4

Невольница, тоже из марагов, ожидала возле двери комнаты, где находился Кадим. С ненавистью взглянула на приближающуюся предводительницу лиаров, но промолчала. По бликам, заплясавшим на каменных стенах, Сафира поняла, что волосы снова разгораются рубиновыми огнями. Не медля, отворила деревянную дверь.

В страже не было необходимости, Кадим не смог бы сбежать.

– Пошли, – коротко бросила невольнице, заходя. Та молча подчинилась.

Лежавший на кровати Кадим подхватился и опустился на колени. Сафира поморщилась. Пожалуй, ещё немного, и собственный приказ начнёт её раздражать. Но пока... Нет, пока пусть исполняет.

Почти не уменьшая темпа, она села в мягкое, специально для этого установленное синее кресло. Комната озарилась рубиновыми отблесками. Нужно брать себя в руки, нельзя показывать столько эмоций...

Невольница застыла у двери. Сафира забросила ногу на ногу, положив руку на слегка отставленное в сторону колено – любимая поза, обозначающая бесстрашие и независимость.

– Что ж, у меня накопились вопросы, – произнесла Сафира. – Посему для начала поговорим. Скажи-ка, что случилось с Ивьяром? Он жив?

– Был жив, когда я его видел в последний раз.

– Ты вернул ему фитарель?

Кадим презрительно усмехнулся:

– С чего бы?

– Почему же мне не удалось её найти?

– Откуда мне знать?

Сафира задумалась. Кадим не мог солгать, следовательно, либо Ивьяр умер уже после того, как лиары заполучили командора с отрядом, либо случилось что-то...

– Ответь без вопроса, – приказала она.

– Ивьяр остался в Кобальтовом Роге, и я не знаю, что с ним случилось после нашего отлёта.

Она прикрыла глаза, настраиваясь. Шрам на щеке снова закололо, и Сафира машинально потёрла его. Она могла почувствовать каждого пленника, чья фитарель находилась в её фитарели. А вот тех пленников, фитарели которых перешли к ней из чужих, смогла бы выделить, только увидев их лично и зная, на кого настраиваться.

– Он оставался в твоей фитарели? – уточнила на всякий случай.

Кадим кивнул. Но Сафира по-прежнему не ощущала напарника. Не ощущала его фитарель, не могла вычленить её из общей массы. Не то просто отдала бы ему приказ вернуться.

– Что, подох? – не скрывая злорадства поинтересовался Кадим.

– Не твоё дело, – отозвалась она.

– А помнишь, как он держал тебя? – Сафира ощутила, как закипает, желая навсегда выбить с его лица эту гадкую ухмылку и ледяной, ненавидящий взгляд светло-карих глаз. – Помнишь, как умоляла его отпустить? Но если бы я знал, что ты ещё дев...

– Запрещаю тебе впредь поднимать эту тему, – спокойно проговорила она.

Челюсть Кадима свела почти ощутимая судорога, но как ни стремился, он больше не смог ничего добавить.

– Следующий вопрос, – продолжила она.

Лишь горящие рубины в волосах говорили о том, что творилось в душе. Но внешне она оставалась всё так же спокойна. Пыталась, по крайней мере.

– Что вы тогда там делали? Тоже ощутили волну силы? Выслеживали нас? Или столкновение было случайным?

– Волна силы, – выдавил Кадим.

– Что-нибудь нашли?

– Только фитарель.

Сафира снова провела рукой по шраму.

– Эту фитарель?

Кадим кивнул.

– А хозяина?

– Призвали.

– Где он сейчас?

Сафире показалось, что Кадим на секунду запнулся, прежде, чем сказать:

– Не знаю.

Конечно, не знает. Глупый вопрос.

– Его имя?

– Он сказал, что если назовёт своё истинное имя, то умрёт. Я посчитал, что не способный предать воин дороже ничего не значащих звуков.

Сафира нахмурилась:

– Кто он был? Что ты о нём знаешь?