Глава 3

– Мы пришли! Это и есть мой дом, – сказала бабушка и потянула девочку к дорожке ведущей прямо к воротам дома, выложенной также серо-голубым камнем. Вдоль всего забора и дорожки росли разные кусты и цветы. Кусты были разноцветными: обычного зелёного цвета, жёлтого, и всех оттенков розового и фиолетового. От такой красоты просто захватывало дух! А бабочки, да – да, вы не ослышались! В начале весны там уже цвели цветы, и летали всевозможные бабочки, некоторых Женя даже никогда не встречала в этих краях. Сказать, что это всё было необычайно красиво и гармонично – это не сказать ничего. Всё что увидела девочка, иначе как сказочным, нельзя было назвать.

– А почему тут уже всё цветёт и не замерзает? – спросила бабушку Женя.

– Потому что они находятся под моей защитой. Я их придумала и создала, получается, что они – моё творение, и я захотела, чтобы они радовали меня с ранней весны до поздней осени. Вот они и стараются, – Ангелина с улыбкой, ласково погладила листики ближайшего кустика, и он благодарно зашелестел.

– Почему тогда они таких необычных цветов? – не унималась девочка.

– Мне просто хотелось чего-то яркого и необычного, чтобы отличалось от окружающего пейзажа. И бабочки! Я очень люблю бабочек, но у них так короток век, поэтому я воплотила свою мечту в жизнь таким образом. Мои бабочки живут очень долго, на зиму они прячутся на чердаке моего дома, там сухо и тепло, – отвечала бабушка, стоя перед своими необычными творениями. А бабочки, разноцветными экзотическими цветами, практически облепили её со всех сторон.

– А как же они всю зиму на чердаке без еды? Ведь зимой цветы не растут, – спросила Женя.

– Так ведь они там спят, милая, как медведи в спячку впадают, а весной просыпаются и отъедаются тут, на цветах. Пойдем в дом, а то так мы до темноты не дойдём, а на все твои вопросы я обязательно отвечу, только потом. Времени у нас теперь много, – сказала Ангелина и двинулась к калитке. Бабочки тут же цветным ворохом вспорхнули вверх и разлетелись по своим обычным делам.

Они вошли в калитку, и дом предстал во всей красе. Такого красивого и уютного домика Женя в своей жизни никогда не видела, правда, и волшебниц она раньше не встречала. Перед домом была довольно большая полянка с аккуратным зеленым газоном, по краям которой росли всё те же разноцветные кусты и экзотические цветы, над которыми порхали крылатые красавицы. Возле дома росло большое, видимо старое, дерево непонятной породы. Под ним приютилась деревянная, покрытая лаком, скамейка. «Как тут должно быть хорошо сидеть летом в жару» – подумала Женя, продолжая разглядывать всё кругом. Сам дом, как и говорила бабушка, был двухэтажный, с виду казался небольшим: «Как, интересно, туда поместились все комнаты, про которые рассказывала Ангелина?» – думала девочка. Тем временем они уже подошли к самой двери дома, волшебница что-то прошептала, щёлкнул засов, и дверь без малейшего скрипа отворилась.

Бабушка щёлкнула пальцами, и под потолком засветилось множество небольших, примерно с кулак человека, шаров, осветив все помещения мягким жёлтым светом. Входная дверь вела сразу в гостиную, в конце которой, с левого края, виднелась лестница, по ней можно было попасть на второй этаж. Эта лестница незаконченной спиралью вилась из гостиной на первом этаже до коридора на втором. У лестницы были изящные, выточенные из дерева перила, выполненные в форме виноградной лозы, обвивающей железные прутья. Трудно даже представить, как такое великолепие можно было создать, но потом вспоминается, чей это дом, и всё становится на свои места.

– Давай-ка, мы для начала приведём тебя в порядок. Пойдём в купальню, там есть всё необходимое, – проговорила бабушка и пошла вперед, показывая дорогу.

