Царевна, царица, богатырь и птица

Пещера горного дракона – лабиринт со множеством входов и отнорков. Говорят, блуждать в нем, не находя пути к солнцу, можно до самой смерти. Впрочем, вероятнее всего, она все равно будет быстрой. Не каждый самый отчаянный храбрец решится войти в эти пещеры. А уж встретиться лицом к лицу с их чудовищным обитателем…

Отваги тому, кто крался по каменному проходу, было не занимать. Михайла, старшой особого отряда богатырей специального назначения из Тридевятого царства, не раз сражался с самыми жуткими и чудовищными тварями этого мира. И всегда выходил победителем. Однако сейчас кровь героя холодела в жилах от сознания того, что предстоит.

Это раздражало. Михайла привык смотреть в глаза любой опасности и не боялся никого и ничего на этом свете. Почти. Но теперь…

Еще и снаряжение это непривычное, неудобное. Мешает!

Эх, и надо ведь было взять себе именно это задание из шести! А ведь любой из богатырей готов был. Даже Святослав, самый юный в отряде, всего лишь ученик, рвался на подвиги во имя прекрасной царевны Алевтины Игнатьевны, наследницы престола и верной боевой подруги. И даже обиделся, кажется, что “самое опасное” задание старшой бесцеремонно присвоил себе.

Правда, Светика тогда же и осадили.

– Самое опасное, – вздохнул тогда мудрый Савелий, – все равно Ратмиру достанется… ему к государыне на доклад лететь!

Это было верно – колдуну предстояло сообщить государыне регенту о том, что сестрица ее отравлена. Значит, за жизнь отрядного лекаря никто теперь поручиться не может. Одна надежда – вдруг все же погодит Наина Гавриловна душить вестника до той поры, когда царевну от смертного сна разбудят. А там, глядишь, на радостях и смилостивится.

Каждый день с начала похода Михайла не переставал думать о том, как нынче дела у названых братьев, отправившихся каждый на свой подвиг. Все они – опытные воины, даже юный Светик, но беспокойства это ничуть не умаляло.

Правда, сейчас, в пещере самого опасного чудовища мира, одолеть которое еще ни одному герою не удавалось, думать точно стоило не об этом. Михайла знал, на что шел.

Ближе ко входу в пещере было сыро, высились колонны сталактитов, а по полу кое-где бежали ручейки. Однако теперь воздух становился все суше и жарче, едва не потрескивал. Даже светящийся мох на стенах попадался все реже, и приходилось ступать осторожно, нащупывая дорогу.

Значит, цель близко.

И ведь понадобился для лекарства зуб именно гигантского горного дракона! Нет бы, к примеру, Горыныча. Уж с Горынычами-то всяко б договорились! Так нет же, непременно самый жуткий их родич нужен. В Тридевятом горные драконы и вовсе не водятся – пришлось за ними в земли чужедальние ехать. И кто бы знал, чем этот подвиг великий обернется…

Впереди замаячил тусклый свет. Все верно, как ему и говорили – чародейные амулеты на стенах пещеры, гора сокровищ и чудовище, что ворочается на ней.

Михайла сделал еще один осторожный шаг – и задел ногой какой-то золотой сосуд, откатившийся от груды. Сосуд звякнул.

Чудовище подняло голову, помотало ей, разминаясь, а затем опустило, вытянув длинную гибкую шею, к полу пещеры и уставилось на богатыря.

Голова оказалась точнехонько высотой с человека, отнюдь не самого низкорослого в своем народе. Так что огромные глаза-плошки очутились как раз вровень с его глазами.

Дракон поморгал и зевнул, обдав богатыря смрадным дыханием и продемонстрировав клыки – размером с человеческую руку каждый. И лишь после этого взгляд его стал наконец осмысленным.

– П’ивет! – сказал дракон. – А ты кто?

Мужчина сглотнул, а чудовище поспешило представиться.

– А я – д’акон! – гордо сообщило оно. – А ты кто?

Михайла повел могучими плечами, тягостно вздохнул и обреченно пошевелил лопатками. За его спиной затрепетали наспех сколоченные из тонких реек и обтянутые тканью крылышки. Задумывались они как розовые, но свекольный сок оказался ядреным, так что крылышки вышли зловеще-багровыми.

