тут ничего не нравится, – наконец произнесла она. – Это все не для меня. Но если вы скажете, то я подберу и тут.

– Нет, – отсек я. – Мы поедем дальше.

Признаться, она меня заинтриговала, напрочь забраковав современные шмотки, поэтому для подтверждения своей догадки следующим магазином стал бренд, специализирующийся на классике женского платья.

Усевшись на просторный диван, я принялся наблюдать, как Одри снимает с вешалок длинные скучные одеяния. Захотелось зевнуть: я начинал чувствовать разочарование.

Особенно сильным оно стало, когда Одри вышла из примерочной в безразмерном черном балахоне. Нет, бесспорно, платье сидело на ней неплохо, очень даже неплохо, но так скучно, что я предпочел бы видеть этот наряд на своей бабушке. Если бы она у меня была.

– Нет, милая, – вставая с дивана, сказал я и подошел к девушке. – Так дело не пойдет.

Мне пришлось увлечь ее за руку в примерочную к зеркалу, поставить ее перед ним, а самому зайти за спину.

Я невесомо провел по девичьему плечу, чувствуя, как тело Одри напрягается под моими прикосновениями. Не очень хороший знак, и все же…

– Почему ты выбрала именно это платье? – произнес я на ухо мисс Тосни, при этом глядя ей в глаза через отражение.

– Вам не нравится? – тихо спросила она.

– Я задал тебе другой вопрос. – Мои руки скользнули по тонкому телу ниже, подхватывая полы бесформенной тряпки и начиная подтягивать ее кверху.

На щеках Одри зажегся яркий румянец, и, казалось, он становился все пунцовее с каждым сантиметром, на которое поднималось платье.

– В этом платье я выгляжу пристойно, – стараясь скрыть дрожь в голосе, объяснила Одри. – Леди всегда должна выглядеть пристойно.

– Ты выглядела в нем скучно, – выразил я свое мнение и задал еще один вопрос: – Скажи, ты знаешь, как добывают бриллианты, Одри?

Мне удалось задрать дурацкий балахон до самой талии, и теперь вместо того, чтобы отвечать на вопрос, она огромными глазищами следила за моими руками рядом со своим животом.

– Ну, – поторопил я, – как?

– Д-д-добывают из породы, – немного заикаясь, произнесла она, трясясь всем телом, будто думала, что я прямо здесь и сейчас готов ею овладеть. Хм, впрочем, будь на ее месте другая, так бы и сделал.

– Все верно, милая, – прошептал я. – Так вот, Одри, ты и есть этот самый бриллиант. Красивый, но пока еще не ограненный.

Я без стеснения стащил с нее платье и бросил куда-то в угол примерочной, после чего продолжил:

– Эти тряпки лишь скрывают блеск драгоценного камня, и когда их снимаешь, открывается истинная красота. – Мне пришлось подцепить пальцем подбородок Одри и заставить ее посмотреть на себя в зеркало. В простом белье, худенькая, тоненькая, она была просто до безумия сексуальна и притягательна. – Ты невероятно красивая, Одри. Ты настоящий алмаз, которому необходима лучшая оправа. Красивая одежда – это твоя оправа. И я, как ювелир, помогу тебе ее подобрать.

После этих слов я выпустил девушку из рук, делая шаг назад. Она едва дышала, напуганная моими словами и действиями.

– Стой тут, – приказал я и вышел из примерочной.

И следующее, что я сделал, это подошел к вешалкам и выбрал то платье, которое мне бы хотелось снять с конкретно этой женщины.

Я не стилист и никогда им не был, боже упаси, но просто глядя на черное платье-футляр чуть выше колена, я понял, что хотел бы видеть Одри в нем. А еще в тонких черных перчатках выше локтя.

– Вот, надень это, – не заходя внутрь примерочной, протянул я. – Надеюсь, я угадал с размером оправы.

Она выглядела обескураженной, но платье забрала. Через пару минут выглянула, посмотрела нерешительно и попросила застегнуть молнию сзади. Если бы не знал ее, решил бы, что соблазняет. Кристи, к примеру, делает именно так…

Платье смотрелось шикарно, подчеркивая идеальную фигуру невесты.

– Отлично, – заметил я, стоило ей выйти. – Так значительно лучше, чем раньше.

Хотел сказать что-то еще, но тут мисс Одри улыбнулась. Неуверенно еще, но так светло и очаровательно, что я закрыл рот, предпочитая просто смотреть.

На ее левой щеке появилась ямочка, а в глазах на миг блеснула самая настоящая радость, тут же сменившись тревогой.

