Глава 1(2)

— Ходит молва, – начала рассказ Виктория. — Что его семья страдает паранойей в части общения, — последние слова подруга произнесла в полголоса, как будто рассказывала нам секретные материалы.

— По мне, так он просто высокомерен, чтобы снизойти до обычных людей, — высказала свое мнение Кетрин, скривив лицо, так же поглядывая в его сторону.

Ее глаза были полны презрения к парню. Объяснить причину ее ненавистного поведения, я не могла. По-видимому, она тоже, раз не могла подкрепить свои ответы ни одним логичным объяснением, кроме сплетен людей, живших в этом городе, о семье Марко. И это мне было совершенно не по душе.

Странное стечение обстоятельств? Или почему он пришел в школу Маунтан Брук именно в это время? Сейчас середина года. И даже не начало семестра. Сегодня просто день.

— Если вся семья Марко считает, что общение хуже затворничества, тем самым заставляя видеть скупость их поведения, то можно предположить, что эти люди обладают специфическим умом, — попыталась я дать логическое объяснение происходящему.

— Например, слишком одаренные или наоборот умственно отсталые? — сообразила подруга. – Потому что он точно «особенный», — сделала намеренную паузу Виктория, совершенно не смотря в сторону парня, о котором говорила. — Хотя, должна признать, он хорош собой. – И только теперь моя подружка уставилась на Николоса своими светло-серыми глазками.

Девчонки захихикали. Меня же напротив, словно пронзило изнутри, ощущая всю неловкость ситуации. Огорчало то, что девочки даже не старались понять, отчего Николос такой замкнутый и несчастный.

— Хватит вам! Мы его еще совсем не знаем, — приказным тоном потребовала я, не понимая, откуда у подруг взялась жестокость к человеку, с которым они отроду не общались.

— У тебя как раз есть шанс с ним поболтать, — язвительно заметила Кетрин, рассматривая маникюр на руках.

Пропустив колкость мимо ушей, я продолжила обрушивать на себя каскады вопросов, все так же поглядывая в сторону новичка. Зачем же он сел рядом? Почему столь тщательно проигнорировал общение со мной? Мой бывший сосед по парте, Пол Стайл, сейчас лежит в больнице, и место действительно пустовало. Но с чего он взял, что оно свободно? В классе полно других мест, а ему понадобилось именно мое. Из-за того, что город был маленьким, наши классы едва набирали по десять человек, в то время как помещения были рассчитаны минимум на двадцать студентов. Множество подобных вопросов и размышлений проскальзывало в голове, но ответ придется искать на том самом месте, где сидит Николос Марко.

— Почему растрепанная? — указывая на мои волосы, переменила тему Кет, сделав слишком озабоченный вид по поводу моей внешности и совершенного отсутствия косметики. Ее глаза прищурились, словно она делала мне замечание.

— Проспала, — огрызнулась я, но потом добавила, оправдываясь: — Пулей вылетела из дома. Зато ты как всегда на высоте!

Делая комплимент подруге, я противоречила себе, а все потому, что сегодня мне было глубоко наплевать на мою внешность, впрочем, на косметические шедевры подруг тоже.

Думаю, стоит дать краткое описание подруг, чтобы читатель имел представление о каждой из них, включая меня.

Кетрин Лабуш — брюнетка с большими глубоко посаженными в густых ресницах зелеными глазами и длинными волосами; высокая, с обворожительной улыбкой — дитя моды и поклонница магазинов брендовой одежды. Шопинг и салоны красоты поглотили девушку целиком. И вышесказанное занимает почти все ее свободное время после школы, кроме, конечно, вечеров, которые она тратила то на нас, то на парней. Школьное платье не вписывалось в ее гардероб. Поэтому она отроду не знала, что такое форма.