Рейки предательски стукнули друг о друга и, стремясь заглушить их, Михайла снова протяжно вздохнул и сообщил печальным басом:

– А я – зубная фея…

Чудовище залупало глазами-плошками и пружинисто вскочило со своей горы сокровищ, которая тут же начала расползаться.

– У’а! – радостно завопило оно, слегка подпрыгивая и молотя в воздухе собственными крылышками – еще слишком маленькими, чтобы поднять его вес, зато вполне достаточными, чтобы богатыря едва не сносило ветром. – Как ха’ашо, что ты п’илетела! А я тебя ждал, так ждал! А ты еще п’илетишь?

Первый горный дракон, с которым Михайле удалось пообщаться, наотрез отказался от зубоврачебных процедур ради благотворительных целей. И даже на честный бой почему-то не согласился. Зато сообщил, что у него подрастает сынишка…

– П’и… тьфу, прилечу! – мрачно посулил богатырь. – Зуб давай.

Он протянул руку, на которой блеснула золотая монетка.

– А у меня т’и зуба выпало! – радостно сообщил дракончик.

– Все давай, – буркнул Михайла и полез за пазуху – добывать еще две монетки. У Ратмира в хозяйстве наверняка все сгодится. Но колдун старшому крепко должен будет!

– А ты покажешь к’ылышки? А у меня тоже есть к’ылышки! А твои к’асивые! А ты потом со мной полетаешь?

Нянчиться с детишками – пожалуй, единственное занятие в мире, что могло бы напугать неустрашимого героя. И плевать, какого эти детишки размера!

Нет уж, в следующий раз пусть сам Ратмир за своими ингредиентами… П’илетает!

*

– Верно, – она чуть наклонила голову, изучающе глядя на Савелия. – Ты справился и со второй загадкой.

Сфинкс оказался женского пола. У нее было нежное девичье лицо, длинные темные волосы и женская грудь, которую четвероногая красавица ничем не прикрывала и ничуть не смущалась. И, конечно, как и полагается сфинксу, у нее были тело львицы и огромные крылья.

Она сидела на валуне, когда-то бывшем частью крепостной стены. Давно забыли люди, что за страна здесь была когда-то и от кого оборонялись жители разрушенной древней крепости. Теперь кругом простиралась каменистая пустошь. Говорят, сфинксы любят такие руины.

Конечно же, это задание могло достаться только мудрому Савелию, большому любителю и знатоку загадок. Ведь известно, что победить сфинкса можно лишь одним способом – ответив на все его загадки. Иначе – не станет он даже сражаться, взмахнет сильными крылами да улетит. Говорят, если ответить верно на три загадки, жизнь сфинкса потеряет всякий смысл…

А еще сфинкс сразу предупредила: не ответишь хоть на одну – умрешь. В том, что ей удастся одолеть богатыря, она ничуть не сомневалась.

И к этому Савелий тоже был готов. Впервой ли ему жизнью рисковать?

За ответы же на все вопросы она обещала отдать то, за чем пришел герой. Видно, верно люди бают…

Странно, но две первые загадки сфинкса показались Савелию неожиданно простыми. И будто даже где-то когда-то он слышал их. Может, главное она приберегла напоследок?

– Слушай третью загадку. В далеком Двунаседьмом султанате есть особый зверинец… бестиарий. Там содержат в клетках монстров, чудищ и “прочих разных уродов, природе противных”. Так говорят хозяева. На одной из клеток в этом зверинце когда-то висела табличка. В ней просили гостей не делать кое-чего, что ты, герой, неплохо умеешь. Ответь мне – кто сидел в этой клетке.

Савелий на мгновение прикрыл глаза, чуть приподняв уголки губ.

Он много чего умеет. Сражаться на любом оружии или вовсе без оного. Побеждать. Совершать подвиги. Спасать тех, кто попал в беду. Идти или скакать верхом сутками напролет. Печь восхитительные пироги с зайчатиной. Давать всем вокруг мудрые советы, которым, конечно, никто не следует…

Да и завоевывать сердца непобедимых дев ему не впервой.

