Глава 5 (1)

Кайла и меня словно подменили после обморока. Внезапные скачки настроения и какая-то необъяснимая легкость, будто и одному и второму заменили аккумулятор. Неосознанно, ведем себя так, будто ничего не случилось пару минут назад. Кайл двусмысленно на меня посмотрел, сжал крепко мою руку. Тогда я почувствовала первый раз силу моего друга, но не слишком придала значение. И все это происходило по-настоящему, а я не могла сопротивляться несвойственным в данный момент эмоциям. Этот черноглазый точно что-то сотворил с ними.

Возле кабинета, где должен проходить следующий урок, Кайл вдруг обхватил мою талию руками и перебросил через плечо. Кроме истерического смеха и легких ухмылок, на моем лице отражался еще интерес неожиданного поступка моего друга. Чего я радуюсь?

— Подыграй мне! — потребовал парень и захохотал.

Я заранее знала, что его шутка удастся, и чтобы позабавить народ пришлось изображать жертву. Легонько, я стучала по спине друга кулаками и выкрикивала ругательные фразы, сквозь смех, выдавливая разъяренный пыл. Все ребята без исключения рассмеялись, увидев семейные драматические отношения. И ведь смеюсь, веду себя как ребенок.

Довольный собой Кайл ущипнул меня за ногу.

— Ай! — вскрикнула я. — Больно же!

— Так задумано, — объясняя, прошептал парень, заражаясь смехом ребят. Тоже под кайфом после встречи с черноглазым. Иначе как объяснить эти детские забавы.

Хохот распространялся так быстро, что я опомниться не успела, как мы обросли толпой и оказались в центре внимания. Правда в подвешенном состоянии, да еще и свисая головой вниз, все было не настолько радужным. Ровным счетом я не видела никого и ничего, кроме поясницы Кайла и синего свитера, в который уткнулась лицом. Смех Кет звучал отчетливее всех. Его я точно узнаю среди тысячи. Никто и понятия не имел, что случилось с нами несколько минут назад.

— Кайл, опусти меня на ноги, — пискляво промычала я. — Еще чуть-чуть и вся кровь соберется в голове, — продолжала я бурчать и браниться.

Оказавшись в вертикальном положении, я прикрыла лицо ладонями, пытаясь избавиться от птичек, летавших по кругу в голове. Немного раздвинув пальцы рук, я заметила Николоса, сидящего за моим столом. Марко еле сдерживал смех, направляя глаза в потолок. Опять я — центр посмешища.

Я убрала руки с лица, приклеив на лицо улыбку. Задорный Кайл уже громко беседовал с Джаредом и Генри Кроуфордом, продолжая выпендриваться, обсуждая разыгранную сцену. Демонстративно отвернувшись от ребят, я направилась к своему месту. Глаза магнитом тянуло в сторону Николоса. И нарвалась же на обратный взгляд, но не отводила глаз, просто продолжала любоваться его красотой. Неосознанно умерила шаг, потом и вовсе остановилась. Показалось, что-то кольнуло в самое сердце, а потом шум его трепета сбил дыхание и я остолбенела. И не просто замерла, а таяла от одного только вида Николоса. Никакого здравого смысла в моей реакции. Что, твою мать, происходит? Какая-то нехилая магия применяется на мне. Может, я выпила чудодейственный любовный эликсир? Этот парень точно подумал, что я того: стою, взгляд не отвожу, кажется, сейчас брошусь его целовать.

Сделать шаг вперед я так и не осмелилась, пока Кайл не помог, подталкивая меня сзади. Опустив свою голову мне на плечо, он прошептал на ухо более или менее разборчиво:

— Беки, помни, что я тебя просил. — И, наконец, пробуждаюсь. Даже думать стало страшно, что только что творилось в моей голове, в душе. Усилием воли, я все-таки отвела взгляд от Николоса и переключилась на Ньюмана. В ногах появилась стойкость, а в коленках пропадала дрожь. Безумное сердце немного поутихло от пережитой бури эмоций.

— Хорошо, — согласилась я и закатила глаза.

Кайл усадил меня на место и отошел. Прямо как кукла. Что хочет, то и делает.

Не смотря на то, что я сместила свое внимание, Николос по-прежнему смотрел только на меня, точно читал меня, как книгу. И с каждой секундой взгляд его наполнялся необъяснимой страстью.

Озадаченная вниманием, хотя сама чуть не бросилась на Николоса пару минут назад, села рядом. Силясь заговорить, я молчала как рыба, открывая беззвучно рот. Неестественное состояние для меня раздражало, но и давало чувство насыщения, удовлетворения с эйфорией. С этим парнем точно что-то не так, как будто медом его обмазали.

О, ну еще и не спускавший с меня глаз друг прожигал дырки на моем виске. Боковым зрением я видела его недовольное лицо. Такой эффект подействовал безотлагательно. Дар речи хотя бы вернулся.

— Привет, — не своим голосом поздоровалась я с соседом по парте, возвращая на него взгляд.

— Здравствуй, — безинтереса ответил он и направил глаза в тетрадь, исписанную математическими формулами.

Сказать больше нечего. Холодок пробежал по телу от его голоса и внес огромные неясности. С нервными перебоями Николос черкал в тетради линии, а затем начал стучать ручкой по столу, оставляя на бумаге чернильные кляксы. Я же, как параноик, наблюдала за каждым его движением, стараясь понять, что происходит. Хорошо бы знать, о чем он думает.