Женя пошла за Ангелиной, а та прошла направо от входной двери в небольшой коридор. Как поняла девочка, в конце коридора была кухня, а вот по обе стороны этого коридора виднелись две двери, расположенные примерно друг напротив друга. Вот в одну из дверей, которая была слева, бабушка и вошла. Женя последовала её примеру.

– Женя, смотри, там ванна – и Ангелина показала на стоящий практически посередине помещения, толи тазик, толи лохань. Это нечто было сделано из непонятного материала и имело бледно-зелёный цвет, а так же интересную форму, которую девочка даже не смогла для себя описать.

– В ванне моются, примерно как в пруду, чтобы тебе было понятнее, – продолжила рассказывать бабушка, – здесь всё кругом выложено плиткой, это такой материал, который приклеивают на стены, чтобы было красиво и не портилось ничего от воды. Но будь осторожна, плитка очень скользкая становится, когда на неё попадает вода, – закончила свои объяснения бабушка.

Эта плитка, как назвала её Ангелина, была тоже зелёного цвета, но более насыщенного тона. Бедняжечка Евгения стояла посреди такой красоты в своём стареньком, застиранном почти, что до дыр, платьице, и такой же ветхой маминой шали.

– А теперь раздевайся, вешай свою одежду вон на те крючки (бабушка показала направление, где эти самые крючки были прикреплены к стене), и заходи в ванну – скомандовала волшебница и стала с себя снимать уличный утеплённый плащ.

Девочка разделась и с помощью небольшой лесенки вошла в прозрачную воду. Вода в ванне не была холодной, как сначала подумалось Жене, она была той приятной комфортной температуры, когда мышцы все расслабляются, и тело получает колоссальный отдых, а разум такое же удовольствие. Вода доходила Евгении чуть выше пояса и была настолько прозрачной, что можно было легко увидеть каждую жилку на ногах. Но не успела девочка полностью расслабиться, как непонятно откуда, на краю ванны, появились пузырьки с загадочным содержимым и мочалки.

Один из пузырьков, имеющий лавандовый цвет тут же опрокинулся в воду и по помещению разлился нежный запах лесных фиалок, в то же время в самой ванне, появилась белая воздушная пена, в которую Женя не смогла удержаться и погрузила руки, чтобы потрогать. Другой флакончик с красной жидкостью, вылился на мочалки, которые принялись отмывать дочиста Евгению. Девочка смеялась, от того, что юркие помощницы волшебницы щекотали, когда тёрли её, уже раскрасневшуюся, кожу. Потом прилетел пузырёк с янтарной жидкостью, и вылился Жене на волосы, которые, она сама и помыла. Как только девочка с ног до головы была отмыта, все волшебные вещи исчезли, то вода тут же снова стала чистой. Женя нырнула в воду с головой, чтобы смыть остатки пены. Вынырнув и протерев глаза, она отметила, что вода стала снова прозрачной.

– Теперь можешь выходить – сказала, довольная проделанной работой, бабушка. Когда Женя вышла из воды, то Ангелина взмахнула рукой и девочка вмиг стала сухой, её золотистые волосы сами заплелись в красивую косу, украшенную тонкой кружевной лентой, а на ней самой появилось великолепное новое платье и в тон ему удобные атласные туфельки. Такого яркого голубого цвета было это платье, какой бывает только у летнего неба в ясный солнечный день, когда на нем нет ни единого облачка, способного скрыть своей тенью хоть маленький кусочек этого великолепия. Покрой у платья был несколько строг, ворот сделан под самое горло, спереди до пояса был ряд перламутровых голубых пуговичек, рукава длинные, заканчивающиеся узкими манжетами. Длиной оно доходило до щиколоток и имело двойную юбку, что придавало подолу некоторую небольшую пышность. Ткань была очень мягкой и прямо льнула к телу, такой ткани Женя ещё не встречала, даже у Ларисы, заядлой модницы и барахольщицы, ничего подобного в гардеробе не встречалось. Девочка осторожно, как будто ещё не веря, что всё происходит на самом деле, оглаживала складки своего наряда. Женя от обновки была в полном восторге, раньше ей никогда не дарили таких подарков. Наконец, девочка смогла оторваться от разглядывания себя в зеркале, и повернулась к Ангелине. В её глазах застыли слёзы, но на этот раз это были слёзы радости, благодарности и облегчения. Женя взяла бабушку за руку и прошептала: «Спасибо» – на большее, от огромного волнения, она сейчас оказалась просто не готова. Ангелина всё понимала, и слова ей были совсем не нужны. Она была счастлива, что смогла доставить этому светлому ребёнку хоть каплю радости, в её такой непростой жизни.

