Глава 6. Приглашение от которого не отказываются

Черные мысли и плохое самочувствие не оставили и следа от радостного утра. Солнце еще не успело добраться до зенита небес, когда мы вернулись к большому белокаменному особняку на узкой зеленой улочке.

Всю дорогу сестры старались поднять мне настроение, на разный лад переиначивая темное предсказание прорицательницы.

Я не сопротивлялась. Их верещание мешало думать о собственной участи и, как бы то ни было, помогало в поисках надежды. Мне сейчас так необходим был хоть один ее лучик!

Но перед глазами вновь и вновь возникали огромные, высеченные прямо в скальной породе окна, в которых на сколько хватало глаз виднелась синяя бесконечность и яркое закатное солнце, кровавым окрашивавшее воды и облака. Я уже не могла в точности вспомнить внешность владетеля Варлейских гор, но вот его глаза… радужки, точно налитые сталью или серебром, жесткий, испытующий взгляд – мне не забыть никогда. Так же, как и его властный голос и то с каким удовольствием дракон испытывал меня, внушая чувство страха, заставляя ощущать свою силу и страшиться ее.

Оказывается, красота и магический дар – это не благословение. Иногда – это настоящее проклятье… вероятно, все мои злоключения в жизни не более, чем следствие из этого. Мне самой судьбой предопределено не быть счастливой. Ну, с чего бы? Ведь я, как и все женщины, что ведут свою родословную от короля Родамунда Лангардийского и королевы Лобелии здесь только затем, чтобы расплатиться перед миром за непростительную жестокость своего предка.

Или все же нет?

Перед моим мысленным взором возникли другие глаза – ярко голубые, внимательные и серьезные. Смотрящие на меня с обожанием… и в следующее же мгновение с укором.

Неужели все может быть зря? В какой-то момент мне начало казаться, что наша встреча с Луцианом была предопределена и все получится… лишь на мгновение, но с ним я наконец обрела покой и перестала быть одинокой.

Но теперь…

«Тфу! Вот же самой от себя противно!» – Зло подумала я.

Уж чему жизнь и должна была меня научить, так это тому, что просто так в ней ничего не дается. Хоть горбунье с кривой рожей, хоть дивной, притягательной красавице. Так что же я теперь-то нюни распустила? Будто когда-то проще было, хоть с предсказанием этим, хоть без него, я все время жила скорее вопреки, чем ради чего-то.

Врут! Все нагло врут, что красивое личико – счастливый билет в жизнь для девушки. Для некоторых пигалиц вроде меня, так и вовсе не счастливый, да к тому же еще в один конец. В горячие драконовы объятья. Только вот дудки ему, змию проклятому! Не для него моя роза цвела! Пусть сначала найти меня попробует, глядишь я к тому времени уже счастливо состарюсь, родив от Луцию троих девочек. Одной из них, к сожалению, дальше придется нести наше родовое бельмо, зато две другие и уж я об этом позабочусь, не будут знать моего горя.

От напускной бравады потеплело в груди и прояснился взгляд. А все же злость – сильная эмоция, особенно когда злишься на самого себя. Надо запомнить и почаще применять.

Из приятных размышлений о дерзком вызове напророченной судьбе меня вырвали, жестоко дернув за руку:

- Смотрите! Смотрите! – Только и смогла вымолвить Шанталь сквозь волну захлестнувшего ее восторга. – Это же из дворца…

У дома гостеприимного Кадарина и правда было не протолкнуться. У самого подъезда толпились эльфы и эльфийки, глазели на то, от чего и у меня брови потянулись к затылку – три длинноногих скакуна серебристой масти мирно всхрапывали, запряженные в белую с серебром карету, похожую более всего на изящную шкатулку для драгоценных украшений. Но не карета приковывала к себе всеобщие восхищенные взгляды, а поджарые, дивные кони, длинные гривы и хвосты которых радужно переливались на солнце.

Точнее единороги…

- Держите меня семеро! Единороги!

Ой… кажется я выкрикнула это вслух… Я бы ни за что не поверила в то, что эти дивные создания все еще существуют, если бы не увидела своими глазами!