Виктория Лайнус — милая девочка среднего роста со стрижкой каре и густо выстриженной челкой; более плотной комплекции, чем Кетрин или я, но это абсолютно ее не портило; в ее ямочки на щечках невозможно не влюбиться, а особенно в сочетании с роскошной улыбкой. К тому же она была очень доброй и смешливой, умела поднимать настроение.

И, конечно же, тройку брюнеток замыкала я. Я, с немного подкрученными средней длины локонами, высокая, стройная, прилежная, не считая сегодняшнего дня. Впрочем, что касается учебы, то среди троих я была лучшей. Кетрин с ее недалеким развитием, часто делала опрометчивые поступки и говорила много ерунды. Виктория же, наоборот, обладала всем тем, что не дано было Кетрин. Мое мнение всегда шло в разрез с высказываниями девочек, но это нисколько не мешало нашей дружбе. Вместе мы с самого детства, знали друг друга вдоль и поперек, как мне казалось.

Прозвенел звонок. Я улыбнулась подругам еще раз и пошла на свое место. Покосившись на своего соседа и поймав его взгляд, я села рядом. Николос закрыл книгу и открыл тетрадь. Листая страницы, он пытался отыскать свободное место, но четно признаться, тетрадь была исписана, отчего вывод напросился сам: он точно учился в какой-то специальной школе, потому что я совершенно не понимала уравнений с интегралами, по крайней мере, мы еще не дошли до такого рода сложностей по математике.

— О, да! — тихо сказала я с большим возмущением, а про себя додумала: «Куда нам до тебя». Он явно не был обделен умом, скорее, слишком грамотным.

Марко пристально смотрел в конспекты, как будто брал производные в уме, и, по всей вероятности, так оно и было. К тому же он очень мало писал и лишних записей не делал. Калькулятором он тоже не пользовался, но к моему удивлению наши ответы всегда совпадали. Для него, как мне показалось, учеба — все относительно просто. Понятно, почему наша маленькая школа не подходила парню с феноменальными математическими способностями. Ближе к концу урока в его таланте не осталось никаких сомнений.

— Гений, — сказала я девчонкам, повернув голову в их сторону. Обе прикрыли рты руками, стараясь сдержать смех.

Пару минут я колебалась, заговорить ли со странным парнем снова. Человек, похожий на нас внешне, но совершенно иной внутри. Это вызывало восхищение. Обиду смыло, как струей воды. Я пыталась разглядеть его лицо, но в поле зрения попадал только профиль. Рука его плавно скользила по тетради, выводя каллиграфические цифры, а пальчики грациозно помогали писать. Даже подчерк идеальный. Из-под длинных рукавов дорогого пиджака выглядывала смуглая кожа рук. Бархатный свет, врывающийся сквозь оконные проемы, играл лучами на его лице. Опомнившись, я, наконец, решила действовать.

— Тебя зовут Николос? — повернувшись в его сторону, задала вопрос более уверенно я. Внутренним чутьем знала наперед, что он не ответит. Сама не понимаю, зачем стараюсь его разговорить? Поэтому просто начала буровить взглядом свою тетрадь, и если бы было возможно, то листы были бы все в дырках, как швейцарский сыр. А нужно ли мне его расположение? Зачем я так стараюсь? Наверное, захотелось побыть немного клоуном.

Он кивнул головой, что, вероятно, означало «да», не поворачиваясь в мою сторону. То ли он немой, то ли такой запуганный, я не могла распознать. Мне хотелось заглянуть в его ледяные глаза, похоже, полные страданий и увидеть необыкновенно красивое лицо целиком. Но парень сидел как мраморная статуя, не двигаясь. В борьбе с этими желаниями, я лишь навлекла на себя огромный и непомерный интерес к Николосу.

Я делала вид, что решаю уравнение, но на самом деле мыслями была далеко от математики. В итоге не заметила, как стержень моей ручки давно перестал писать. И, конечно же, Николос заметил невидимую писанину в моей тетради, отреагировав короткой ухмылкой. Зажимая лицо руками, я пыталась спрятать щеки, которые становились пунцовыми. Такой идиоткой я себя еще никогда не ощущала, и внутренне поежилась от конфуза.

