Глава 6

Ночь прошла в раздумьях, Келвин сначала гонял по городу, а потом приехал на загородную территорию стаи и засел за планшет. Сам не заметил, как уснул за столом, а разбудила его детвора. За окном огромного дома носились ребятишки — старшим уже исполнилось семь, младшие скакали щенками, но пищали не хуже остальных. Келвин сонно уставился на их игру — парням выдали несколько мячей, явно не рассчитывая получить их назад, и дети делали вид, что играют в смесь футбола с вышибалами. Правил никаких не соблюдалось, мальчишки пинали несчастный мяч то в ворота, собранные из веток, то друг в друга.

Келвин не знал, почему так сильно хотелось детей. Своих. Как в нормальной человеческой семье. Чтобы с младенчества возиться, менять подгузники, вычёсывать шкурку, учить ходить и говорить. А потом, как вырастут, провожать их в школу.

Возможно, лишённый этого природой, Келвин завидовал остальным, и неважно — альфам или омегам, их жизнь была намного лучше лишь потому, что они могли получить потомство. Келвину подобная роскошь недоступна. Ещё в детстве он заметил, как тянет к малышам, и не просто играть и общаться, в нём кипела жажда отцовства. Он заботился о волчатах, поддерживал брата, временами даже возможно сверхопекал, потому Симон потерял границы и стал испытывать его на прочность.

Взгляд невольно упал на прокушенную кисть. Рана почти зажила, но всё ещё были видны следы клыков. Первое время он не понимал что происходит, но, общаясь с Дилланом, изучая его тайные рецепты, сообразил, кто нападает на него из тени. Симон даже не стал отрицать этого, стоило Келвину спросить по телефону. Только рассмеялся. Заверил, что с каждым днём он будет всё сильнее и когда-нибудь откусит руку, если Келвин продолжит клеиться к его жениху. Симон следил за ними, используя волчий дух, путешествовал в потустороннем мире и нападал на Келвина, если тот позволял себе вольности. Обычно не делал это перед Маратом, но вчера, услышав признания альфы, не сдержался и укусил прямо у него на виду.

Келвин вздохнул, потёр кожу и заклеил укус пластырем. Он не собирался жаловаться, Марат всё равно встанет на сторону Симона. А усиливать существующий конфликт совсем не хотелось. Скорее бы уже брат потёк и переехал в стаю. Келвин бы тогда забил на всё, собрал вещи и уехал так далеко, чтобы не пришлось общаться с Маратом и не видеть его счастливую семейную жизнь.

В комнату без спроса открылась дверь и к нему вошёл Алек, муж вожака. Улыбнулся искренне и обнял со спины, сжимая шею в объятиях, словно пытался придушить.

— Ты так давно не приезжал к нам, — затараторил омега, — и Марат не появляется. Скажи, что я скучаю, пусть хоть раз в неделю заглядывает.

— Скажи сам, — нахмурившись, ответил Келвин.

— Я и говорю, а он всё занят и занят. А тебя он послушает. Ты у него приближённый волк.

Хотелось сказать, что он совсем не волк, но Алек подобные высказывания не понимал. Омега появился в стае три года назад, приехал солнечный, улыбчивый и обаятельный, привлекательный. Такой же, как солнышко, рыжий и конопатый. Алек рос на юге, в его старой стае приучали к свободным нравам и парня все искренне любили. И было за что — отзывчивый, мягкий и очень добрый, Алек понравился и Наттерам. Марат даже увлёкся им в первые месяцы, но быстро остыл. Алек — не его типаж, хоть и отношения у них сохранились очень близкие.

Алек продолжал болтать, поделился новостями в посёлке, рассказал, что к Диллану приехали гости и что он зашёл в центральный дом за пирогом, увидел машину Келвина и не смог не заглянуть.

— Мои мальчики тоже по тебе скучают, ты для них как дядюшка, самый лучший дядюшка на свете, — продолжал щебетать он.

— Александр, — прервал его Келвин.

Поднялся из-за стола, обнял непоседу. Алек, как и большинство омег-волков был высоким и широкоплечим, всего на полголовы ниже своего мужа, но повис на Келли словно маленький и вновь затарахтел, уговаривая провести с ним время.

— Постараюсь, — не стал его обнадёживать Келвин, — у меня ещё куча дел.

Но избавиться от Алека так легко не вышло, этот наивный омега искренне скучал и жаждал общения, Келвину приятно его было слушать. Всегда радовала непринуждённая болтовня, особенно пока Алек не касался болезненных для него тем.

Они спустились на кухню, где стоял большая дорогущая кофемашина. Келвин специально заказал её, чтобы пить вкусный кофе, хотя волки не особо любили этот напиток.

Светлая кухня радовала чистотой и уютом. В главном доме работали беты, и по молодости Келвин и сам крутился у общего котла, мыл полы и чистил картошку. Но умом добился большего, теперь к нему относились иначе и никто, кроме Алека, не мог попросить прислуживать. У омеги вожака просьбы выходили непринуждёнными, и отказывать ему он не умел.

— Позавтракаешь со мной? — Алек уже забрался в холодильник и достал коробочки с готовыми блюдами, сунул тарелку в микроволновку и включил чайник.

За шумом техники Кевин спрятал тяжёлый вздох, есть не хотелось. Мысли всё ещё были вязкими и неприятными.

— Омлетик, обожаю, — Алек стукнул тарелкой о стол и достал вторую, — тебе с беконом или с сыром?

— С сыром, — устало согласился Келвин и сел, не мешало бы поспать, дать отдохнуть голове и избавиться от гнетущего предчувствия.

