Усмиритель

Дальний Восток России, один из островов залива Петра Великого, тренировочный лагерь бойцовского клуба «Осирис».

Этот скрытый от посторонних глаз на одном из ныне необитаемых островов Японского моря учебно-тренировочный лагерь пользовался заслуженной репутацией во всём мире среди бойцов боёв без правил. Ученики центра «Осирис» обладали удивительной силой и крепким боевым духом, были хладнокровными, не боявшимися смерти бойцами. Это были идеальные машины для убийства со стальными мышцами и холодным сердцем. Победы, одержанные ими как на рингах, так и в межклановых битвах, поражали соей жестокостью и нагоняли страх на соперников. Среди множества учебных центров и тренировочных лагерей рукопашного боя он считался непревзойдённой школой боевого мастерства.

Сам учебный лагерь был рассчитан на одновременное обучение нескольких десятков рекрутов. Располагался он на одном из небольших удалённых островов, у самой границы территориальных вод. В любом направлении этот остов можно пересечь пешком за два-три часа. Климат на острове мягкий и тёплый, высокие сопки защищают его от северных ветров, создавая особый микроклимат. Могучие дубы соседствуют здесь с японскими клёнами, скалистые берега сменяются просторными пляжами.

Почти в самом центре острова, на высоте триста метров над уровнем моря, располагалось пресноводное Лебединое озеро, место пристанища перелётных птиц. Раз в год оно покрывается бело-розовым ковром, это цветёт лотос. Из озера в южную, единственную пригодную для захода катеров, бухту сбегает быстрым потоком ручей. Именно в этой бухте был построен небольшой причал для стоянки катеров, курсирующих между островом и материком, а также с другими островами залива.

Раньше здесь дислоцировалась воинская часть, но, с распадом Советского Союза, её перевели на материк. Но налаженная инфраструктура (казармы, штабные и хозяйственные помещения) от вояк осталась. Остров полностью был автономен: от военных осталась работающая дизель-электростанция, бойцовский клуб для своих нужд установил солнечные батареи, умельцы из числа обучающихся бойцом смастерили ветряки, так что проблем с электричеством не было. На ручье, ниспадающем в море, построили небольшую водяную мельницу.

С продуктами питания, так же, особых проблем не ощущалось. Земля на острове в некоторых местах была плодородная, именно там заботливые руки рекрутов разбили огороды. Там же, где земля была бедноватой, но относительно ровной, установили теплицы, а грунт для них свозили с соседних островов. Когда остров покидали военные, несколько свиней из подсобного хозяйства сбежали на вольные хлеба и прекрасно прижились на острове. Они обзавелись потомством, и выросшее поголовье их стало угрожать посевам, так что их количество пришлось регулировать. Водилось на острове и небольшое стадо благородных оленей.

Море тоже дарило свои богатства. Окунь и камбала, сайра и скумбрия, минтай и сельдь, креветки и раки-богомолы, крабы, гребешки и трепанги, кальмары и осьминоги ловились тут, практически, круглый год.

Тренировочный лагерь выполнял и сторожевые функции: по договорённости с пограничниками, он препятствовал незаконному вылову биоресурсов небольшими рыболовецкими шхунами корейских и японских браконьеров, выдворяя их за территориальные воды и конфисковывая для своих нужд незаконно выловленные морепродукты.

По соседству с лагерем «Осирис», в нескольких милях от него располагались ещё несколько тренировочных центров на островах архипелагов Императрицы Евгении и Римского-Корсакова, но они были сезонными, работающими только летом. «Осирис» же был полногодичным учебным лагерем.

Базовый курс обучения длился двенадцать месяцев, с возможностью дальнейшего повышения мастерства. К кандидатам на обучение предъявлялись особые требования: жим штанги лёжа – не менее 160 килограмм, приседание со штангой суммарным весом не менее 400 килограмм, одним ударом ноги необходимо было перерубить деревянную жердь толщиной тридцать сантиметров. Кроме того, необходимо было пробежать кросс по пересечённой местности длинной десять километров. Испытательные экзамены проводились на материке, а на остров уже прибывали те, кто успешно их прошёл. Как правило, в число счастливчиков попадали кандидаты, прошедшие подготовку в специальных армейских или полицейских подразделениях.