— Возьми, — нарушил скорбное молчание парень, протягивая мне ручку.

Отважно пытаясь улыбнуться, я подняла глаза и убрала ладони со щек. Николос посмотрел на меня искрящимися глазами, тоски в них будто бы и вовсе не было. Я услышала его. Он умеет говорить. Не немой. И я как дурочка с блаженным лицом смотрю на этого странного парня. Хотя из-за чуть слышного шепота, нотки его голоса не осели у меня на слуху. Я, замерев, смотрела на подлинные красивые черты лица: кожа светилась кристалликами сапфиров, а едва заметная улыбка, соскользнувшая с его губ, оголила белые, как мрамор зубы. Мне даже показалось, что я попала под его гипноз, поскольку не могла отвести взгляд от этого прелестного лица. Зачем же я на него так уставилась? Если бы я не сидела, то ноги подкосились бы. Со мной точно было что-то не так.

Голос мистера Брода, преподавателя математики, прозвучал как гонг в ушах. Очнувшись от чар, я не сразу поняла, к кому он обращается. Даже дернулась.

— Мисс Лабуш, прекратите болтать! Уроки — не время для пересудов, — отчетливо расслышала я грозный, предупреждающий голос мистера Брода.

Кет густо покраснела, отводя лицо в сторону.

Мой взгляд вернулся к Марко, который застыл в позе оловянного солдатика, только сидящего, глядя в одну точку. Ручка лежала на моей тетради. Николос же продолжал писать конспекты, но уже другим стержнем.

— Спасибо, — пропела я слабым голосом, незнакомым для меня. И вот опять я сама не своя. Магия какая-то!

Ни взгляда, ни ответа не последовало. Странностей в нем хоть отбавляй, как и очарования. Я, как заколдованная, поглядывала в его сторону, пытаясь увидеть открывшегося и, наконец, настоящего, нового Николоса, но того парня, который пару секунд назад предстал предо мной, уже не было. На его месте сидел все тот же тихий мальчик с грустными глазами.

К сожалению, это был единственный диалог с ним за целый день. Как я не пыталась завести беседу, парень не имел желания ее поддерживать. С ледяным безразличием он иногда поглядывал на меня. В промежутках между уроками Николос сидел в своей машине, читая перед началом нового урока художественную литературу. Насколько я смогла рассмотреть, это была книга о кровопийцах – «Интервью с вампиром». Жанр, от которого у меня мурашки бегали по коже, потому что я отдавала свое предпочтение новеллам и романам.

Школьные часы закончились тогда, когда у меня появилось ощущение, что я куда-то провалилась: дыра, бездна, яма — все одинаково, когда на душе камнем висит груз обиды. Со звонком я выбежала из класса. Девочки помчались следом.

— Куда ты так спешишь? — окликнула меня запыхавшаяся подруга, догоняя.

Я остановилась, будто налетела на невидимую стену. Натянутая улыбка и теплое чувство самодовольства, которое я изобразила на лице, помогли мне сохранить только что испытанные чувства в секрете. Я повернулась лицом к подругам и извинилась жестами.

— Мне с Эриком встречаться, а на голове черт знает что, – подчеркнула я, подозревая, что это самый весомый довод в свое оправдание.

Вики напрягла уголки губ, стараясь изобразить сожаление. Кет звонко засмеялась.

— Пойдем, мы тебе поможем, — предложили обе подруги в один голос, подхватывая меня под руки.

Пару штрихов косметики, накрашенные губы и расчесанные волосы, подобранные в хвост, и я стала похожа на леди. Посмотрев в зеркало, я застыла нос к носу со своим озабоченным отражением в зеркале, и нанесла блеск поверх губной помады. Вздохнула и направилась в зону выхода из школы. Около галереи мы распрощались с девочками, каждая пошла своим путем.