Глава 6

Дин припарковался рядом с домом и поднял взгляд на окна своей квартиры. Везде горел свет, и он сделал тяжёлый вздох, выпуская все тревоги и трудности длинного дня. Так хотелось снова в отпуск, забраться с Рейли в постель и просто ничего не делать пару дней. Жаль, такая возможность выпадала всё реже и реже.

Только открыл двери, и ему на шею бросились два мальчика и, визжа, повисли, как огромные тяжёлые груши.

— Папка пришёл! — завопили они в два голоса ему в уши.

— Привет, драгоценные. Асле, Ветле, — Дин по очереди поцеловал их в макушки, и они тут же с видом выполненного долга отскочили.

— О-па приготовил тебе ужин! Без тебя мы не ели. А дедушка подарил нам пистолеты, — наперебой доложили они.

— Ты опоздал, — из кухни вышел с обиженным лицом Рейли, — уже десятый час.

— Дедушка Эрки в своём репертуаре, — не успевая отвечать на всё и сразу, Дин попытался отвлечь Рейли от своей задержки.

— Это не Эрки, а дед Хуго подарил нам пулемёты! — сообщил Асле, и мальчишки сбежали в свою комнату.

— Ну, слава богу, значит, они ненастоящие, — усмехнулся Дин, а Рейли, как только дети скрылись из виду, прильнул к мужу, прижался к губам и настойчиво забрался языком в рот. — Заждался? — Дин погладил Рейли по спине, и тот замурлыкал как кот, выгибаясь и прижимаясь животом к паху Дина, — я твоего Криса допоздна инструктировал.

— Ужинай скорее, я жду тебя в спальне! — Рейли облизнулся и хитро стрельнул глазами.

— Я хотел мальчишек уложить. Соскучился.

— Они считают себя уже большими, только одеяло поправь, и больше им ничего не надо.

— Но мне так хотелось хоть немного повозиться с ними, может, поиграем во что-нибудь? — Дин потихоньку дотолкал Рейли до кухни и с восторгом втянул в себя запах готовой еды. Рейли восхитительно готовил, восхитительно выглядел и был просто потрясающим в постели. Не омега, а мечта.

— Нели передал пару аудиокниг, можем вместе послушать перед сном, — предложил Рейли, доставая тарелки и начиная раскладывать кусочки лазаньи. — Дети, к столу!

В кухню вбежали мальчишки и ловко запрыгнули за стол, хватаясь за вилки, готовые есть всё, что угодно. Видно, они все заждались главу семейства и не приступали к ужину без Дина, и тому это неимоверно льстило.

— Приятного аппетита! — выкрикнули дети, как только еда оказалась рядом с ними, и принялись жевать.

— М... это просто восхитительно, — похвалил стряпню Дин и чмокнул любимого в шею.

— Для тебя ещё и десерт имеется, — шепнул в ответ Рейли.

После плотного ужина всех разморило, Дин принёс планшет и колонки в детскую и включил приключения Карлсона. Асле забрался к Рейли на колени и пытался не заснуть, а у Ветле немного разболелось ухо, Дин сделал ему компресс и теперь держал на руках, чтобы «прогнать» болячку. Вскоре Асле стал клевать носом и тоже забрался на руки к Дину. С двумя сынишками на руках он выглядел восторженно счастливым. Рейли иногда поднимался и бросался к планшету, делал какие-то зарисовки, придумывал новые модели и записывал идеи. Время с семьёй всегда его вдохновляло, а смотреть на любимых, когда они все вместе, способствовало творчеству.

К десяти дети спали мёртвым сном, и Дин уложил их по постелькам. Рейли забрал планшет и, пока Дин застилал постель, что-то докрашивал с высунутым языком.

— Я готов к десерту, — шепнул ему на ухо Дин, и Рейли вздрогнул, слишком увлечённый своей работой.

— Иди в ванну, я тебя догоню.

— Только не засиживайся, — усмехнулся Дин. Рейли мог увлечься новой композицией и не вспомнить о Дине до утра.

К счастью, сегодня Рейли быстро справился с делами и забрался к Дину в ванну, когда тот, расслабленный, пытался не заснуть и просматривал последний выпуск газеты конкурентов. Рейли отодвинул планшет, прошёлся руками по мыльному торсу своего мужа и в восхищении закатил глаза. Это была ещё одна потрясающая черта Рейли – он действительно обожал и восхищался Дином, каждым его поступком, каждым сантиметром тела и любым словом. Дин был уверен, что рядом с Рейли любой альфа превратился бы в сильного самца-завоевателя, подбадриваемый своим омегой, и был бы готов на любые подвиги, совершая их ради идеального мужчины.

— Ты такой… — Рейли не дал договорить, прижался к губам мужа, и Дин довольно застонал, когда обжигающе сладкий язык прошёлся по его языку. — Что это?

— Приготовил тебе шоколадных конфет. Сам. Нравится? — рот Рейли был полон шоколада, и он сам, и без того сладкий и вкусный, с ароматом розового масла, теперь был просто божественен. Дин резко развернулся, скользя по пенной поверхности, подмял Рейли под себя, и тот испуганно вскрикнул, когда вода плеснула ему в лицо. Но Дин тут же поставил его на колени, закинул ногу на бортик и пальцами развёл ягодицы.

— Дин, — простонал Рейли, выгибаясь и подаваясь назад.

Его красивая гладковыбритая дырочка приоткрылась, показывая свою готовность, Дин лизнул его пару раз, чуть смачивая слюной, и, приставив член, нетерпеливо вошёл. Рейли снова застонал, сладко, как и шоколад на его губах, качнулся назад, насаживаясь ещё сильнее, и зачерпнул рукой мыльную пену. Обхватив свой член, он стал медленно двигаться и ласкать себя.

— Да, детка, двигайся, дрочи для меня, — Дин откинул голову, прикусывая губу, чтобы не кончить быстро и не кричать, пугая своей страстью детей.

Рейли, такой жадный в постели, ненасытный, готовый на всё, лишь бы получить удовольствие. Рейли, горячий, обжигающий, плавящийся под пальцами и истекающий смазкой с ярким запахом любви. Рейли, родной, нежный, единственный важный и нужный. Была ли его похоть проявлением чувств, или просто молодое тело желало совокупления? Разве это имело сейчас значение? Дин знал, что любим и что любит. Безгранично сильно, даже несмотря на пять лет совместной жизни, несмотря на временные разногласия и трудности. Несмотря на невыносимо сложные первые дни после родов и не менее тяжёлые дни болезни малышей. Несмотря ни на что... разве что-то имело значение, если Рейли просто был рядом?

В подступающем оргазме Дин прокусил Рейли шею. К сожалению, метка не останется надолго и уже завтра станет светлеть. Дин жалел только об этом. И о том, что в его организме недостаточно тестостерона, чтобы почувствовать силу гона во время течки Рейли.

А ещё он ненавидел свою омежью сущность, ненавидел дни течек и то, что родители требовали от него детей.