Распорядок дня был расписан чуть ли не по минутам и, помимо отработки техника ударов, включал в себя обязательную ежедневную медитацию, хозяйственные работы, включающие в себя уход за садом и огородами, охоту или рыбалку, уборку помещений и прилегающих территорий. Каждое утро начиналось с обязательной пробежки дистанцией в пять километров по скалам и буреломам. Для наблюдения за водными рубежами и подходам к осторву ежедневно назначался круглосуточный наряд.

Весь лагерь пропах кровью и потом учеников, никто не жалел себя на тренировках, все снаряды были перепачканы кровью и отмывать их уже не было никакого смысла: срок их службы редко превышал одну неделю.

Подъём в лагере сыграли уже более полчаса назад, и ученики, проделав традиционную утреннюю пробежку, приступили к утренней зарядке на плацу, оставшейся в наследство от бывшей воинской части. На зарядке рекруты, под руководством инструктора, отрабатывали удары ногами, развороты тела в прыжке на сто восемьдесят и триста шестьдесят градусов, рукопашный бой без оружия с тенью. Комплексы упражнений сопровождались энергичными победными выкриками.

В разгар утренней зарядки из штабного помещения лагеря, потягиваясь и зевая на ходу, вышел молодой человек азиатской наружности с накинутым на плечи армейским камуфлированным бушлатом. Несмотря на лето, ночь сегодня на острове была прохладной и ветреной, а он был дежурным по лагерю и за ночь не один раз произвёл обход прилегающей к лагерю территории.

Дежурный с крыльца штаба сквозь азиатский прищур своих глаз стал придирчиво наблюдать за отработкой упражнений. Лицо у него было широковато, но выглядело довольно мужественно, с острыми угловатыми скулами, свойственными мужчинам, выдерживающим большие физические нагрузки. Немного сплющенный нос украшала высокая горбинка на переносице, подчёркивающая его взгляд, как у хищной птицы. Морщинки между глазами выдавали его решительный характер. Тёмные бездонные глаза походили на холодный омут подземного озера. Небритая недельная щетина не портила его внешний вид, а наоборот, подчёркивала красоту и мужественность лица.

Это был Сяо Юньлун, инструктор тренировочного лагеря «Осирис». И не просто инструктор, а лучший инструктор, прозванный учениками «Демон»! И если, за глаза, рекруты называли между собой этот лагерь адом, то инструктора Сяо вполне можно было называть повелителем этого ада или даже самим Осирисом – царём загробного мира.

Поглядев на ярко светящее солнце, он спустился с крыльца и направился к уже полностью освещённому солнцем плацу.

— Ха! Ха! Ос! Ая! – раздавались дружные выкрики рекрутов, отрабатывающих удары.

Сяо Юньлун медленно проходил сквозь стройные ряды обучаемых, периодически высказывая им свои замечания и показывая правильность нанесения ударов. «Демон» был не единственным инструктором рукопашного боя в лагере. Организационно все рекруты разбивались на пятёрки, к каждой из которых приставлялся инструктор по общей физической подготовке, две пятёрки составляли отделение, а к отделению прикреплялся один инструктор по рукопашному бою.

Три отделения составляли один взвод. Во взводе, помимо инструкторов по физподготовке и рукопашному бою, были уже и инструкторы по специальной подготовке. Инструкторами, как правило, были ветераны спецподразделений, вышедшие в отставку, либо бывшие бойцы международной ассоциации боевых искусств мирового уровня, закончившие свою спортивную карьеру. Костяк инструкторов по физподготовке и спецподготовке составляли отставники из отряда морских диверсантов, расположенного в бухте Холуай на одном из островов архипелага Императрицы Евгении.