Три смирных, статных животных потрясающей, благородной красоты, стояли у подножья широкой лестницы в дом. Вокруг них, точно лев в клетке, ходил светловолосый кучер-эльф - он недовольно поглядывавал на толпящихся зевак и, казалось, стремился отгородить своих подопечных от собравшихся.

Стоило кому-то протянуть руку, чтобы коснуться чудесной радужной гривы или протянуть любопытные пальцы к грациозному серебристо-серому телу - он был уже там, чтобы шлепнуть наглеца по рукам или раздавить грозным взглядом. Придворный кучер был одет не в ливрею, как это принято у человеческих дворцовых слуг, а в необычную куртку из выбеленной кожи. Приталенная, украшенная серебряными витиеватыми пряжками, она не имела рукавов и доходила эльфу почти до колен, благо имела вырезы по бокам.

Я невольно залюбовалась представшей передо мной картиной – в ней было прекрасно все, она словно сошла со страниц какой-то книги сказок, и я полностью разделяла восторг перешептывавшейся впереди толпы.

- Лобелия! Лобелия, милая, ну, пойдем же – нужно скорее попасть домой! – Шанталь потянула меня следом за собой к собравшимся зевакам, и её сестры устремились следом за нами.

Мы пробирались сквозь толпу, но нас пропускали неохотно, должно быть думали, что мы без очереди хотим приблизиться к волшебным существам. Вокруг перешептывались удивленно и воодушевленно, но я не понимала ни слова.

- О чем они говорят? – Озвучила я свои мысли, приблизившись к Шанталь.

-Уф, да всякую белиберду! – Прыснула девушка, нахмурившись. - Вот, например: та женщина позади, не верит, что они еще остались на белом свете. А вон тот мужчина утверждает, что его племянник работал во дворце служкой и рассказывал ему, что в королевском бестиарии есть даже грифон…

- А вон те девушки, правее от нас, восхищаются гривой… - Подхватила Нани, услышав наш разговор. - Одна утверждает, что знает особые чары, для которых нужен единорожий волос. Говорит, что если повязать на запястье зачарованный браслет из него, то и недели не пройдет, как встретишь своего ишааль… надо попросить отца раздобыть хоть тоненькую прядку, знаю я ту девушку… ой… - опомнилась эльфийка и залилась румянцем.

Нет, ну до чего же странный народец! Как же можно так спокойно и даже отстраненно рассуждать о чужих любовных похождениях и при этом краснеть и смущаться, когда речь заходит о собственных чувствах и невинных, в общем-то, порывах.

Закрыв за собой большие резные двери дома, мы словно отсекли гул голосов за его стенами. Здесь, в холле, нас встретил тонкий аромат эльфийского матаэ, напитка похожего на кофе, и цветов, которыми цвела вьющаяся вешалка у двери. На нее был накинут тонкий серебристый плащ из неизвестной мне едва заметно мерцающей ткани.

Нас вышел встретить Кадарин – мужчина был взволнован и немного растерян, в его зеленых глазах улавливалась тревога, а на гладком высоком лбу собралась глубокая хмурая морщинка.

- Наниэль, Матанис - амани менар лифьёр банирэ! – Быстро проговорил он, подхватив дочерей под руки, и направив к лестнице наверх. – Торви фьёр, амани бенаари…

- Но отец! – Возмутилась Матанис и топнула ножкой. – Почему Шанталь остается? Я тоже хочу посмотреть!

Нани кивнула отцу и взяла младшую за плечи, увлекая следом за собой. Стала что-то шептать ей на ухо, из-за чего личико девушки капризно сморщилась, и та чуть не плача побежала наверх, опережая сестру.

Кадарин обратился к нам, взяв Шанталь за руки и притянув их к своей груди. Прошептал:

- Ничего не бойтесь. Просто будьте скромны и воспитаны – не поднимайте глаз, пока к вам не обратятся, ничего не трогайте и не садитесь, пока вам не разрешат. И, прошу вас, не обращайтесь к нему по имени, даже если попросит. Говорите «амани винитар» и…

- О, Лантишан! – Вспыхнула эльфийка. – Мы вовсе не готовы, только не в таком виде! Прошу вас, дайте нам переодеться, это же просто не вежливо и стыдно показываться принцу вот так вот!