– Теперь идем ужинать! Пока мы тут с тобой нужными делами занимались, наступил вечер, – произнесла бабушка и повела Женю на кухню.

Кухня была светлой и солнечной, но солнечной не только от летающих под потолком, испускающих свет шариков – светильников, как их называла Ангелина, но и от того, что сама кухня была оформлена в жёлто-бежевой гамме. На стенах распускали свои бутоны неизвестные яркие солнечные цветы. На окошке колыхались от ветерка, что залетал в приоткрытое окно, лёгкие занавески из полупрозрачной золотисто-бежевой ткани. Обеденный стол стоял у окна и имел небольшие размеры. Сверху стол покрывала кружевная бело-жёлтая скатерть, стулья так же имели обивку жёлтого цвета, были резными и какими-то воздушными. Вдоль стен стояли ещё какие-то столы и над ними висели шкафчики. На столах стояли непонятные приспособления, про которые Ангелина обещала рассказать позже.

– Присаживайся к столу! – пригласила бабушка, пропуская девочку вперёд, чтобы она нашла для себя самое удобное место.

Женя долго не искала, а сразу устроилась поближе к окну. На подоконнике что-то поскреблось, зашуршало, и из-за занавески показалась милая усатая мордочка Вари.

– Вот, и гулёна наша вернулась. Пошли, накормлю! – всплеснув руками, сказала Ангелина, и пошла накладывать что-то в кошачью миску из банки, которую взяла в одном из многочисленных шкафчиков. Кошка, что-то довольно проурчав, накинулась на еду.

– Гляди-ка, как проголодалась за целый день! Пора и нам подкрепиться, ты же наверняка голодна не меньше этой проказницы – проговорила бабушка и тоже направилась к столу.

Ангелина присела за стол напротив Жени, и ласково поглаживая скатерть на столе, как бы разглаживая несуществующие складочки, проговорила:

– Скатерть, милая, накорми нас, пожалуйста!

И не прошло с этого момента даже нескольких секунд, а на столе уже появился дымящийся котелок, из которого явно разносился аромат вкуснейшего борща. Рядом с борщом была миска с хрустящим белым хлебом, Женя белый хлеб практически не ела, так как семья у неё была довольно бедна, и не могли они себе позволить такой роскоши, а когда появилась мачеха, так и подавно, девочке доставалась только самая плохая еда, порою, хуже даже, чем у слуг. С другой стороны от котелка появилось большое блюдо с запечённой курицей, которая была обложена вокруг картофельными кусочками. А запах исходил от курицы такой, что Женя невольно сглотнула слюну, моментально скопившеюся во рту от дразнящих запахов. "Ангелина, наверняка, заметила!" – подумала со смущением девочка. Но бабушка, если даже что-то заметила, то благовоспитанно не подала вида, чтобы ещё больше не смутить гостью, которая и так уже порозовела. На столе также появились различные салаты, и не простые, к каким дома привыкла девочка, по типу: помидор, огурец и зелень, а более сложные, некоторые составляющие Женя даже не смогла определить на вид. Там на столе было ещё несколько блюд, названия которым девочка не знала.

Ангелина потихоньку наблюдала за Евгенией, видя какое растерянное выражение лица у неё, и как она растеряна, удивлена, но удивлена приятно, от этого в душе волшебницы поднималась волна радости и удовлетворения. Давно уже она не испытывала подобные чувства, ей все чудеса были знакомы и привычны, она не обращала на них уже никакого внимания. А тут такая непосредственность, искренние и положительные эмоции. Ангелина как будто через Женю снова наслаждалась этими волшебными явлениями, впервые за длительное время, переживала вместе с ней и радовалась.