Сяо Юньлун относился ко второй группе инструкторов и был признанным в мире рукопашником. Первое знакомство с рукопашным боем он получил на пограничной заставе, рядом со своим домом, куда бегал наблюдать за тренировками пограничников ещё семилетним пацаном. В школе он активно занимался самбо и дзюдо, неоднократно становясь чемпионом города и края. В армию он был призван в спецназ, где овладел уже навыками рукопашного боя. Затем, уже после армии, обучался в школе кикбоксинга в Бангкоке, изучал айкидо и джиу-джитсу на островах Рюкю в Японии. По количеству чемпионских поясов, наверно, никто в мире не превосходил его. Не удивительно, что появление его на зарядке вызвало всплеск энтузиазма у учеников. Инструкторы же, в знак приветствия, склонили свои головы.

— Макс, а ну-ка стой, сучий потрах! Ты что, балетом пришёл заниматься? Это что за удар? Ты мысленно должен пронзить ногой противника, взмах должен быть сильнее и резче. И следи за амплитудой! В ну, попробуй ещё раз! – инструктор Сяо остановился возле темнокожего здорояка.

В лагере проходили обучение спортсмены практически со всего мира. Начальник лагеря, в шутку, его называл «Клуб интернациональной дружбы – КИД».

Чернокожий здоровяк как-то сконфузился от обращения к нему такого мэтра, вытирая скатывающийся на глаза пот, он виновато промямлил:

— Масса «Демон», извините, сбился с ритма! Посмотрите, а сейчас как?

Он несколько раз повторил движение, с каждым разом преданно заглядывая в глаза учителя.

— Зови меня инструктор Сяо! – он явно был не вполне доволен техникой выполнения удара, — я ещё раз покажу тебе, как это делается. Если не поймёшь, проведёшь у меня сутки в одной клетке с медведем!

— Смотри! Бок в сторону, переносишь силу тяжести, концентрируешь силу, разворот и одновременный вынос бедра, резкое распрямление ноги, корпус, при этом, отводишь назад с махом взад и вправо руки! – Сяо Юньлун сначала медленно, словно кадр за кадром, а затем в нормальном темпе показал технику удара. Затем показал ещё раз, словно в настоящем бою, сопровождая удар диким кличем, — попробуй!

Макс, пересилив волнение, в точности повторил движение инструктора, взмах ногой у него оказался даже несколько лучше, чем у учителя, нога пролетела с шумом разрезая воздух. Раз, и ещё раз и ещё! Чернокожий рекрут уже не смотрел на учителя, он вошёл в раж, перед ним стоял невидимый противник, которого надо было вырубить с одного удара, и он старался это сделать. Раз, и ещё раз и ещё!

Сяо Юньлун довольно усмехнулся, из этого громилы, похоже, выйдет толк, надо только немного скинуть жирку. В заключение «Демон» решил продемонстрировать силу такого удара. Подойдя к тренажёрам, он, без всякой подготовки, как бы мимоходом, нанёс точно такой же удар по деревянному столбу диаметром сорок сантиметров.

— Ха-я! – столб, раскидывая щепки в разные стороны, переломился пополам. Можно представить, что произошло бы с грудной клеткой противника, достигни её удар мастера!

— Понятно? – обернувшись к чернокожему, спросил инструктор.

— Понятно, учитель! – утвердительно кивнул Макс.

Внезапно прозвучал сигнал вызова дежурного по лагерю. Сяо Юньлун подошёл к вышке наблюдения и задрав голову, прокричал:

— В чём дело?

— У нас гости! – указывая рукой в сторону моря, ответил наблюдатель.

Дежурный по лагерю резво вскарабкался на вышку и, взяв в руки бинокль, навёл его на приближающуюся к бухте точку. Это был катер с учебно-тренировочного лагеря «Гладиатор» с архипелага Римского-Корсакова. Рядом с рулевым, держась за леера и широко расставив ноги, во весь свой громадный рост стоял белокожий мужчина, одетый в чёрный балахон, словно католический монах. Его длинные волосы свободно развивались на ветру, словно указывая путь катеру. Катер, подпрыгивая на волнах, стремительно приближался к берегу.