А еще он умеет разгадывать загадки.

И это единственное его умение, о котором точно знает сфинкс.

– Ты, – просто произнес Савелий. – В этой клетке была ты.

– Верно, – сфинкс оскалилась. – Они боялись, что если вдруг кто ответит на три мои загадки, ценный зверь умрет на месте… глупые люди. Что ж… ты не глуп. И достоин. Надеюсь, твой меч достаточно остер? Я не хотела бы умирать… долго.

Она чуть наклонила голову к плечу и едва заметно напружинила передние лапы.

Савелий, будто отразив ее движение, тоже слегка наклонил голову.

– Остер. Но я не стану его обнажать.

– Что ж так? – сфинкс смотрела на богатыря, чуть прищурившись. Ровно в самую душу заглядывала. – Разве тебе не нужно больше мое сердце? Ты не хочешь исцелить спящую деву?

– Хочу. Нужно. Но не стану.

– Неужто ждешь, что я сама вырву себе сердце? – прекрасное лицо чудовищной девы помрачнело, а когти удлинились, впившись в камень и оставляя на нем царапины.

Савелий лишь покачал головой.

Одно он знал совершенно точно: нельзя исцелить от смерти – другой смертью. Не бывает зла для благих целей.

А еще он помнил рассказы Ратмира. Колдун уверял, что в хранилищах академии при Городе-у-Моря были все нужные ему ингредиенты. Да и в рецептах зелий сердце сфинкса порой попадалось – по его же словам. Ингредиент этот считался крайне редким и особо ценным, зато и магические свойства у него необыкновенные.

Каждый чародей, окончивший академию, дает магическую клятву не творить зла своим колдовством.

Савелий, отправляясь в путь, нарочно попросил Ратмира зачитать ему эту клятву. Конечно, тот помнил. Маги клялись не только не убивать сами, но и не потакать злу, ни делом, ни словом.

А это может означать только одно. Попросту не могло быть в хранилищах академии такого предмета, для добычи которого понадобилось убивать ни в чем не повинное разумное существо. И в книгах, разрешенных студентам, хранящихся в библиотеке академии, такой ингредиент упоминаться никак не мог. Ни один дипломированный маг не смог бы не только убить сфинкса сам, но и нанять кого-то для такого черного дела.

А значит, добыть то, что называют сердцем сфинкса, очень сложно – но для этого не нужно никого убивать.

И еще это значит, что на самом деле у сфинкса вовсе не три загадки.

– Сердце девы не отнимают силой, – произнес наконец Савелий.

Четвероногая дева озадаченно моргнула, а потом вдруг, откинув голову и хлопая крыльями, весело рассмеялась.

– Молодец! – сказала она наконец. – Справился.

– А что бы было, если бы я обнажил меч? – Савелию и в самом деле было интересно.

– Я бы тебя растерзала, – просто сообщила сфинкс, пожав плечами.

Она поднялась на своем камне и чуть отступила назад. Там, где только что покоились ее передние лапы – как раз возле царапин от когтей – обнаружился небольшой ярко-красный камешек.

– Его называют сердцем сфинкса, – кивнула она. – И его нельзя ни украсть, ни отнять силой – только получить в дар. Если каким-то чудом убить настоящего хозяина сердца, оно просто развеется. Каждый из нас создает такой из собственной магии. Чем древнее и мудрее сфинкс, тем больше его камень. Ты можешь взять его – ты честно заслужил.

Савелий сделал несколько шагов, приближаясь к валуну, осторожно протянул руку и взял камушек. “Сердце” смотрелось совершенно несерьезно – галька и галька, только и того, что красная. Впрочем, в пальцах камешек тотчас нагрелся, а затем Савелий ощутил и легкое покалывание.

– А ты? – он поднял голову на сфинкса. – Что будешь теперь делать? Надеюсь, не убьешься с горы, как болтают?

– Как ты это себе представляешь? – кажется, она даже удивилась. А для наглядности приподняла крыло и помахал им. – Нет, конечно. Буду создавать новое сердце… и придумывать загадки. Опять. Все заново!!!

Прекрасное девичье лицо вдруг скривилось.

– Знал бы ты, как я вас, умников, ненавижу!