5

Именно поэтому в это утро я была в особенной панике. Из-за непрозвонивших будильников я катастрофически опаздывала на работу. Бежала по эскалатору и молилась: только бы не уволил, только бы не уволил… В конце концов, всего один раз!

Ага, ну да… Как говорил герой Анатолия Папанова: «Достаточно одной таблэтки». Не знаю, кому как, а Разумовскому точно достаточно!

Девять тридцать. Кошмар.

Конечно, почти никого в офисе ещё нет, все нормальные люди начинают работать с десяти. Даже те, которые с девяти, все равно приходят в десять. Но то — нормальные люди. А то — Разумовский. Как к нему можно применять понятие «нормальный», если я вообще не уверена, что он в принципе человек?

Господи, а давай он сегодня заболеет. Простуда, грипп, отравление, сломанная нога… Что угодно. Да-да, я знаю, я плохая девочка. С чего мне быть хорошей? Мне даже молоко за вредность не дают!

Но увы — роботы не болеют. И Разумовский, как образцово-показательный их представитель, стоял возле моей секретарской стойки и сам — сам, блин!!!! — наливал себе кофе.

Я чуть не разрыдалась.

Когда я вошла, он обернулся и выразительно посмотрел на часы над моей головой.

— Простите, пожалуйста, — сказала я почти искренне. — Опоздала. Больше не повторится.

Он сделал глоток кофе, смотря на меня ещё выразительнее, чем на часы.

— Честное слово, — произнесла я проникновенно и улыбнулась. — Понимаете, у меня будильник не прозвонил…

— Ставьте два, — справедливо заметил Разумовский.

— Я и ставлю! — возмутилась я. — Но они оба не прозвонили… Батарейки, что ли, сели…

— В обоих? — голос был полон скептицизма.

— Да! — кивнула я. — Такое вот совпадение!

Он прищурился, поставил кофе на стойку, подошёл близко-близко, почти вплотную. Это… чего он такое собирается делать?! Нависает надо мной тёмной громадиной, я уже боюсь. Мамочки! Спасите!!! Убивают!

— Дыхните-ка, — сказал вдруг Разумовский. Чего-чего?..

— Вы с ума сошли, — обиделась я. — Я не пью!

— Совсем не пьёте? — спросил серьёзно, и я по обыкновению выпятила грудь.

— Совсем! — решила уточнить: — Только кефир!

И тут он вдруг улыбнулся. Ой-ой, лучше бы он этого не делал… Я ведь так и растаять могу. И растекусь тут лужицей, потом ковёр будет не отчистить…

— Ну ладно, — сказал Разумовский, продолжая улыбаться, а я в это время продолжала млеть. — Тогда сделайте-ка мне кофе.

— Вы же сами себе уже сделали! — мление не помешало мне искренне возмутиться просьбой.

— Сделал, — кивнул босс. — Только вот это совсем не кофе.

— Как это? — удивилась я. — А что же тогда?

— Ну… моя мама называет подобную бурду гуталином с ароматом кофе.

О. У него есть мама.

— Как по мне, вы подобную бурду пьёте каждое утро, — заявила я, и на всякий случай уточнила: — Извините.

У Разумовского слегка округлились глаза.

— Возможно, Олеся, возможно. Вот только у вас эта бурда получается гораздо вкуснее. Так что сделайте мне её, пожалуйста. А потом приступайте к своим обязанностям.

Дождавшись моего кивка, он величественно удалился в свой кабинет. А я ради интереса попробовала его кофе…

Не знаю, как у него получилось сварить в кофемашине не кофе, а нечто, напоминающее рвотную микстуру, но я даже обрадовалась. Этот человек не идеален!

Может, он всё-таки человек? А?