Глава 6

Я смотрю на обеих девочек, киваю врачу, поднимаюсь и следую за ним.

В кабинете врача всё белое. Но сейчас, в свете электрической лампы, оно кажется куда мягче и уютнее, чем должно бы. Хотя как может быть уютно в больнице? Глупые мысли и неприятная ситуация.

- Вы мать? Старшая сестра? – спрашивает он, занимая место за столом.

Не такой молодой, как мне показалось сразу. Может, даже мой ровесник. Русоволосый, зеленоглазый, с узкими губами и пронизывающим взглядом. Ощущение, что не человек, а статуэтка из мрамора. Белый халат идеально оттеняет кожу и подчеркивает холод, который можно почувствовать, находясь рядом с этим человеком. У него красивые руки, длинные гибкие пальцы, к которым хочется прикоснуться.

На бейджике написано: «Игорь Васильевич Олейник, невролог».

Понятия не имею, кто в такой ситуации должен со мной говорить. И лучше бы не понимала до конца жизни в безумном желании, чтобы всё были здоровы и не обращались к врачам.

- Сестра, - говорю немного хрипло, губы почему-то не слушаются.

Мне не нравится взгляд зеленых глаз. Всё время кажется, что над обнажённой кожей зависло острое лезвие, которое в любую минуту готово в неё погрузиться, окрасившись кровью.

И цвет… это не зелень травы, это королевский нефрит покойных правителей майя, мозаикой выложенный на погребальной маске. Потому и чувствуется потусторонний холод и немой приговор.

- Пока ничего страшного. Скорее всего, переутомление. Но это может быть началом…

Он расспрашивает меня про Алёнку детально, спокойно, учитывая каждую мелочь. Что-то говорит про вегето-сосудистую дистонию. Советует провериться, предупреждает, что не стоит отмахиваться.

В процессе разговора я почти проникаюсь симпатией к неврологу, сейчас он не кажется таким холодным и отчуждённым, как поначалу.

- Спасибо, - говорю по завершении его речи. – Раньше такого не было. Теперь буду следить. Учеба, нагрузки…

Сама не знаю, что сказать дальше. Чувствую, что меня рассматривают с каким-то немым любопытством, но при этом не рискуют задавать вопросы. А зря. Мог бы и что-нибудь сказать. Почему-то у меня возникает странное ощущение, что с ним мы ещё не раз пересечемся. Игорь Васильевич, не стесняйтесь, поговорите со мной ещё немного. Неважно о чем.

- Неважно выглядите, - неожиданно тихо произносит он, и я невольно вздрагиваю.

Совершенно не ожидала именно такого замечания.

- Пожалуйста, следите за состоянием сестры. Как я понимаю, больше некому. И будет мало пользы, если вы свалитесь в обморок рядом.

- Очень толково сказано, - замечаю я, уговаривая себя выдохнуть и досчитать до десяти.

С языка рвутся не слишком приятные для доктора слова, однако я прекрасно понимаю, что он понятия не имеет про моё общение с Максом Янгом, машины и дурацкий вечер.

- С Алёной всё будет хорошо, - заверяю я и искренне надеюсь, что так и правда произойдет, потому что мой голос звучит куда более уверенно, чем я себя чувствую.

- Откуда у вас кровь? – спрашивает Игорь Васильевич.

Заметил. Хорошо видит. Впрочем, по нему видно, что кровь на моем бедре его хоть и интересует, но не настолько, чтобы играть в рыцаря. И я искренне этому рада. Сейчас не до благородных докторов и чужих мужчин. Лимит по последним я сегодня выбрала.

- Бандитская пуля, - слабо улыбаюсь я. – Но всё уже хорошо.

- Сестры Грот умеют находить приключения на свои головы? – интересуется он, приподняв бровь.

Сказано это таким тоном, что я не знаю, чего мне хочется больше: ударить его или поцеловать?

