Это не начало, но и не конец

- Любовь моя, я поехал, а ты поспи. Выглядишь уставшим.

- А ты куда? - Альби попытался проснуться, но голова была тяжелой, а тело уставшим.

- Я тебе говорил вчера, - Ран осторожно подоткнул одеяло и присел на край кровати, - появилось несколько семей бедуинов. Они редко объединяются, но тут, видно, их нужда заставила. Надо съездить и разобраться. Разговор шел о том, что они хотели бы осесть в том оазисе, что разбили на развалинах бывшего ад Сам. Переговоры лучше, чем война, и все имеют право на спокойную жизнь. Развалины города все равно стоят пустые. Там мало что осталось, старый дворец с домами разобрали и перевезли на новое место, но колодцы сохранились. Агрономы разбили на месте прежнего города оазис, там есть несколько домов, пригодных для жизни. Их оставили для караванщиков… Спи, моя любовь, я постараюсь вернуться скорее.

- Я тебя прошу не геройствовать и взять достаточно воинов, - Альби принимал поцелуи мужа, но даже не сделал попытки встать, только перевернулся, чтобы увидеть полностью одетого мужа, - это все же бедуины, а они очень мстительны.

- Не волнуйся, мое сердечко, - Ран встал и, достав саблю, пристегнул к поясу, - я не мальчик, и возьму с собой лучших воинов. И, кроме того, наша вражда уже давно забыта. У нас в городе живет много семей бедуинов и все хорошо. Тот оазис на месте бывшего ад Сам просто сам просится, чтобы там кто-то жил постоянно. Несколько колодцев с водой для жителей пустыни – это настоящий дар Аллаха. Нехорошо, что они стоят без постоянного присмотра. Колодцы надо время от времени чистить, а наши агрономы еще посадили там чудесные пальмы. Они не смогут их прокормить, но дадут надежду не умереть с голоду. И, кроме того, там постоянно бывают караванщики, а значит, у них будет возможность продать что-то или выменять свои поделки на еду. Бедуинами давно следовало заняться Совету Меджлис. Такие дикие люди позорят нашу планету. Если они там останутся, то можно будут отправить туда медиков и помочь обустроиться.

- Ладно, уговорил, иди и позови ко мне Заки.

Ран кивнул головой и выскочил из спальни, его давно уже ждали во дворе, но он не хотел уезжать, не поцеловав Сердечко. А вот Альби с помощью Заки с трудом сел. И срок вроде небольшой, но чувствует он себя, как будто рожать уже завтра. У него прежде ни одна беременность не протекала с токсикозом, но видимо все бывает хотя бы раз. В этот раз беременность омежкой проходила тяжело. Ноги отекали, временами тошнило и постоянно хотелось спать. Кухню перетрясли на предмет возможных ядов, но все было нормально. Заки и Нури, как два пса, перерыли все, засовывая носы во все щели. Установили слежку за всеми, кто вызывал хоть малейшее подозрение, но все напрасно. Все чувствовали себя хорошо, кроме хасеки. Но это, скорее всего, могло быть из-за беременности.

Утро началось, как обычно, с позывов к рвоте, но поданная Заки подкисленная лимоном вода успокоила желудок. Альби сидел на кровати, пока его обтирали влажными полотенцами и одевали, как маленького, сил не было, а впереди много дел.

Потом все пошло как обычно. Завтрак с детьми, текущие дела. Сегодня он встречался с женщинами, чтобы обсудить подготовку к очередному празднику: конкурсы, подарки, выставка вышивок и каллиграфии учеников. Селафь прислал свои образцы каллиграфии. Конечно, они не будут участвовать в конкурсе, но их собирались повесить в общем зале, как образец, к чему должны стремиться дети. Альби вчера прямо залип, рассматривая все это кружево из слов. Это какую же надо иметь усидчивость и твердую руку, чтобы она ни разу не дрогнула? Фантастика!

Альби был как всегда занят и сосредоточен. Заки позвал его к медикам, с опаской заглядывая в глаза, но Альби только отмахнулся. Вот проведет собрание со своим «женским активом», и тогда можно будет чувствовать себя свободным. Он так и дошел до комнаты к женщинам, опираясь на руку Заки, и где-то в глубине души ругал себя, что надо бы плюнуть на все и идти к медикам, что-то ему сегодня ну совсем никак. Может, полежать там у них на сохранении, как будто он урожай, который надо хранить. Но дела… праздник на носу, и как всегда, все остается на последние дни.

Он сел на свое место и, открыв блокнот, начал задавать вопросы, чтобы убедиться, что ничего не забыли. Но внезапно Альби стало плохо. Голова кружилась все сильнее, он старался не пугать людей, но вдруг потерял сознание от резкой боли в животе.

Ночью разъезд альф поймал в пустыне перепуганного жеребца Рана. К его спине было привязано обезглавленное тело эмира.