Глава 5

Из вагона они вывалились всё ещё смеясь, остальных членов группы Эндрю представил поверхностно, и Свен их не запомнил. Главное, что к нему с его бэкграундом отнеслись спокойно. Из всей массы имён и информации узнал только, что Дрю в клуб скалолазания, с которым постоянно выбирался в походы, попал по наводке очередного бывшего. Эти бывшие Свена доводили до гомерической икоты — смеяться сил не оставалось, а Дрю, смущаясь и краснея, оправдывался за очередную пассию, благодаря которой много где побывал и попробовал в жизни немало.

До перевала, где парни собирались заняться скалолазанием, пришлось ехать ещё три часа на автобусе, а потом пятнадцать километров пешком. Свен, привыкший к спортивным нагрузкам, даже не запыхался, а вот Дрю, худощавый, под тяжёлым рюкзаком, исходил девятым потом и язык на плечо вывалил. Когда они остановились в зоне кемпингов рядом с огромным озером, то первым делом разделись до трусов и полезли в воду.

Свен с наслаждением окунулся с головой, отплыл почти до середины и понырял, рассматривая сквозь прозрачную голубую гладь далёкое лазурное небо. Этого очень не хватало — абсолютной тишины, успокоения и ледяного холода, сковывающего тело — Свен задержал дыхание почти на две минуты и вынырнул с громким криком, чувствуя облегчение и освобождение. Дурные мысли и тёмное прошлое остались глубоко под водой.

Дрю поджидал его на берегу, даже немного взволновался его долгим отсутствием, но быстро переключился на трёп и предложил сделать пробный подъём. Карабкаться по отвесной скале не прельщало, но Свен согласился подождать с вещами у подножья и подстраховать новичков если что.

На удивление, Дрю со скалами был на «ты». Чуть ли не первым поднялся на вершину и закрепил тросы для омег. Небольшой вес давал ему преимущество, а руки у альфы оказались крепкими. Свен валялся на траве, лениво посматривая на скалолазов, наслаждался последним теплом уходящего сентября и ни о чём не думал. В голове был приятный звон, а вокруг первородная тишина — никаких мыслей и сожалений. Коул остался в городе, так далеко, что даже связь перестала работать. Свен больше не чувствовал навязчивого зова, не смущался неправильных желаний к собственному телу, не мучился проецируемым чувством вины и мерзкими мыслями о жестоких наказаниях...

Вечером омеги занялись ужином, а Свен снова плавал. Помощь он предлагать не стал, а его и не позвали, так что решил не напрягаться. Дрю увлёкся друзьями, общался и распространял вокруг себя лучи позитива и задора. Когда сели у костра, Дрю уже порядочно напился, грубо подшучивал над товарищами и фальшиво горланил песни.

Свен просто улыбался, не лез в разговоры, не спешил знакомиться ближе. Только глотал из передаваемой по кругу бутылки и жевал отлично приготовленное мясо. Не считая подбирающегося холода и сна, всё было зашибись. Патрик Гейн тоже временами устраивал походы, но в прошлом году нашёл своего омегу и замкнулся на семье. Хорошо, что команду и универ не бросил.

После полуночи глаза стали слипаться. Свен клевал носом, уже не замечая какое чистое небо и свежий воздух на природе. Он устал, долгое путешествие, а потом несколько часов плаванья в воде. Хотелось уснуть, прикорнуть хоть под деревом, палатку он не брал, только подстилку из пенки и термоодеяло. А что прихватил Дрю, даже не интересовался. Отвлекать альфу желания не возникло — небольшой оставшейся компанией они сидели у костра с гитарой и заунывно поскуливали знакомые мотивы.

Пожелав спокойной ночи, Свен поднялся и направился к озеру. Там можно было лечь на песке и отрубиться. Дрю догнал, без слов дёрнул куда-то в чащу и, чертыхаясь, повёл в темноте между деревьями. Свен зевал, спотыкался и мечтал просто завалиться на твёрдую поверхность. Но выяснилось, что у Дрю есть палатка, только он не додумался поставить её при свете и теперь, подсвечивая мобильником и матерясь на всю округу, собирал в траве колышки.

Свен справился за пару минут. Поржал над недотёпой-альфой и запихнул его пьяную тушку внутрь. Возня немного взбодрила, а когда Дрю пригласил в свой спальник и обнял со спины обжигающе горячим телом, мысли и вовсе стали другими.

— Можно тебя потискать и надкусить? — пьяно промямлил альфа.

— Да ты в таком состоянии и не попадёшь! — Горячий и очень твёрдый член упирался то в поясницу, то в ягодицы, тыкался весьма чувствительно и даже болезненно.

— Да я в любом состоянии! — рыкнул альфа и ткнулся членом в копчик так, что взвыли оба.

Свен перекатился, хватая его за естество, надавил на плечи, подмял и оседлал бёдра. Собственная смазка немного испачкала ягодицы, запах возбуждения в маленьком замкнутом пространстве кружил голову. Дрю, несмотря на всю несуразность, возбуждал по-дикому. Может, дело было в запахе солнца и конопли, а может потому, что Свену нравились стройные, смуглые парни...

— Ты такой вкусный, — бормотал Дрю, — люблю, когда омеги вкусные.

Свен наклонился к его губам, хотелось поцелуев, пусть даже от альфы за версту несло спиртным. Поцелуи разжигали и усиливали ощущения. Но Дрю отстранился, закрылся от него рукой.

— Мы же говорили, что без отношений. Просто секс.

— Поцелуи — часть секса!

— Не... это... — он что-то пьяно замямлил. — Поцелуи — это уже связь...

Свен отмахнулся, было немного обидно, но не настолько, чтобы упустить возможность хорошо потрахаться. У Дрю стояло, член удобно лёг в ладонь, Свен провёл медленно вверх и вниз, заставляя Дрю сладко стонать. Захотелось немного помучить, поиздеваться над податливым телом. Свен сплюнул на ладонь и снова погладил, теперь сжимая крепче. Дрю смешно кривил лицо и громко, очень пошло стонал. Неторопливо, но настойчиво Свен доводил его до кондиции, до такого состояния, когда кончить хочется до звёзд перед глазами, альфы в такие моменты становились ручными и послушными. На головке выступил предэякулят, член начал подрагивать, а Дрю со всхлипами толкаться бёдрами, так что самому терпеть стало невмоготу. Свен направил член в себя, горячий и очень твёрдый. Медленно насадился, выдыхая от удовольствия, и, откинувшись, опёрся на руки за спиной, стал двигаться.

Наслаждение в чистом виде, когда сам для себя и альфа — просто приложение к члену. Свен доставлял удовольствие только себе, двигался в своём ритме, ни о чем и ни о ком не думая. Свобода в голове и в мыслях, свобода в теле. Он давно так не отдыхал и не расслаблялся.