Пораженная таким коктейлем чувств, я отвечаю что-то совершенно невнятное и уже через несколько минут покидаю кабинет Игоря Васильевича Олейника.

В коридоре Алёнка и Ляля о чем-то спорят. Но, хорошо помня, где находятся, делают это тихо, с едва слышным шипением. Алёна уже выглядит получше. Кажется, приключение с поездкой в больницу на неё особо не произвело впечатления.

Завидев меня, обе умолкают, смотрят огромными глазами. Невольно усмехаюсь. Вроде взрослые, а всё равно девчонки. И кажутся детьми. Впрочем, они и есть дети…

- Ну что? – деловито спрашивает Ляля.

- Всё хорошо, - использую я самую обтекаемую формулировку, на которую только способна.

Сейчас нет настроения, выкладывать всё случившееся перед Лялей. К тому же надо поговорить сестрой.

- Домой, девочки, - устало говорю я. – Всё хорошо, что хорошо закончилось.

Алёна поднимается с лавочки. С опаской поглядываю на неё, в любой момент ожидая, что надо будет подбегать и поддерживать. Однако сестра даже не думает терять равновесие, не то что заваливаться на пол. Пусть не выглядит пышущей здоровьем, но и болезненной тоже. Всего лишь не слишком радостный человечек, по недоразумению оказавшийся в больнице.

Ляля явно хочет узнать больше, но понимает, что сейчас не до болтовни.

- Можно, провожу вас? – спрашивает она.

- А потом сама будешь добираться в темноте домой? – хмыкаю я. – Нет, вызываем тебе такси прямо сейчас.

Ляля насупливается, но знает, что меня не переспорить, тут мы с Алёнкой одинаковые. Если решено, то решено. Поэтому первой вызываем машину для Ляли и отправляем её домой.

- А я бы прошлась, - задумчиво сообщает Алёна. – Не хочу сидеть. На улице прохладненько, хорошо.

- Коне-е-ечно, - скептически тяну я. – А потом мне тебя на плече нести.

- Только если вырубишь, - не теряется сестра.

- Ну, долго вас ждать? – обрывает нас грубый мужской голос.

Дыхание будто перекрывает, а сердце падает куда-то вниз, ниже земли. Сообразить трудно, но интонацию и голос я узнаю сразу.

«Как? Как такое может быть?» - мелькает странная мысль.

Странная, потому что обрисовывает вопрос, но ответа на него нет.

Зато я прекрасно вижу, что Макс Янг стоит под фонарным столбом и курит. Смотрит на нас: то на меня, то на Алёну. По лицу невозможно прочесть, что именно думает.

«Мог и не ждать», - хочется сказать, но усталость неожиданно накатывает с такой силой, что получается только молчать.

К тому же очень сложно не признать, что где-то внутри теплится странное чувство: меня ждали. Не бросили. Хотя, вообще-то, ничем не обязаны. Или всё же обязаны?

- А… - начинает Алёна, но я беру её за запястье и тяну за собой.

- Спасибо, что дождался, - глухо говорю Максу и направляюсь к машине.

Он немного теряется. Кажется, ожидал, что буду спорить и огрызаться. Но не сейчас. Поэтому Макс быстро тушит сигарету и садится за руль. Бросает на нас сестрой быстрый взгляд – мы обе в этот раз сели на заднее сиденье. Сейчас я не способна находиться рядом с Максом.

- Ну как? – спрашивает вроде бы обезличенно, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что речь идет про Алёну.

- Всё хорошо, - второй раз за вечер использую я выражение, которое может обозначить всё, что угодно.

Макс чуть хмурится, я вижу это в зеркало заднего вида. Заводит машину и выруливает из больничного двора на улицу.

- Говори, куда везти.

В этих словах все снега горных вершин и ледяное крошево, которое ветер швыряет прямо в лицо. Что-то пошло не так. Что-то сломалось.

В этот раз я поглядываю на Макса с интересом. Не оправдала ожиданий? Не бросилась на шею, расточая благодарности?