- Нет времени, пойдемте же. – Кадарин окинул меня тревожным взглядом. Да… он прав. Если его дочери были воспитаны как надо, то от меня и правда можно было ожидать всего что угодно! – И помните – ни слова первыми!

И что же я сделала, едва перешагнув порог гостиной?

Разумеется, огляделась вокруг и только встретившись взглядом с тем, кого Шанталь так боялась разочаровать своим простым платьем и не уложенными волосами, опустила взгляд.

Винитар, стало быть принц по-эльфийски, расслабленно восседал в кресле, поставленном для него в дальнем конце комнаты. Подушки и столик, за которым мы завтракали еще сегодня – унесли и вместо них здесь появился стол повыше, софа, похожая на ту, что была в моей комнате и еще пара кресел попроще, но выполненных все в том же витом, растительном стиле.

Как я отмечала уже не раз, все эльфы, встреченные мной, были красивы в большей или меньшей степени. Лицо каждого представителя этого народа было наделено какой-то изюминкой, внутренним свечением, делавшим его благородным, свежим и располагающим. Быть может от того, что все они так или иначе пили из источника силы, филиама, подаренного им самой богиней Лантишан? А может первые дети и правда были наделены особой милостью… пусть и не все в Эвеноре разделяли их веру, а некоторые и вовсе утверждали, что никаких Богов нет и все мы произошли от одного общего животного предка.

Я к тому, что не был он красив какой-то особенной красотой, присущей исключительно представителям королевских кровей, как то любят описывать в книгах.

Принц был обладателем длинных пепельно-русых волос что струились по его плечам волнами, почти до самого пояса. Четкий контур скуластого лица, и острые уши, выглядывавшие из-за локонов, безошибочно указывали на его расовую принадлежность; большие зеленые глаза в опушке темных ресниц, пухлые капризные губы, которые бы больше подошли эльфийской девушке, и прямой нос, из тех, что даруют своим обладателям хороший, гордый профиль – таков был образ венценосного винитара. Восседая в кресле вальяжно, словно во дворце на своем собственном троне, эльф, облаченный в мягкую удлиненную куртку из белой кожи, определенно испытывал удовлетворение от собственного положения.

На фоне Луциана, который поднялся со своего кресла, едва мы с Шанталь вошли в комнату, винитар казался невысоким. Вероятно, был не выше меня и это вновь разочаровывало. Ведь думая о встрече с представителем старшей эльфийской крови, хочется увидеть кого-то поистине… не такого.

Краем глаза я посмотрела на своего колдуна. Что он почувствовал, увидев меня и Шанталь вместе в комнате? Были ли его слова о любви правдой? Это волновало меня куда больше, чем аудиенция у местного вельможи.

Луциан заметил мой взгляд, но не подал виду. Обратился к винитару на эльфийской речи, видимо, представив нас своему принцу.

- Что ж, - ответил тот мягким, бархатным голосом, с легкой жеманностью в послевкусии, – то, что я вижу, не разочаровывает. И это приятно. Было так утомительно добираться сюда. Не подумайте дурного, Кадарин, в вашем доме весьма уютно, просто я вообще домосед и даже важные дела стремлюсь решать на своей территории.

Кадарин с улыбкой поклонился, демонстрируя, что слова мужчины его ничуть не задели.

- А что же это за прекрасная дева? Ваша дочь?

- Шанталь, амани винитар, младшая из трех моих дочерей.

- Милое дитя, твой образ приятен мне. – Мягко сказал эльф и слегка подался вперед. – Подними же взгляд, я желаю посмотреть на тебя. Да… ваша дочь весьма хороша собой. Я передам это сенешалю, быть может у нас есть место для новой фрейлины. Если пожелаете, конечно. – Добавил принц с улыбкой.

- Благодарю, это было бы честью для моей семьи. – Искренне поблагодарил его эльф.