– Теперь я сама, – то ли поставила меня в известность, то ли попросила мисс Тосни. – Мне хотелось бы…

– Вперед, – я только взмахнул рукой, снова передавая в ее руки картбланш.

Новые три платья и костюм-тройка, выбранные ею, приятно удивили. А уж то, как расцветала девчонка с каждым выходом “на подиум”, получая мои одобрительные: “отлично”, “превосходно” и “то, что нужно”... Я засмотрелся и даже забыл о недавних сомнениях на ее счет. Так забавно она радовалась, и так приятно отзывалась ее радость во мне. Наконец-то удалось хоть как-то расшевелить воспитанницу пансиона.

В том же бутике мы прикупили ей плащ и пальто из новых коллекций кого-то очень знаменитого, судя по списанным суммам.

Следом по плану была обувь. Там меня ждал сюрприз: Одри удивительно шли как туфли на высоком каблуке, так и обыкновенные кроссовки. Кажется, я начинал понимать, что значит слово “порода”. Что бы ни примеряла мисс Тосни, выглядела она в этом дорого и уверенно, что позволяло испытывать гордость. Определенно в родовитости девчонки были свои плюсы, и я не зря выложил за нее столько бабла.

Вишенкой на торте стал бутик с нижним бельем. Увидев его “богатства”, Одри немного струсила и даже предприняла попытку побега под извечно женским предлогом:

– Голова разболелась, – поделилась она.

– Обезболивающее, – бескомпромиссно сказал я подошедшей с вопросами консультантке, – и покажите лучшие модели.

Упав на диван, раскинул руки в стороны, откинул голову и посоветовал делать все быстро и качественно. Вокруг Одри закрутился хоровод из трех квохчущих куриц. Они отвешивали ей комплименты, совали новинки и преданно заглядывали в глаза. Мисс Тосни ловко отказывалась от части предложенного и выбирала сплошь спокойные тона с классическими формами…

По итогу она выбрала несколько наиболее понравившихся ей комплектов и вошла в примерочную. Тогда-то и пришел мой черед немного помочь.

– Вот это красное, – сказал, ткнув в белье на манекене. – И такое же черное. Нашего размера.

Девушки снова засуетились, а я подошел к кабинке, где пряталась Одри, и попросил не спешить одеваться.

Вскоре ей дали примерить то, что выбрал. Я ждал снаружи, то и дело поглядывая на часы: время убегало сквозь пальцы. Собираясь вложить несколько часов в свою будущую жену, не ожидал, что ее переодевания настолько затянутся.

Раньше я никогда не одевал своих женщин, предпочитая выбирать их в понравившейся обертке.

С Одри все должно было быть иначе. Я собирался дать ей дом, роскошь, уважение и семью. Взамен хотел бы получить немного: убрать страх и презрение из ее глаз. Стереть с лица растерянность. Верность тоже нужный атрибут, без него ничего не получится. С ее стороны верность, а с моей осторожность. О моих любовницах не будут ходить слухи, этого вполне должно хватить для крепкой семьи. В моем понимании все было именно так, но можно было корректировать планы на ходу, если пойму, что это необходимо.

– Ох, – раздалось из кабинки, – оно слишком… слишком.

Я вошел. Остолбенел.

Взгляд на миг замер на тонкой белоснежной шее, скользнул ниже. Легкий бюстгальтер в кружеве и чашка с диагональным швом, перечеркивающая торчащий сосок округлой груди, приковали все мое внимание. Хотелось развернуть ее здесь же лицом к стене и заявить свое право на это тело. Тонкое, стройное, женственное.

– Мистер Харрис…

– Аарон, – мой голос стал хриплым. Даже не понял, как сделал шаг вперед, закрыв для всех обзор на мою будущую жену.

– Это не совсем то…

– Мы это возьмем, – припечатал, делая новый шаг, заставляя ее отступить к стене, вжаться в нее.

– Что вы…

Она сбилась, забыла слова, когда я большим пальцем провел по диагональному шву бюстгальтера, чуть надавив на сосок. В брюках стало тесно, в голове пусто. Какие могут быть дела, когда у меня под носом прячется такое сокровище?

Она прикусила губу, я поднял взгляд и нахмурился. Мисс Тосни не чувствовала притяжения, она боялась. Меня, своего будущего мужа.

– Я не собираюсь делать что-то против твоей воли, – сказал тихо, но вышло со злостью.

– Вы уже это делаете, – шепнула она, не сводя с меня умоляющего взгляда.

