Глава 11 Он будет гнаться за мной?

Безусловно, я ничем не занимался, а только вёл себя как качественный и авторитетный жиголо. Сейчас же сумбур в моей голове инстинктивно заставил меня осознать, что моя работа заключается в требовании денег. Если денег нет, тогда я сразу же ухожу.

После этого я, опустил голову и продолжил массаж ступней, украдкой наблюдая за Лу Бунань.

Похоже, что вскоре Лу Бунань нашла это неподобающим, поэтому тут же одёрнула подол юбки. Увидев же, что я делаю массаж с опущенной головой, только тогда она успокоилась.

Приблизительно через десять с лишним минут я остановился, помогая Лу Бунань попытаться встать на ноги.

Поднявшись, она прошла несколько шагов. Её личико всё светилось:

– Хотя боль по-прежнему немного осталась, но мне уже нужно идти. Спасибо тебе.

Я заявил, что это сущий пустяк.

Затем я проводил её до выхода из гостиницы и провожал взглядом такси, на котором она уезжала.

Вернувшись в гостиничный номер, мне кое-как удалось проспать на диване всю ночь. Конечно, время от времени я ходил понюхать маленькие шёлковые чулки, оставленные Лу Бунань. Только, к сожалению, этот запах уступал аромату припрятанных чулков Юй Тин, поэтому я немного скучал по Юй Тин и всё чаще думал, когда же я смогу загнать лактобактерии в её тело…

Проснувшись на следующий день от громоподобного храпа У Чжэньдуна, я с силой пнул его ногой так, что он очнулся.

Что касается инцидента, произошедшего вчера вечером, то он, ругаясь, сказал, что ничего не помнит.

После совместного завтрака У Чжэньдун ушёл, а я отправился в больницу, чтобы для отца оформить документы на выписку.

Врач предложил ещё остаться для наблюдения на несколько дней. Собственно говоря, я тоже был готов к тому, чтобы взять те десять тысяч юаней карманных денег и отдать их отцу на стационар в клинике. Но отец ни в какую не соглашался остаться в больнице, ничего не поделаешь. Всё, что мне оставалось, так это помочь ему добраться домой.

После того, как дома всё было улажено, я зажмурился на секунду, было уже больше четырёх часов дня.

С самого начала я хотел поужинать дома. Однако вскоре раздался звонок мобильника, и я тут же понял, боюсь, что поужинать дома не получится.

Действительно, входящий звонок был от Юй Тин. Она спросила меня, где я.

– Я в доме родителей.

– Где он находится?

Потом я рассказал ей, где это.

– Так это мне как раз по пути, могу заехать за тобой, а вечером составишь мне компанию на ужин.

– А, опять эти твои сборища?

Юй Тин так и не ответила. В трубке раздались гудки.

Около семи часов вечера мы с Юй Тин остановились на обочине перед павильоном с шашлычками. Оказалось, что мы действительно пришли поужинать.

Только на душе у меня были сомнения:

– Ты всегда при деньгах, а кушаешь шашлычки на краю дороги. Не досадно терять авторитет?

Юй Тин заглянула мне в глаза:

– Чжан Хуну всё тебе рассказала?

Чжан Хуну так ничего и не сказала, но у неё всё было написано на той карточке. Отец Юй Тин – это таинственный и при этом самый богатый человек этого города. Не говоря уже о том, что в столице в пределах третьего транспортного кольца у него было более десяти квартир. Можно лишь вообразить его имущество.

Я не стал раскрывать секрет:

– Чжан Хуну рассказала в общих чертах. Знаю лишь только, что ты весьма богатый и статусный человек.

Юй Тин слегка кивнула головой, и мы тут же присели за столик:

– У меня нет никакого личного статуса. Есть только удостоверение личности. Убеждена, что оно есть и у тебя. Относительно того, что я как-то лучше тебя, так это мой отец лучше твоего. Помимо этого, больше нет ничего. Может так случиться, что мы поменяемся отцами, тогда ты всё будешь делать лучше меня.

Было видно, что когда Юй Тин говорила, то её идеальные щёчки наполнились усталостью, как будто она сильно вымоталась. И ещё она была несколько разочарована, как будто что-то не удовлетворило её.

Я спросил, о чём она думает. Она только сказала, о каких-то нерешённых вопросах бизнеса, и не добавила ничего конкретного.

Как только подали шашлычки, каждый из нас принялся за еду без разговоров, главным образом потому, что у Юй Тин не было настроения.