— Как себя чувствуешь? — раздался голос Марко. Сосед по-прежнему не меня позиции, продолжая оставлять чернильные следы в тетради.

— Обмороки вошли в привычку, — жестко пошутила я. Мне было крайне интересно узнать, какого черта он вчера сбежал и бросил меня без сознания.

— Странный у тебя способ развлекаться, — передернулся и ядовито прыснул парень, томя меня назойливым взглядом. — Когда это произошло снова? — вдруг голос парня сделался чувственным и заботливым.

— Минут двадцать назад, — огрызнулась я, но тут же теплое чувство самодовольства растеклось по венам и ударило в голову. Нет, ну это уже слишком! Бесконтрольные эмоции и вспышки гнева. Я почти не знаю Николоса, но веду с ним, будто надоевшая подружка. И меня бесит этот парень настолько, насколько необъяснимо тянет к нему.

Лицо соседа выглядело испуганным. Озадачилась и я. Хотя должна признать, мне было приятно видеть его таким. Опять эгоизм и вновь какая-то нечистая сила двигала мной.

— Так почему ты вчера сбежал? — задала я вопрос в лоб. К чему ходить вокруг, да около.

Николос замялся и оставил еще пару клякс на бумаге, потом громко выдохнул и заговорил:

— Я не переношу вида крови, — выдал фразу сосед по парте, а у меня подкосились ноги под столом.

— Пф-ф-ф, — рассмеялась я. И не могла уже остановиться. Не поверила, но то, как он произносил последние слова, правда достойно улыбки. Конечно, фобии бывают разные, но здесь точно что-то другое. Отсюда и гадкий сарказм. — И кто ж тебя так заставил бояться? Собака в детстве покусала? Или вампир?

— Очень смешно, Ребекка, — гневно выплюнул слова Марко. Похоже, рассердился. Тоже хорошая эмоция. Хотя бы перестал напоминать статую.

Кулаки его сжались. Даже вены вздулись на руках. Прекрасно, если бы не выглядело так жалко.

— Ну же, расслабься, — попыталась я его успокоить, отогнав иронию в сторону. — Смотри-ка какое напряжение. Кажется, сейчас лампы перегорят во всем помещении.

— Провоцируешь?

— На человека хотя бы стал похож, — язвила я, но потом коснулась его руки, и парень тут же разжал кулак. — Просто пошутила, – одернула я резко руку и направила взгляд в свою тетрадь.

— Хорошо, — согласился Николос, поглядывая на свою ладонь.

Хорошо? Я ему еще покажу, что такое хорошо. И тут же застыла, осознавая, что мир непонятным образом крутился вокруг Николоса.

— Почему ты такой странный?

— То есть я странный, потому что не полез к тебе обниматься в день встречи, как делают все остальные? — Я опешила. — Или потому что сдержался и не выволок тебя за дверь, чтобы сказать все, что я думаю?

— И что ты думаешь? — с дрожью в голосе спросила я то. Сама не поверила, что произнесла эти слова вслух.

— Тебе лучше не знать, — обреченно произнес Николос. А потом спокойным голосом добавил: — Не привык к такому общению. Я же вчера объяснил.

— Что ж, привыкай, раз надумал рядом сидеть. А то заладил как попугай: «Не привык». «Не привык». — Прозвучало немного грубо, но результативно.

Николос взбодрился, расправил плечи, и мотнул головой. Лицо его вдруг стало спокойным.

— Занимайся своими проблемами, Ребекка, – приказным тоном посоветовал Марко, явно желая меня обидеть. — Самовлюбленная эгоистка и вертихвостка.

Стало неприятно, как будто слова были ядовитыми. Внутренний необоснованный озноб от ярости привел за собой мурашки, бегающие по коже от спины до пяток. Удивленные глаза расширились, а челюсть отвисла на сантиметр. Нос зашмыгал — значит, слезы совсем близко. Поделом мне. И задел же как!

— Черствый сухарь! — прыснула я злобно и демонстративно стала смотреть на доску, закрываясь от него ладонью.

Я перевела взгляд на Кайла. И в его глазах был укор. Помощник мне тоже! Еще один сухарь.

— Знаешь ли ты? — услышала я голос соседа и невольно обратила свой взор на него. Мало высказался? Решил добить своими признаниями сегодня? — Конечно же, не знаешь, — видимо, закончил разговор Николос, и, резко встав с места, выбежал из класса со звонком.

Закрыла тетрадь и с глупым видом уставилась на доску. Урок прошел даром. Ни название темы, ни единой записи, ни одного решения примера, ничего не слышала, кроме голоса Николоса Марко и упреков.

Кайл подсел рядом, собрал мои вещи в рюкзак и подал мне.

— Пойдем-ка, дорогая, отсюда, — потребовал друг, хватая меня за руку и буквально вытаскивая из кабинета.

Не успела я и слова произнести, как оказалась за дверью, где вокруг суетилась школьная молодежь. Кайл завел меня вглубь коридора, тем самым уводя подальше от подслушивающих ушей сверстников.

— Что ты делаешь? — зазвенел в ушах панический крик друга. — С этим парнем что-то не так, — убавил своей решительностью голос Кайла. Но посторонним он улыбался.