Эпилог

— И как? — Гедер задумчиво переставил на огромной клетчатой доске женскую фигурку, выточенную из тёмно-фиолетового камня. — Есть предложение?

Красивая жeнщинa в наряде, напоминавшем одеяния жён и матерей cкальщиков, подвинула фигуpку мужчины из кpемового кaмня cо своей стороны.

— Нaм надo подождать восемнадцать лет. Возможно, тогда откроются двери в скалы,и мы сумеем проникнуть дальше.

— Любопытно посмотреть на предков? — иронично поинтересовался гибкий Паук, висевший в своей паутине, лениво раскачивающейся под потолком.

— Младшие Сёстры не просто так хотят туда проникнуть, — заметила Богиня. — И уж тебе можно было бы об этом догадаться.

Тот только закатил глаза, давая понять, что не намерен вести никаких разговоров на данную тему. Шуарет — девочка хорошая, вот пусть своего красавца и ублажает. Рано пока им соваться в тайны богов. Разумеется, по его скромному мнению.

— Ты сволочь, Паук, — подал голос Гедер. — Лишил меня такой забавы.

— Будто вам женщин мало, — фыркнула Богиня, поднимаясь со стула и направляясь к огромному окну во всю стену, через которое виднелся сказочный пейзаж. Зелёные деревья, бирюзовая река, яркое солнце, её берега, усыпанные золотистыми цветами. Она сложила руки на груди, задумчиво глядя на реку.

— Всё случится не раньше, чем через два десятка лет. Дочь Шуарет и Дорхата станет той, кто сумеет разрушить тайну дверей и увидеть предков.

— Может, — хмыкнул Паук, — если они так попрятались, там и смотреть не на что?

— Вот и не смотри, — предложил Гедер. — И лапы свои не тяни к девушке. Оставь мне.

Паук улыбнулся, только улыбка больше напоминала оскал. Он-то прекрасно знал, что не собирается ни с кем делиться девушкой с татуировкой на жемчужном теле в виде его паутины. На коже Шуарет этой метки почти не видно, зато у дочери появится в полной мере. Поэтому и принадлежать девушка явно будет не Гедеру, чего бы этот золотоволосый нахал себе не надумал.

Тот словно что-то почувствовал и, оторвавшись от разглядывания стройной фигуры Богини, чуть прищурившись, посмотрел на Паука.

— Даже не надейся — не выйдет, — с ноткой угрозы пообещал Гедер.

Паук снова улыбнулся:

— А это мы еще посмотрим. Отними её у меня… если сможешь.

ЖЕМЧУЖИНА И МОРСКОЙ ДЬЯВОЛ

Глава 1

Слабое бледно-голубое сияние заполнило всё вокруг. Было тепло и уютно. Я вдруг осознала, что лежу на чём-то очень гладком и мягком. Хм, как странно. Кажется, больничный матрац был куда жёстче. Помню, что упала в обморок, да… Но куда это меня перенесли?

Ноздри защекотал приятный аромат морской свежести. Я глубоко вдохнула и посмотрела по сторонам. Надо мной нависал перламутровый купол, от которого как раз и исходило сияние.

Я недоумённо уставилась на него. Протянула руку и провела пальцами по переливавшейся светло-голубым светом поверхности. Она оказалась мягкой и прохладной, словно натянутый шёлк.

Где-то внутри вспыхнул страх, по коже пробежали мурашки. Где я? Если это какая-то лечебная капсула, то… Я вздрогнула. В наших московских больницах наступило будущее? Что это?

Сердце застучало часто-часто. Я прикусила губу и снова сделала глубокий вдох. Cпокойно. Cейчас разберёмся. На гроб точно не похоже. Значит, уже хорошо.

Я снова провела ладонью по шёлковому покрову. Взгляд наткнулся на собственные запястья. Их обвивали тонкие витиеватые узоры, светящиеся, словно нарисованные фосфоресцирующей краской.

Я даже замерла, удивлённо уставившись на руки. Это ещё откуда? Никаких татуировок с роду не было, даже временных. А это вообще непонятное! И само место тоже непонятное, и… Оглядев себя, я изумлённо присвистнула — да на мне же ни клочка одежды! Это точно не больница! Ой, мамочки!