– Ты. Обращайся ко мне на “ты”, Одри.

Я снова надавил на ее сосок, обхватил его двумя пальцами, чуть покатал между ними, слегка сжал. Она приоткрыла ротик, и даже зрачки, кажется, увеличились.

Я улыбнулся, потянулся к ней и шепнул на ушко:

– Если бы не понимал, что тебе нравится, не стал бы делать этого. Одевайся.

И вышел.

Чего мне стоило отказать себе – это отдельный вопрос. Я привык к другим женщинам. Они сами выпрыгивали из трусов, лишь бы я взял их, а потом поделился баблом. Мне это нравилось. Раньше.

Теперь меня захватила новая игра.

Милая нежная девственница в моей власти. Задача стояла интересная: обучить, получить удовольствие и не сломать.

Снова сел на диван, взглянул на часы, раздраженно свел брови. Опять забыл о времени рядом с невестой, что на меня совершенно не походило. Всему виной красное белье, которое непременно сдеру с нее зубами. Однажды, не сейчас.

Когда шопинг закончился, я понял, что безнадежно опаздываю на встречу, чего не случалось уже много лет. Это злило. Тем более на такую жизненно важную встречу. Поторопив Одри, всучил пакеты вызванному водителю и набрал номер Донована.

Жестом порекомендовал невесте идти в машину и остановился на улице, ожидая ответа. На третьем гудке почувствовал, как кто-то вцепился в мой локоть.

Это была мисс Тосни. Ее глаза, расширенные от ужаса, смотрели на меня, в то время как головой она кивала куда-то в сторону.

Убрав телефон, я повернулся, желая наконец узреть, ради чего меня ослушались и отрывают от дел.

Ошибся. Правильнее было сказать “ради кого”.

– Джим, – проговорил, глядя на улыбчивого мужика в двух футах от нас.

– Аарон! – Он заулыбался еще шире и, преодолев оставшееся расстояние, протянул мне руку для приветствия. – Привет, друг.

Пришлось сначала отцепить от себя Одри.

– Что ты здесь делаешь? – Пожав руку, посмотрел на часы. – Разве ты не должен быть сейчас на работе?

Джим поморщился. Его кожа пошла складками, стала особенно заметна грязь на лице.

– Ты же знаешь, друг, я – птица свободного полета…

– Так лети себе, – пожал плечами, сунул руки в карманы, чтобы не поддаться желанию схватить его за грудки и встряхнуть как следует. Одри и без того выглядела оглушенной.

– Зря ты так, – обиделся бывший приятель. – Не думал, что отвернешься после всего, что вместе прошли.

– Мы никогда не шли вместе. У нас разные пути, Джим, и сейчас я вижу это особенно ясно. Почему ты не на работе? Марк по моей просьбе оформил тебя на приличную должность.

– Марк… – Джим снова поморщился, поскреб за ухом. – Он столько требует. Зазнался совсем. Слушай, Аарон, подкинь деньжат? Я на мели…

– Нет.

– Брось, друг…

Вынув руки из карманов, не утерпел, встряхнул чертова идиота:

– Подойдешь ко мне еще раз в таком виде – попадешь в реанимацию. Хочешь помощи? Будь готов к тому, что потом все равно придется работать. Я устроил тебя в хорошее место, а ты снова ушел на улицу. Кто в этом виноват?

– Аарон, – заскулил Джим совсем как в былые времена, – это последний раз…

– Да. Так и есть. Я тебя предупредил: увижу рядом – сотру в порошок. Вернись к Марку, тогда и поговорим.

– Я ушел оттуда три дня назад, он больше меня не возьмет.

Пожал плечами и оттолкнул от себя бывшего приятеля:

– Я тоже не подаю руки тому, кто тянет на дно. Запомни это.

– Брось, друг…

Я схватил Одри за руку и увлек за собой. Ей пришлось бежать, потому что шел я быстро и не собирался сбавлять обороты.

У самой тачки, открыв дверь невесте, оглянулся. Джим стоял на том же месте с растерянным лицом. Словно все еще ребенок на улице. Потерявшийся, так и не нашедший своего места. И не желающий его искать. Троих таких из наших, “свободных, мать его, птиц”, уже находили в разных районах Нью-Йорка в луже собственных испражнений и крови. А ведь я пытался помочь каждому, но кто-то выбирает самый легкий путь и не может иначе.

– Гони, – сказал, усевшись в машину и хлопнув дверью так, что из нее едва не вылетело стекло. – Сначала в офис, потом домой.