– Да что же это я! Вот так хозяйка нерадивая, за стол пригласила, а сама сижу и не угощаю! – раздосадовано затараторила бабушка.

– Давай-ка, Женя, кушать будем, а то я, признаться, тоже на свежем воздухе нагулялась и проголодалась, обычно-то я волшебством к дому переношусь, но так как хотела с тобой побеседовать, да и время дать ко мне привыкнуть, то и решила пешком пойти. А ты кушай, кушай, да не стесняйся! Здесь все свои и смеяться над тобой никто не будет, если ты об этом переживаешь, – сказала Ангелина, разливая наваристый борщ по тарелкам.

После сытного ужина они пили запашистый чай из лесных трав, особенно ярким в нём был запах душицы, это довольно редкая трава, но очень полезная, и аромат у неё очень приятный, с различными пирожными и конфетами. Женя очень плотно наелась за ужином и поэтому за чаем смогла съесть, и то, чтобы не обидеть хозяйку, одно пирожное и пару конфет. За чаем они неторопливо разговаривали, и Женя рассказывала новые подробности своей жизни. Бабушка же внимательно слушала, качала головой, очень переживала и всячески старалась Женю подбодрить и утешить. Выходило это пока не очень хорошо, потому что Женя, ещё настолько сильно переживала, настолько глубоки были раны в её истерзанном сердечке, что очень больно было ей даже вспоминать о своём прошлом. Но вспомнить все равно было надо, нужно было рассказать всю накопившуюся обиду, чтобы суметь это всё отпустить, простить и жить дальше. Ангелина была лекарем не только человеческих тел, но и человеческих душ, она во время таких разговоров вбирала в себя отрицательные эмоции, человеку становилось от этого легче, а Ангелина внутри себя меняла этим эмоциям заряд на положительный и использовала в благих целях – в добром волшебстве. А вот в случае этой девочки, нужно провести не одну беседу о всём, что так её волновало, уж слишком сильно ранили Женю, слишком сильно травмировали её душу и неокрепший разум. Но ничего, пройдет время и девочке станет лучше.

За всеми этими разговорами время пролетело поразительно быстро, на дворе давно хозяйствовала ночь, приняв в свои ласковые объятья временного забытья всех, кто был ей подвластен. В лесу наступило время ночных жителей, а в городах – время забвения, развлечения и сладких детских снов. Яркие звёзды, помигивая, одинаково смотрели с небес на всю землю, они были далеки и равнодушны, они не испытывали ни страха, ни любви. Возможно, им только было чуть-чуть интересно наблюдать, за жизнью на этой планете, с высоты своих многих миллиардов лет существования во вселенной.

Бабушка спохватилась, когда Женя уже откровенно начала клевать носом, не в силах больше сдерживаться. Ангелина в который раз за сегодня пожурила себя за недогадливость и сказала:

– Пойдём, дорогая, я покажу тебе комнату, в которой ты будешь жить.

Путь до комнаты девочка запомнила плохо, да и вообще смутно помнила, как она вообще добралась до этой комнаты. До такой степени её одолела усталость, что она готова была уснуть прямо тут, прислонившись спиной к какой-нибудь стене или даже за столом – уронив свою голову на руки. Всё, что Женя смогла запомнить, так это то, что комната оказалась не большой, но очень светлой и уютной, там стояла большая мягкая кровать – она для неё была, на тот момент, наиболее важным предметом мебели. А остальное можно будет хорошенько разглядеть и утром на свежую, так сказать, голову. Бабушка сильно не мучила бедную девочку, видя её полусонное состояние, она только показала где туалетная комната, объяснила, как пользоваться краном с водой, раковиной и унитазом. Ангелина, конечно, глубоко сомневалась, что девочка с первого раза сможет понять и приноровиться ко всем этим, несомненно, полезным штуковинам. Но если что, Женя всегда сможет что-то спросить и уточнить. Пока девочка была в туалетной комнате, бабушка создала миленькую ночную рубашку голубого цвета с жёлтыми цветами по подолу и такого же цвета волнами рюшей: по вороту, коротким рукавчикам и низу рубашки. Волшебница любовно осмотрела своё творение и положила на кровать. Когда Женя вышла, Ангелина рассказала, как она сможет выключить светильники, собравшись ко сну, и пожелав гостье доброй ночи, бабушка оставила Женю одну, чтобы она смогла привыкнуть и осмотреться, хотя скорее отоспаться, осматриваться будет уже завтра.