Но ответа на эти вопросы нет. Я не знаю, как устроен мужской мозг, и только догадываюсь, как именно – мужское самолюбие.

Тугая вязкая тишина уже готова накрыть салон, удушающей волной пройдясь по всем тут находящимся, однако Алёна пихает меня в бок:

- Представь меня, - шипит сестрица.

И пусть она старается сделать это тихо, но каждое слово слышится так, будто она его говорит через рупор. Макс невозмутимо ведет машину, но я готова побиться об заклад, что мерзавец усмехается.

- Макс, это моя младшая сестра Алёна. Алёна, это… - делаю запинку, понимая, что толком и не знаю, как представить Янга.

Мужик, который ещё сегодня обещал мне неприятности? Влажная мечта Верки, которая выворачивает личную переписку и показывает её всем, кому не лень? Или же проще: неотёсанный чурбан?

- Знакомый, - говорит он вместо меня он, спасая из дурацкого положения. – Меня зовут Макс.

На секунду оборачивается и подмигивает Алёне. Та удивленно приподнимает брови. Хм, это да. Сестра никогда не тащилась от бруталов, совсем не её типаж. Поэтому тут выстрел вхолостую.

- Вот здесь направо, - встреваю я, подсказывая дорогу. – Совсем немного осталось.

И правда – немного. Как-то быстро доехали. То ли я просто не включилась, то ли Макс в этот раз ведет быстро и очень профессионально.

Разговор отчаянно не клеился. Наверно, где-то в глубине души мне даже немного стыдно, что человек ждал нас и теперь везет. Но душа, как известно, потемки, а в темных переулках я предпочитаю не бродить.

Нежданчик случается, когда Макс тормозит возле нашего подъезда. Смотрят, кажется, все, кто только может. Соседки на скамеечках, детвора в песочнике, праздные гулёны. Может, это не так, но в этом ещё надо убедить себя.

У Алёны звонит телефон. Она хватает трубку, коротко бросает: «Ляля», - и отходит в сторону, чтобы потрещать с подругой.

Мы с Максом остаемся один на один. Самое время задать несколько вопросов. Только сил ни на что нет. Поэтому всё, что я сейчас могу сказать, звучит так:

- Спасибо. Это было неожиданно. Я очень благодарна.

- И всё? – иронично интересуется он, поворачиваясь ко мне.

Свет в машине тусклый, нормально ничего не разглядеть, но в этот момент мне кажется, что живой янтарь снова полыхает тысячей костров, и от этого становится жарко.

Внутри поднимается гнев, отгоняя едва оформившееся щекотливое чувство, которое дает понять, что я не хочу, чтобы он отводил взгляд. Дурацкая мысль, не так ли?

- Что всё? – всё же переспрашиваю я почему-то пересохшими губами. – А что нужно?

Давай, так будет проще. Перейдем на денежно-рыночные отношения. Без фантазий и домыслов. Поверь, всем бы стало намного легче жить, если бы каждый прямо говорил, что ему нужно от другого. Приятнее? Не факт. Но голая правда всегда лучше закутанной в сто одежек неопределённости.

Выражение лица Макса меняется, и я понимаю, что сказала это зря.

- Ничего, - глухо и хмуро отвечает он. – Следи за сестрой.

Вот теперь я чувствую, что на этом действительно всё. Разговора не будет. Пожелания доброй ночи или чего-то такого – тоже. Отлично. Катись на все четыре стороны.

Я подавляю раздражение, киваю и выхожу из машины.

- Слежу. И внимательно переходи дорогу в следующий раз, - не удерживаю колкость. Не оборачиваюсь, но и так прекрасно слышу рык мотора. Через несколько минут черный «джип» скрывается за домами. Я подхожу к Алёнке. Та уже поговорила с Лялей и задумчиво смотрит вслед уехавшему Максу. А потом неожиданно произносит:

- Красивый, да?