— Моос, что же тебя так тянет сюда? Неужели, выдалась свободная минутка? – признав сквозь линзы бинокля нежданного гостя, задумчиво произнёс Сяо Юньлун. Затем, взяв в руки мегафон, прокричал в него: — на пирсе! Принять катер с левого борта!

Передав бинокль наблюдателю, и положив мегафон на место, Сяо Юньлун спустился с вышки и направился к пирсу встречать гостя. Когда он подходил к пирсу, катер уже причалил и концы были закреплены на кнехтах. С причала на катер подали трап, по которому, громко стуча своими ковбойскими сапогами, вразвалочку, ещё не оправившись от морской качки, сошёл быкообразный жлобина. Это действительно был Моос по прозвищу «Секира», старший инструктор рукопашного боя лагеря «Гладиатор».

— «Демон», три селёдки тебе в глотку, тебе не кажется, что ты совсем обурел? – вместо приветствия с бранью накинулся на Сяо Юньлуна бычина, — кажется, наши парни договорились только обменяться опытом. С какого хрена после вчерашнего спарринга, мои орлы теперь не могут встать, якорь тебе в глотку!

«Секира» в молодость свою промышлял морским разбоем в районе Малаккского пролива, поэтому его речь пестрила морским жарогоном. Повзрослев, он урезонился и стал зарабатывать на жизнь боями в нелегальных тотализаторах Куала-Лумпура, Джорджтауна и Бангкока. Именно там в одном из бойцовских клубов, где он праздновал установление своего личного рекорда – сто побед, его и заприметил менеджер из «Гладиатора». Подпоив его хорошим ромом, он заключил с «Секирой» выгодный контракт и, пока тот не пришёл в себя от выпивки, загрузил его в самолёт до Гонконга, потом до Пусана, а уж дальше с контрабандистами отправил сюда, в Россию, на Дальний Восток. За годы, прожитые в России, он полностью обрусел, выучил русский язык и поднялся до уровня старшего инструктора рукопашного боя.

— Моос, да ты должен радоваться тому, что твои ученики сегодня лежат на койках, а не в могилах! – не обращая никакого внимания на его ругань, равнодушно ответил Сяо Юньлун.

— Ах ты, червяк гальюнный, ты ещё смеешь насмехаться надо мной! Сейчас я намотаю тебя, как аксель вокруг шеи! – с этими словами он накинулся в порыве гнева на инструктора «Осириса».

— Ты и впрямь решил сразиться со мной? – пятясь назад, спросил Сяо Юньлун.

— Безусловно, недоумок палубный!

«Секира» не успел закончить свою ругань, как его правая нога взметнулась ввысь, целясь в голову Юньлуну. «Демон» уклонился от удара, присев и, развернувшись сидя на триста шестьдесят градусов, произвёл заднюю подсечку под опорную ногу напирающего кабана. Моос не ожидал такой прыти от своего соперника и попался на его приём, нога взмыла вверх, вслед за первой, нападающий всей своей массой рухнул на землю, не успев сгруппироваться.

Как раз в это время зазвонил мобильник Сяо Юньлуна, рингтоном была мелодия гимна КНР.

— Это символично! – произнёс Юньлун, в прыжке нанося ещё один удар ногой в голову поверженного противника. Голова «Секиры» гулко ударилась затылком об каменистую землю острова, и Моос на какое-то время отключился.

Прижав обездвиженное тело ногой, Сяо Юньлун достал из кармана брюк мобильник и посмотрел на дисплей, после чего ответил на звонок:

— Разве я не просил тебя больше не звонить мне? – сердито произнёс он в трубку.

— Ты мой сын, почему же твой родной отец не может позвонить тебе? – раздалось на другом конце.

— У меня нет отца! С того самого момента, как я родился, со мной была только мать. И из всей родни я помню только её. Где же ты был все эти годы? – на другом конце повисла тишина.

— Сын мой, я прекрасно понимаю свою вину перед тобой и твоей матерью, но есть обстоятельства, о которых не стоит говорить по телефону. Жизнь моя катится к закату, и перед тем как покинуть этот мир, я хотел бы увидеть своего сына, – грустно прозвучал голос собеседника.