Девочка так устала за этот долгий и трудный день, что едва смогла справиться со своим новым платьем, на нём была дюжина застёжек, которые располагались на спине, нужно было хорошенько изловчиться и суметь их расстегнуть. Только-только справившись с платьем и надев ночную рубашку, Женя ласточкой влетела под розовое кружевное одеяло. Аромат лесных цветов, исходивший от постельного белья, ещё больше успокаивал и незаметно погружал в сон.

Вот уже она стоит где-то на зелёных лугах полных цветов и больших бабочек, они были очень большими и очень любопытными. Они сразу заинтересовались девочкой и принялись порхать вокруг неё, разглядывая с ног до головы своими безмерно глубокими и, кажется, умными глазами. Окраской бабочки были разной: и голубой, и жёлтой, и оранжевой, даже белые были и разноцветные. Женя заворожено следила за этими красавицами, которые, похоже, увидели, что хотели и разлетелись дальше по своим делам. Кто-то принялся собирать нектар с таких же больших, как и они сами, цветов, кто-то сбился в небольшую группу и начал танцевать… Да-да, именно танцевать, по-другому это действие не назовёшь. Женя отвлеклась от созерцания, так ею любимых бабочек, услышав негромкое пение где-то немножко правее за кустами. Она двинулась в том направлении, чтобы узнать, кто же там так красиво поёт.

Дойдя до кустов, девочка осторожно выглянула из-за их густой листвы. Посреди луга сидела женщина спиной к кустам, из-за которых выглядывала Женя. Трудно было со спины опознать возраст её, но фигура была ещё ладная, волосы длинные золотистые, такого же медового оттенка, что и у самой Жени. Платье на женщине было простое, белое и какое-то летящее. Она сидела прямо на траве, подогнув по-детски под себя ноги, пела нежную песенку и плела венок из собранных тут же цветов. Другой такой же, но уже готовый венок обрамлял светлую голову этой женщины. Женя вслушалась в слова песни, которую пела незнакомка:

Я в венок заплету,

Травы, что на лугу,

В сны тебя позову,

Крепко тут обниму.

Пусть мы в разных мирах,

Но будут встречи во снах.

Где ты, дочка моя?

Так грустно мне без тебя.

Встретить тебя я хочу,

Чтобы прижать к плечу.

Как ты там, ангел мой?

Разлучили ведь нас с тобой.

Я мечтаю, во снах жду,

Чтобы сказать люблю,

Скоро наступит рассвет,

А тебя снова здесь нет.

Раною сердце болит,

Может, мой ангел не спит?

Пусть будет ей хорошо,

Смогу подождать и ещё.

Снова в венок заплету,

Цветы, что на этом лугу.

Буду во сне тебя ждать,

Дни до встречи считать.

(Слова Кобяковой А.А.)

Женщина закончила петь и плести венок. Вдруг она прижала получившийся венок к лицу и горько заплакала. Столько печали и боли было в этих слезах, что Женя не выдержала и вышла из своего укрытия. Незнакомка её не слышала, продолжая горько плакать. Женя, собравшись с духом, направилась прямо к ней.

– Извините, могу я вам чем-нибудь помочь? – подойдя, на расстояние вытянутой руки, к женщине, спросила Женя.

На звук голоса та обернулась, и, посмотрев на Женю, тут же просияла, слёзы перестали бежать мокрыми дорожками по её красивому и молодому лицу.

