Глава 9. Заключить пари

Я не могла прочитать мысли, что витали в голове этого мужчины, поэтому просто слегка кивнула в знак согласия.

Да, иногда люди могут казаться ничтожными безо всякой на то причины. В моем случае, похоже, у меня просто выработалась привычка постоянно подчиняться требованиям Руслана, даже если глубоко внутри я им и сопротивлялась.

Автомобиль поехал в город. Сначала я ожидала, что Демидов отвезет меня на виллу, но вместо этого он прямиком вместе со мной направился в больницу. Запах антисептика доносился из каждого уголка больницы. Мне это абсолютно не нравилось, но я, однако, все равно должна была последовать за мужем в палату Рябовой.

Девица же в это время лежала под капельницей. Она в принципе вообще изначально была болеющей красавицей, так теперь, находясь на больничной койке, с таким вот простым и неглубоким взглядом, эта бестия казалась еще более мягкой и нежной.

Заметив вошедших меня и Демидова, Саша моментально посмотрела на меня несколько холодным взглядом, и только спустя некоторое время сказала мужчине:

— Я не хочу ее видеть!

Мда, похоже, что без ребенка все ее очарование и милость просто-напросто исчезли, оставив по большей своей части лишь холодность и ненависть.

Руслан же подошел к ней и приобнял ее на кровати, успокаивающе потирая подбородком лоб:

— Пусть она позаботится о тебе несколько дней. Это то, что должна сделать именно она.

Подобная близость и обожание явно кольнули мне по нервам.

Казалось, что Александра что-то хотела произнести, но через мгновение она подняла голову и взглянула на мужчину с легкой улыбкой:

— Хорошо, как скажешь!

И вот так они словом за словом решили, останусь я или уйду. Конечно, было забавно то, что я же не промолвила и слова, просто слушая их планы.

Демидов был все-таки очень занятым человеком. Хотя на похоронах старика он и не появился, он все же являлся членом семьи Демидовых, поэтому, разумеется, много вопросов должны были пройти через его руки. Ко всему прочему, Руслан еще и управлял «Demigroup», поэтому у него просто-напросто не было много времени на то, чтобы оставаться в больнице вместе с Рябовой. По итогу всего этого казалось, что единственным человеком, который мог остаться и ухаживать за ней, была я.

***

Стрелка часов показывала два ночи. Саша слишком много спала днем, поэтому сейчас же, ночью, никак не могла заснуть. В самой же больнице лишних кроватей не было, поэтому я лишь и могла, что просто сидеть на стульчике возле койки этой девицы.

Увидев, что я не сплю, Рябова, посмотрев на меня, произнесла:

— Какая же ты ничтожная, Эмилия.

Услышав эти слова, я вдруг на какое-то мгновение потерялась в словах. Уронив взгляд на кольцо в руке, через некоторое время я вновь подняла на нее свои глаза:

— Но разве не это и есть любовь?

Тогда бестия засмеялась, и, не особо поняв, спросила спустя лишь время:

— Устала?

Я в ответ покачала головой. Жизнь так скоротечна, поэтому разве есть что-то, что может не утомить? А я просто лишь влюбилась в одного мужчину и все.

— Не могла бы принести стакан воды? – проговорила она, слегка приподнявшись и наполовину опираясь.

Я кивнула на просьбу Александры и встала, чтобы налить воды.

— Не надо холодную, сделай мне кипяток! – мигом проговорила она, но в голосе не расслышать было особых эмоций.

Налив воды, я протянула ей стакан. Но она, однако, не взяла его, а просто посмотрела на меня и сказала:

— Мне жаль тебя, если честно. А еще я даже чувствую к тебе некую скорбь. Ты не виновата в том, что случилось с ребенком. Но я все равно возложила на тебя всю вину и ненависть.

Вот только до меня так и не дошел смысл ее слов, поэтому я все также протянула ей воду:

— Осторожно, кипяток!

Тогда Александра приняла из моих рук стакан и с силой потянула меня. Поначалу я инстинктивно хотела отдернуть руку, однако ее темный взгляд был устремлен на меня:

— Заключим пари. Посмотрим, заболит ли у него сердечко.

Я же обомлела, и в ту же секунду мои глаза увидели мужчину, стоящего в дверном проеме. Интересно, когда же он вообще пришел. Саша казалась бледной:

— Ну как, осмелишься?

Промолчав, я просто позволила этой бестии лить кипяток на тыльную сторону моей руки. Ах, было просто-напросто душераздирающе больно, словно руку пронзили тысячи игл одновременно. Хотя не было и звука, это все-таки было пари, в котором я участвовала.

После этого Рябова убрала стакан и с лицом, в котором сплошь была одна невинность, проговорила:

— Ох, прости меня, я не специально! Стакан оказался слишком горячим, поэтому и разлила, с тобой все хорошо?

Это была фраза, полная лжи.

В ответ на это я лишь убрала руку и сквозь боль покачала головой:

— Да, все хорошо.