1

Лена от нечего делать уговорила подругу пойти в новый торговый центр. Они беспечно вышагивали от бутика к бутику. Покупать ничего не планировалось, подруги пришли просто поглазеть.

— О, смотри, Лика, кафе. Давай пожуём чего-нибудь, в желудке урчит.

— Согласна, — обрадовалась подруга.

Они зашли в небольшое кафе с круглыми столиками, накрытыми голубой скатертью. У стены была деревянная стойка, где крутился за кассой администратор. Позади на стене висел кронштейн с телевизором. Показывали московские новости. Девушки сели за ближайшим свободным столиком, а потом заказали чай и пирожные.

— Срочная новость. Сегодня, по дороге в аэропорт Домодедово, взорвалась машина, — сказала ведущая новостей.

Подруги тут же уставились в телевизор. На экране показали обгоревший остов иномарки, а диктор продолжала говорить:

— По предварительным данным, в машину было заложено взрывное устройство с пультом дистанционного управления. По обгоревшим номерам машины выяснилось: это автомобиль известного предпринимателя Владимира Ивановича Сокольского. В машине находились водитель и двое пассажиров. Все трое погибли на месте.

— А-а-а! — закричала Лена на всё кафе. — Мама! Папа!

Вдруг в её сумочке раздался звонок сотового телефона. Лика достала его, так как подругу трясло, и она была не в состоянии.

— Слава звонит. Ответишь?

Подруга кивнула, беря в руки мобильный.

— Сла-слав, — захныкала она в трубку.

— Уже знаешь, да? Где ты, я сейчас приеду, — затараторил он.

Лена назвала место, где они с подругой пили чай. Вячеслав заверил, что через полчаса заберёт их оттуда.

В это самое время Равиль Зармаев тоже пил чай, но на кухне съёмного дома. На столе стоял маленький телевизор, и он смотрел новости.

— Трупов должно быть четыре. Девчонка попрощалась с родителями во дворе, а в машину не села. Но это уже не мои проблемы, а заказчика. Я свою работу выполнил чётко. Вёл иномарку несколько километров, пока удачный момент не появился. Другие пострадать не должны были, — сказал Равиль вслух.

Неожиданно раздалась трель дверного звонка. Равиль знал, что приехал Сева. Больше некому было.

Он вышел во двор и улыбнулся. Фил, оскалив морду, стоял у калитки и рычал. За год пёс из щенка превратился в мощную и грозную собаку. Взяв питомца за ошейник, Равиль открыл калитку. Собака залаяла.

— Фу, Фил! Свои! — грозно скомандовал он.

— Привет, дружище. Держи это чудовище крепче, — усмехнулся Дронов, заходя во двор.

— Привет. А, может, я хочу марафон по двору с твоим участием устроить, — захохотал Зармаев.

— Но-но, ты это брось, — нахмурив брови, сказал Сева, зная, что друг шутит.

Когда Дронов зашёл в дом, Равиль отпустил пса.

— Охранять! — скомандовал он коротко.

Фил, подняв хвост, побежал осматривать вверенные ему владения.

— Каждый раз, когда к тебе прихожу, колени трясутся. Ты ещё эту псину убивать натаскай, и я вообще к тебе в гости не приеду, — буркнул Сева, усаживаясь за кухонным столом и беря печенье из вазы.

— Уже натаскал. Фил - собака убийца. Признаёт только меня. А по команде «фас» горло с одного раза перекусит, — беспечно ответил Зармаев.

— Кха-кха, сдурел, такое творишь, — Сева от шока подавился печеньем.

Равиль подошёл и постучал друга по спине.

— Тебе чего переживать по этому поводу? Твоя задача помогать мне, а не вникать в подробности моей работы. Сейчас чаю налью. Или поешь сначала?

— Спасибо, сыт. Чай выпью и назад. Дела ещё есть. Собственно, меня Князь послал.

Дронов достал из кармана джинс маленький мешочек и положил на стол.

— Как всегда, гонорар в брюликах. Зачем они тебе, Чеченец? Ювелирную лавку собрался открыть? — улыбнулся Сева.

— Эта валюта никогда не обесценится. Бриллианты всегда будут стоить хорошую цену. Со временем планирую открыть свое дело. Не век же мне могильщиком быть, — Равиль поставил перед другом чашку с чаем, а потом сел напротив.

— Хах, как грубо, могильщик. Ты, скорее, ангел смерти, — хохотнул Дронов.

— Не обольщайся, Сева, я давно убил в себе ангела. И человека убил, и совесть. Даже напарники на работе говорят, что у меня взгляд демона. Знаешь, я им склонен верить, — улыбнулся Равиль.

Сева поёжился от таких слов, хотя он давно перестал бояться друга. Но почему-то, после такого откровения, ледяные мурашки забегали по спине.