– Я дождалась, – только и смогла прошептать она.

– Вы ждали именно меня? Вы в этом уверены? Я вот вас точно не знаю, – растеряно пролепетала девочка.

– Да, я уверена. Ты меня не можешь знать, по той простой причине, что ты меня никогда не видела. Но я тебя узнаю всегда. Матери всегда подскажет сердце, кто её ребёнок, – сказала женщина, протягивая к Жене дрожащие руки.

– Но как такое возможно? Моя мама умерла, когда я только родилась, – пробормотала Женя, осторожно отодвигаясь от женщины.

Незнакомка увидев, что девочка от неё пятится, убрала руки и предложила Жене присесть. Девочка вспомнив, что это всего лишь сон, и ничего плохого с ней тут случиться не может, аккуратно присела рядом.

– Не бойся, я тебя не обижу. Твою маму ведь зовут Светлана, я права? – спросила женщина ласково глядя на девочку.

– Да! Но откуда вы…

– Тссс – перебила её незнакомка, – не торопись, послушай сначала, – сказала Светлана, устраиваясь на траве поудобнее.

– Это же сон, здесь может быть всё что угодно. Я очень хотела увидеть, как ты растёшь, быть всегда с тобой рядом. Надеялась стать хорошей матерью. Я бы заботилась о тебе как только могла, но увы, судьба распорядилась по-другому. Я не смогла остаться с тобой и очень об этом сожалею. Как Алексей тебя назвал? – спросила женщина.

– Женя, – вздрогнув от осознания, что она знает и про её отца, сказала девочка.

– Хорошее имя, но я хотела тебя назвать по-другому – с улыбкой откликнулась Светлана.

– А как вы хотели меня назвать? – в каком-то ступоре спросила Женя.

– Я хотела назвать тебя Асей. Асенькой я тебя всегда называла, когда ты ещё была у меня в животе, – проговорила женщина, проведя рукой по своему животу, и снова мокрые дорожки побежали по её идеальному лицу.

– Мама! Мамочка! – закричала, не выдержав, Женя и бросилась на шею Светланы, тоже начав плакать.

– Я тут, моя хорошая, не плачь, я рядом с тобой – стала утешать девочку мама.

– Мне так плохо без тебя, мне очень плохо. Я столько ночей провела в слезах, мечтая, чтобы вся моя жизнь оказалась всего лишь дурным сном. Почему ты не приходила ко мне раньше? Почему, мама? Ты была мне так нужна! – уткнувшись в плечо Светланы, сквозь рыдания говорила Женя.

– Я ждала тебя тут каждый день, но ты не приходила. Ты просто никак не могла поверить в чудо, не могла открыть своё сердце для всего доброго и волшебного. Видимо что-то случилось у тебя, раз ты смогла наконец-то прийти, – сказала, тоже рыдая, мама девочки.

– Случилось очень много! Но самое главное в том, что меня выгнали из дома, и меня подобрала очень добрая волшебница. Теперь я буду жить с ней! – с жаром начала рассказывать Женя, отстранившись от вновь обретённой матери и утерев слёзы с глаз.

– Как выгнали? А Алексей, что с ним? – возмущённо воскликнула Светлана, чуть не вскочив с травы.

– С отцом всё нормально, только он попал к мачехе в долговую кабалу, и она приказала от меня избавиться. Он не смог, поэтому просто отвёл меня в лес к дороге, надеясь, что кто-нибудь меня подберёт, и я смогу спастись. Там меня и нашла добрая волшебница, она меня утешила и приютила, – сказала Женя.

– Я очень рада, что всё хорошо закончилось, – немного успокоившись, сказала Светлана.

А потом они разговаривали обо всём, Женя рассказывала всё-всё о своей жизни и наслаждалась общением с матерью, которой у неё никогда не было. Они смеялись, обнимались и были счастливы от обретения друг друга. Только всему хорошему когда-нибудь приходит конец, вот и сон подошёл к концу. Они тепло попрощались и пообещали друг другу обязательно встречаться во снах.