Несмотря на то, что Сяо Юньлун родился в России и был гражданином этой страны, помимо русского языка он в совершенстве знал и китайский, матушка его была дальновидной женщиной и сумела привить ему любовь и к языку и к культуре её родины. Общался он с отцом на китайском, даже не совсем на китайском, а на его Кантонском диалектов, мать его, так же, как и отец, была уроженкой южной провинции Гуандун.

— Я не совсем понял, что ты имеешь в виду. Ты что же, умирать собираешься? – взгляд Сяо Юньлуна скользнул по глади моря.

Сяо Юньлун почувствовал какое-то шевеление у себя под ногой. Опустив глаза, он увидел, что Моос пришёл в себя, и своими бессмысленными глазами он озирается по сторонам, стараясь понять, что же с ним произошло.

— «Демон», ты чё меня игнорируешь, буфелл ты камбузный! Неужто, смерти ищешь? Дай мне только выбраться, абордажная кошка тебе в задницу! – вспомнив, что с ним произошло, взревел боров, пытаясь выбраться из-под ноги Юньлуна.

Инструктор Сяо был раздражён тем, что Моос мешает ему поговорить с отцом. Сжав в кулак правую руку, он нанёс короткий удар ему в нос. «Секира» на мгновение собрал глаза в кучку, а затем вновь ушёл на покой.

— Объясни мне, что ты этим хотел сказать, – напомнил о себе Юньлун, говоря в трубку.

— Сынок, врачи дают мне слишком мало времени. Помни, что в тебе течёт кровь семьи Сяо. Как бы ты не ненавидел меня, дай мне возможность повидать тебя на прощание, не дай мне уйти в другой мир без твоего прощения! — по разговору было понятно, что его отец заливается слезами.

Перед мысленным взором Юньлуна внезапно всплыло печальное и доброе лицо его матери, она смотрела на него своими слезящимися глазами. Он вспомнил её предсмертные слова: «Не вини отца, сынок. Это единственный человек, которого я любила. Ни он, ни я не виноваты, что судьба разлучила нас. Я при жизни принадлежала семье Сяо, и после смерти должна покоиться в родовой усыпальнице. Сделай так, чтобы после моей смерти, прах мой нашёл пристанище на родине!»

— Проклятье! – Моос вновь пришёл в чувство. Воспользовавшись временным замешательством Юньлуна, занятого своими мыслями, он всё-таки умудрился перекатиться на бок и мгновенно вскочил на ноги.

Не дожидаясь, когда его противник примет боевую стойку, здоровяк рубанул своей могучей рукой, словно топором, пытаясь разрубить голову противника, словно спелый арбуз. Сяо Юньлун едва успел отвести голову в сторону, приняв удар на плечо. Кости соперников соприкоснулись, и Юньлун на себе смог прочувствовать, почему этого бывшего пирата прозвали «Секирой»: удар такой силы нетренированное тело переломил бы без труда.

Юньлун же лишь присел под силой его удара и тут же, обхватив лохматую руку под мышкой, подвернулся под навалившееся тело громилы и, помогая себе подбивом правой ноги, произвёл бросок через плечо. Ноги «Секиры» вновь вспорхнули к облакам. Перекатившись через спину Юньлуна, Моос грузно приземлился на спину. Не дожидаясь, пока он очухается, «Демон» согнул ему запястье, а правой стопой нанёс резкий удар в незащищённое горло. Одновременно с хлынувшей изо рта кровью, прозвучал и хруст сломанной руки.

Подобрав оброненный телефон, он посмотрел на дисплей: собеседник ещё оставался на связи.

— Хорошо, я приеду! – произнёс он всего три слова и отключил мобильник.

Ученики и инструкторы, внезапно оказавшиеся свидетелями поединка, были ошеломлены. Как этот щуплый на вид мужчина смог так ненавязчиво разделаться с тяжеловесом «Секирой», болтая, при этом, по телефону? Этот поединок показал ученикам не только силу и технику мастера, но и какую-то игривость, излишнее щегольство инструктора.