— А ты в курсе, что заказ выполнен не полностью? Девчонка в машину не села, но это уже не моя вина.

— В курсе, Равиль. Но заказчик перевёл Князю все оставшиеся деньги, а значит, волноваться не о чем.

— Да, ты так считаешь? А вот у меня какое-то нехорошее предчувствие по поводу этой бабы. Ладно, время покажет, — нахмурился Равиль.

Сева допил свой чай и поспешил откланяться. Его ждали дела. Один несговорчивый коммерсант отказывался делиться, и нужно было как следует надавить. «Что сегодня: утюг или паяльник?», — подумал он, садясь в машину. Потом вынул монетку из кармана, собираясь её подбросить. «Решка — утюг, орёл — паяльник. Хах, утюг! Не повезло тебе, дядя. Хотя, что так, что эдак, не повезло бы».

***

Вячеслав был двадцатичетырёхлетним парнем. Он был красивый: каштановые волосы и зелёные глаза ему достались от матери. От отца тонкие губы, что нисколько его не портило. Первым делом Слава отвёз Лену в милицию. Потом они вместе со следователем поехали в морг. Необходимо было опознать трупы. Лена сказала патологоанатому, какие зубы были у родителей золотые. Тот подтвердил, что всё сходится. А ещё предоставил золотые часы, мужские и женские. Лена без труда узнала их. Родители подарили часы друг другу на годовщину свадьбы. На крышке была гравировка. Теперь предстояла организация похорон и поминального обеда. Родни у них не было. Мама была детдомовская, а отца воспитывала бабушка, о которой он предпочёл забыть, как только уехал учиться в Москву. Причины этого Лена не знала, а видела бабулю всего лишь раз, когда приехали её хоронить в старую деревню.

— Лен, ты не переживай. Я тебе помогу. Буду возить везде. Только говори, куда нужно ехать, — приобняв девушку, сказал Вячеслав.

— Спасибо, Слав. Сама я не справлюсь.

В такой ситуации Лена ничего не чувствовала, кроме горя. На душе как будто образовалась чёрная дыра, засасывая в свою воронку. Хотелось кому-то довериться, опереться на чьё-то плечо. Рядом оказался Слава, и девушка, не задумываясь, доверилась ему. Несколько дней они ждали разрешение на похороны. Днём Слава постоянно находился рядом, а ночью с ней оставалась Лика. Сокольская боялась спать одна. Она всегда имела способность видеть призраков и теперь боялась увидеть собственных родителей. Только когда пошла мода на экстрасенсов, когда по телевизору заговорили о Джуне и других, Лена поняла, что у неё дар, и она вовсе не сумасшедшая. Она действительно была способна видеть жуткие вещи. Иногда посмотрит на человека и скажет что-то из прошлого, или будущего. Только вот о себе она ничего сказать не могла. Иногда подолгу смотрелась в зеркало, но всё было бесполезно. Ей даже вещие сны о себе никогда не снились. Перед отъездом родителей, она почему-то попросила отца вызвать такси. Но он заупрямился, сказав: «Я что, водителю просто так деньги плачу? Пусть отрабатывает». Теперь она очень пожалела, что не уговорила отца, но тот всегда был непрошибаем, как скала. Если что-то задумал, значит так и должно быть.

На похороны Сокольская позвала всех друзей родителей, а также партнёра по бизнесу. Хотя Анатолия Сергеевича Брунова ей хотелось видеть в последнюю очередь. Анатолий плакал у гроба, вытирая скупые слезы платочком. Лена видела, что это фальшь, игра на публику. Такими же лживыми были его речи за поминальным столом. Сокольская подумала, что возможно Брунов старший заказал её родителей, но предчувствие к уголовному делу не пришьёшь. К тому же следователь сказал, что алиби Бруновых проверили в первую очередь. Пока не нашлось никаких зацепок, что они причастны.

Когда все стали расходиться, ещё раз выражая свои соболезнования, к Лене подошёл Анатолий.

— Леночка, я понимаю, похороны, тебе сейчас тяжело, но и меня пойми, дела фирмы не должны стоять. Завтра Славик заедет за тобой, приезжай на фирму. Поговорим, обсудим дальнейшее сотрудничество. Ты же единственная наследница.

Лена хотела сказать, что она не наследница, а совладелица, но промолчала.

— Хорошо, дядя Толя, я приеду, — с грустью сказала она.

— Толь, ну чего ты в такой момент о делах. Не стыдно? — к нему подошла жена.

— Ничего, тётя Катя. Я понимаю.

Катя обняла свою крестницу. Она искренне сопереживала ей. Лена сразу поняла - лучшая подруга мамы ничего не знает.