Алек развлекал его почти час, потащил во двор играть с детьми, Келвин скинул пиджак и побегал с ними, показывая простейшие приёмы футбола, что сам углядел в телевизоре. Щенки Алека пытались забраться на руки, царапались и радостно пищали, когда бета чесал им животики. Они были рыжие, переняли папины гены и смотрелись очаровательными и милыми. Келвин мечтал о таких.

Удалось отговориться усталостью. Алек поворчал, что Келли опять не спит по ночам, но отпустил. Келвин вернулся к себе, прилёг, хотел прикорнуть хоть пару часов, но не удалось — сначала несколько раз позвонил Марат, спрашивал про документы, и Келвин отвечал почти на автомате, а потом приехал Эран и попросил собрать для вожака вещи. Из-за подозрений на охотников Марат решил пожить в городской квартире, и его помощник прибыл за чистой одеждой и бельём. А Келли всегда знал, где что у Марата лежит.

Как-то так сложилось, что Келли сначала убирал в его комнате, минимально обслуживал — мыл полы, перестилал бельё и носил лёгкий ужин, если вожак работал допоздна. Марат первое время относился к нему без интереса, может, пару раз только спросил о Симоне — каким тот был в детстве и что любил, и словно забыл на время. Но постепенно общение и случайные встречи переросли в нечто большее. Особые желания Марат начал проявлять сразу после инициации, останавливал, заглядывал в глаза, а потом стал целовать, прижимать к себе, ловить в любое удобное время. Келвин не знал, что с этим делать, — преданность вожаку требовала подчиниться, но Симон, истинный Марата и его брат, постоянно донимал расспросами и словно видел насквозь. Позже Келвин понял, что действительно видел, духом Симон путешествовал по городу и следил за своим не самым верным женихом. Но доставалась за его измены, загулы и просто развязное отношение к омегам именно Келвину.

— Насколько серьёзны твои подозрения? — Эран сидел на кровати и листал телефон, в то время как Келвин возился в шкафу и складывал всё аккуратно в сумку.

— Марат просил не распространяться.

— Ну да. И всё же?

— Сегодня начну искать доказательства.

— И как?

Келвин вздохнул. Вопросы бесили. Если бы он знал, с чего начать. Об охотниках информация больше напоминала городские легенды или школьные страшилки. Но самое неприятное, говорили, что все охотники — оборотни. Изгои, изгнанники. И беты. Недовольные своей жизнью или преданные семьёй, или просто переманенные идеологией ненависти. Почему-то мысли об этом вызывали отвращение, сродни приступам тошноты. Хватило бы его ненависти на предательство? Хватило бы сил пойти против тех, с кем делил дом последние восемь лет? И кто относился к нему как к прислуге, к послушной подстилке и мальчишке на побегушках, хотя Келвину уже двадцать шесть.

— Я возьму Грега и ещё парочку ребят, присмотрим за Маратом, — не дождавшись ответа, Эран снова углубился в игрушку.

— Лучше не привлекать лишнего внимания.

— Я Марата без охраны не оставлю, а Грег сможет его прикрыть в случае чего!

— А ты? — Келвин бросил взгляд на альфу.

Тот разозлился, чуть губы обиженно не надул. Конечно, в человеческом обличье Эран высокий и сильный, немало времени тратил на зал и тренировки, но волк у него был небольшой, обычный, а значит, в случае проблем ему просто не хватит энергии, чтобы поддержать вожака. И Эран знал это, жутко переживал, но не отступал и старался быть рядом.

— Конечно я прослежу!

— Вот и отлично, а лишним знать о моих догадках не стоит, пока я не найду чётких доказательств!

Альфа с неохотой кивнул, наверное что-то похожее сказал ему и Марат, но Эрану хотелось обезопасить вожака даже от иллюзорной опасности. Келвин поставил перед ним сумку, подбросил туда ещё пару носков и с вжиком застегнул молнию. Эран перехватил ручки и зачем-то схватил его за кисть, потянул к себе, словно пытаясь что-то рассмотреть. А когда Келвин с недоумением наклонился к нему ближе, обхватил за шею и притянул к губам.

От возмущения он чуть не заорал, оттолкнул его, и, сжимая зубы, отошёл на пару шагов. Эран смущённо моргнул и, поднявшись, снова потянулся, но притронуться Келвин больше не дал. Быстро вышел, хлопнув дверью, и спрятался у себя, запершись на ключ. Раздражение переполняло, казалось, его не поцеловали, а ноги об него вытерли. Конечно, Эран относился к нему так же как Марат — потребительски, как к очередному бете. Но Эрана он считал своим другом, видел в нём поддержку и товарища, они оба работали ради одной цели — защита и помощь вожаку. Этот поцелуй, как пощёчина, Келвину указали место. О его чувствах не спрашивали и они никого не интересовали. Потому что альфам всё позволено, им никто не отказывает.

Келли с раздражением скинул рубашку, стянул штаны и забрался на беговую дорожку. Поставил себе спортивный инвентарь, чтобы иногда заниматься и сбрасывать напряжение. В общем зале бетам делать нечего, да и времени на такое у них никогда не было. Но Келвин вроде как приближённый, более привилегированный, со своим личным пространством.

Сжав зубы, он запустил режим бега и сразу набрал быстрый темп. Ему в жизни не догнать волка, никогда не сравниться с альфой, но он мог хотя бы чувствовать себя уверенно в человеческом мире.

Келвин загонялся спортом, бегал по дорожке, выплёскивая ярость и раздражение. Потому что беты не такие, в них нет бешенства альф или страсти омег. Они бесчувственные, холодные, без лишних эмоций. Идеальные помощники и машины. Но Келвин всегда злился и с трудом контролировал эту ярость, направленную на всех волков. Временами казалось, он ненавидел их за это совершенство и эмоциональность, которую ему не позволяли. Ненавидел их всех, потому что любит одного, которого любить не позволено.