Паника захлестнула до такой степени, что я вскочила, лишь чудом не стукнувшись лбом о нависавший купол, и замолотила по нему кулаками.

— Помогите! Кто-нибудь! Помогите!

Мой крик вышел слабым и почти неслышным. Горло почему-то пересохло. Или виной всему не горло?

— Помогите!

Казалось, что звуку что-то мешает распространяться, словно вокруг всё было заполнено какой-то невидимой вязкой субстанцией.

Став на колени, я упёрлась руками в купол и попыталась его приподнять. Мышцы на руках заметно напряглись. Стало даже больно, однако ни малейшего сдвига не произошло. Я шумно выдохнула и снова со злостью стукнула по куполу.

— Чтоб ты провалился, — пробормотала себе под нос, стараясь оттянуть приход новой волны паники.

Так, вспомнить. Надо вспомнить, как я тут оказалась. После экзамена по фотографии упала в обморок — сказались недели нервного напряжения и проблемы с квартирой. Меня привезли в больницу. Там я пришла в себя. Кажется.

Вспомнился миловидный врач, сидевший рядом со мной.

— Не переживайте, Лола, — сказал он приятным баритоном, — у вас просто переутомление. Скоро станете на ноги. Мой вам совет — меньше нервничайте.

Да, когда ты студент второго курса, резко оказавшийся без средств к существованию, потому что накрылась подработка, а новая пока ещё не нашлась, это не так уж легко.

Я отогнала грустные мысли. Так, сейчас не об том. Сейчас надо выяснить, где нахожусь и как отсюда выбраться. Я чуть передвинулась вправо, в коленку что-то врезалось. Ойкнув, резко сместилась назад и уставилась на россыпь белых мелких шариков. Взяв их в руку, я поняла, что это жемчуг. Хм, откуда он тут?

Посмотрев по сторонам, сообразила, что по бокам, там, где купол смыкался с горизонтальной поверхностью, на которой я лежала, находилось множество жемчужин. Не успев осознать увиденное, услышала глухой скрип и замерла. Сердце пропустило удар. Это что ещё такое?

Вдруг внизу появилась узкая полоска света. Скрип повторился. Спустя секунду я поняла, что купол поднимается. Медленно, но уверенно. Я инстинктивно отползла назад. Мало ли. Происходящее мне совсем не нравилось. Однако выбора не было, приходилось смотреть и ждать.

Едва створки раздвинулись, я замерла. Увиденное заставило позабыть обо всём на свете. Глазам открылся невероятный вид. Пологие холмы, укрытые ярко-оранжевыми, розовыми и лимонными растениями, напоминавшими кораллы на морском дне. Среди них плавали юркие красные и жёлтые рыбки, выпускавшие струйки серебристых пузырьков. Аквамариново-голубые морские коньки крутились между коралловыми веточками.

Я протёрла глаза. Что за бред? Похоже на морское дно. Только как я тут оказалась? Ведь именно морским это быть никак не может! Под водой я дышать не умею.

Не успела я развить эту мысль, как прямо передо мной вдруг появилась уродливая морда: приплюснутая, отвратительно серая, с огромной пастью, усеянной зубами-иглами. Чёрные глаза-бусинки злобно посмотрели на меня.

Я взвизгнула и шарахнулась в сторону. Тут же ударилась затылком о створку и взвыла от боли. Тварь плотоядно клацнула челюстями. В панике я сгребла в горсть жемчужины и швырнула. На морде твари появилось озадаченное выражение.

Крик застрял в горле. Я в ужасе соображала, что можно сделать. Сбежать — никак. Проход слишком маленький, а морда — слишком большая. И даже стукнуть нечем. Мне захотелось отчаянно заорать и позвать на помощь, однако удалось выдавить только хриплое сипение.

Неожиданно откуда-то донёсся глубокий низкий звук. Словно кто-то дунул в рог. Тварь ещё раз посмотрела на меня, разочарованно щёлкнула челюстями и отплыла в сторону. Некоторое время я не двигалась, не зная, что делать. Вдруг вернётся? Но потом всё же набралась храбрости и подползла к краю. Всё равно тут оставаться было нельзя.

«Эх, Лолка, — неожиданно вспомнились слова моей одногруппницы Машки. — Любишь ты вляпываться. Прям жить без этого не можешь!»