Тем не менее, сегодня она была одета поистине потрясающе. Белые брюки в сочетании с плиссированной белой рубашкой с короткими рукавами, это был наряд смышлёной, опытной и сильной женщины. А ещё в ней было обольстительное достоинство, как в тот раз, когда мы встретились впервые.

Как только мы закончили кушать, я задал вопрос:

– Куда мы потом пойдём?

Юй Тин, кажется, уже давно позаботилась об этом. Как только я открыл рот, она без раздумий ответила:

– Снимем номер в гостинице и займёмся любовью.

Я тут же поперхнулся из-за такого прямого ответа, и не нашёл, что сказать. Даже проходящий мимо с овощами в руках официант опешил.

Юй Тин заглянула в глаза восемнадцатилетней официантке:

– Что? Подумываешь присоединиться? Будешь третьей?

Официантка сразу же покраснела и ушла с опущенной головой.

Не говоря уже о той официантке, даже мне было немного неловко и стыдливо. Это всё чересчур прямолинейно, слишком запретная тема. Хотя я действительно очень этого хочу.

Однако в это время у дороги раздался грохот спортивного автомобиля, что привлекло внимание прохожих. Спортивное авто остановилось позади автомобиля Юй Тин. После чего из него вышел привлекательный молодой парень с блестящими волосами как из мультфильма, крепкий и высокий, в повседневной летней одежде. Он был такой крутой. Затем этот классный красавчик подошёл к нашему столу. Взял скамейку и присел рядом с Юй Тин:

– Тин, у всех этих уличных торговцев отвратительное мясо. Зачем ты зашла сюда покушать?

Юй Тин ещё не успела ответить, как подошёл недовольный хозяин забегаловки и решительно запротестовал.

Однако тот красавчик от одного предложения сразу вышел из себя:

– Я дам тебе десять тысяч юаней, закрой свой рот!

И хозяин забегаловки заткнулся.

Потом красавчик продолжил болтовню с Юй Тин. Он болтал и болтал, болтал и болтал. Как говорливая женщина, да при этом очень надоедливая.

Он докучал своей болтовнёй целую вечность, а Юй Тин даже не обращала на него внимание. Она подняла голову, посмотрела прямо на меня и сказала:

– Дорогой, я наелась. Давай снимем номер.

После чего Юй Тин потянула меня за руку и с нежностью прильнула к моему плечу. Выглядела при этом она особенно ласковой и особенно любящей.

Только эта любовь во взгляде не смогла длиться вечно, потому что красавчик преградил дорогу:

– Да кто ты такой, как смеешь отбирать женщину у Чжэн Хао? Кто в этом городе не знает меня?

Чжэн Хао окинул всего меня взглядом. В его взоре читалось презрение, прям как у дамы из высшего общества, проходящей мимо попрошайки.

Затем я поднял руку:

– Я… Я не знаком с тобой.

Только Чжэн Хао собирался что-то ответить, как сбоку от меня заговорила Юй Тин:

– Чжэн Хао, это моё последнее предупреждение. Если ты осмелишься продолжать отношения со мной, то я тут же направлю дуло пистолета на ваше семейство. Не нужно изо дня в день вести себя как умственно отсталое трёхлетнее дитя. Если бы я не сотрудничала с твоим отцом, то я бы давно урезонила тебя. Катись отсюда!

Чжэн Хао потерпел крупное поражение, но факты свидетельствуют о том, что Юй Пин была права. Ему только и оставалось, что убраться отсюда.

Однако, когда он уходил, ткнул пальцем в мою сторону:

– Ты слюнтяй, который кормится за счёт женщин. Ты относишься к такому типу мужчин, которые ни на что не способны, а только лишь могут развлекаться со старухами и играть в игры!

Затем он зашагал прочь и, не оглядываясь, сел за руль.

Я не понимал правил игры в их аристократических кругах, поэтому повернулся к Юй Тин:

– Что он имел в виду? Почему сорвался на меня и потом сбежал? Возможно ли, что он накричал по глупости?

– Таковы правила нашего круга. Если нечего сказать, то люди расстаются. Если ты не уходишь, то, значит, признаёшь своё поражение, – объяснила Юй Тин.

– Как бы то ни было, расскажи мне, о каких играх он говорил, – я был озадачен.

Казалось, что Юй Тин тоже не уловила смысл, а я снова и снова расспрашивал её. Только когда мы сели в машину, она ответила:

– Уличные гонки.

– Уличные гонки? Я с ним один на один? Он будет гнаться за мной?!