- Чудесное имя для такой красивой девушки... Шанталь. – Попробовал он его на вкус и перевел свой взгляд на меня. Я почувствовала это, как разряд молнии – быть может то был не просто взор, а какие-то чары, которые в тот момент рассматривали меня изнутри, позволяли ему читать сокровенные мысли… о Шанталь, о Луциане и обо мне, о страшном предсказании мадам Моанис… ох, нет! – Твое имя нравится мне меньше – Лобелия. Хм, адан рассказал мне о забавной людской традиции называть своих детей именами цветов. Но что же бывает, когда названия заканчиваются? Неужели вы используете эти имена снова и снова?

Заблудившись в своих грустных мыслях, я не сразу сообразила, что это был вопрос, на который требовалось ответить! А потому молчала дольше положенного, и после совсем уж невежливого промедления ответила, прогнувшись, сразу после своих слов, в вежливом поклоне:

- Все так, амани винитар. Но есть имена популярные, например, Валериана, Ирис или Нарцисса, а есть такие, как мое - которое едва ли встретятся дважды.

- И не удивительно, - бархатно хохотнул эльф, откинув с лица сбившуюся прядь, - столь неблагозвучное имя я бы на твоем месте и вовсе сменил. – Задумавшись на мгновение, он добавил, не сводя с меня мягкого, заинтересованного взгляда. - Мне не известно, знаешь ли ты, но мы эльфы, получаем свое истинное имя после своего десятого Филиамэль Лантишан - оно нисходит на нас от самой богини и находит отражение в нашей сути, а иногда и в целой судьбе. Вот, например, имя Кадарина с древнеэльфийского можно перевести как «надежная опора» - и он стал опорой своей семье в трудный час, также, как и нашему городу и двору. Шанталь – значит «радостная песнь ветра». И я не сомневаюсь, что милое дитя всех вокруг заставляет улыбаться даже в пасмурный день. Меня же зовут Инерион и это значит «сияние вечерних звезд», но я видно прожил еще не столь долго, чтобы прочесть значение своего имени! – Рассмеялся он и посмотрел на Луция, видимо ища поддержку своей шутке. Но колдун только сдержанно улыбнулся.

Я чувствовала, что Инерион не нравится ему или что-то другое смущало, раздражало мужчину, заставляя воздух вокруг него густеть и затягиваться грозовыми облаками. О… я знала этот взгляд и на моей памяти он никогда не предвещал ничего хорошего.

- Пожалуй, я бы на месте Лантишан назвал тебя Финалимэль «дарующая силу» или… Танира – «желанная миру», но кто я, чтобы давать имена, ведь так?

Не думаю, что на то следовало отвечать как-то иначе, чем улыбкой. Потому я просто улыбнулась… на что в глазах винитара зажегся вполне знакомый мне огонек.

Я испуганно посмотрела на Луциана - тот казался расслабленным. Но только казался; руки его, сложенные на коленях одна на другую, словно душили друг друга рукопожатием, до обеления костяшек и ломоты. Что же происходило здесь на самом деле?

- Что же, адан. Мы довольны - вам удалось удивить нас в этот раз. – Сказал Инерион поднимаясь с кресла, и колдун последовал его примеру. Так и есть, эльф был ниже колдуна почти на полголовы, хотя все же выше меня. – Вы получите свою аудиенцию. Не думаю, что и в просьбе вам будет отказано. И все же я на вашем месте не стал бы тянуть! Известия, полученные мной слишком тревожны – у меня нет оснований не верить суждениям своих людей, пусть даже и сделанным столь поспешно.

- Я бы хотел решить все сегодня. – Ответил Луциан и легко склонился перед эльфом. – Если будет угодно.

В глазах Инериона блестнули лукавые огоньки и он, смерив взглядом фигуру своего подданного, задумчиво произнес:

- Не знал, что вы так решительны, адан. Хотя стоило бы предположить, учитывая все обстоятельства. Что ж, - винитар хлопнул в ладоши и растер одну об другую, - увидимся во дворце.

«Скоро» - я вздрогнула, услышав его голос так близко! Словно эльф, проходя мимо, склонился к самому моему уху. Но ни звука не сорвалось с его губ – голос его прозвучал только в моей голове!