Глава 8

Глава 8

С того момента, как Мишка попал в прошлое, в нём изменилось многое. Снайпер, кто бы мог подумать раньше. Способность командовать и просчитывать ситуацию, хотя с математикой дружен не был, потеря страха оказаться в центре внимания. В автотехнике он разбирался более или менее, а теперь удивился, что легко разобрался с немецким мотоциклом. С оружием если немного повозиться, то можно разобраться без чужой помощи. Самым главным пониманием ему пришло другое. Родина. И пусть у него нет в этом мире родных, но зато есть Родина! Родина, которая в опасности, которую надо защищать. Есть друзья, есть люди, мирные люди, чьи жизни висят на волоске. У Мишки впервые в жизни появилась реальная цель, стать хорошим солдатом, защитником отечества.

Над головой в безоблачном небе тянулись бесконечные армады немецких самолётов. Изредка их строй нарушали маленькие самолёты с красными звёздами на крыльях. Дороги запружены наступающими частями вермахта. Грохот разрывов доносился издалека с разных сторон. Казалось, что громыхало везде. Ориентироваться на звук не представлялось возможным. Мишка решил добыть карту. Одно дело полковник махнул рукой и указал направление по прямой и другое, когда ты сам знаешь, где лучше пройти и как. Вот только и карту надо как-то добыть.

Не зная даты, времени, не имея оружия, кроме ножа, пробирался Мишка Пананин к своим, направлением на восток. Обходил скопления врага, пережидал, когда военные колонны пройдут, чтобы пересечь дорогу. Ел мало, экономил. С водой проблем не возникало. Стеклянная фляжка при встрече с ручьём ополаскивалась и набиралась по новой. Шёл он дня три, а к своим так и не сумел выйти.

- Может, как в книгах сделать? Создам свой отряд, будем партизанить и врага крушить, где встретим. Или всё же пытаться выйти к своим?

За тяжёлыми раздумьями он не сразу заметил блеснувшее ровной гладью небольшое озерцо в стороне от дороги. А на берегу трёх немецких солдат.

- Плещетесь, гады, - прошептал Мишка, осторожно подкрадываясь к троице по густым зарослям ивняка, осторожно ступая и раздвигая ветви. В руке сжимал подаренный нож.

Он уже находился в нескольких метрах от выхода из ивняка, когда запнулся и начал падать в небольшой овражек. Испуг, непродолжительный полёт, нож втыкается во что-то упругое и со странным звуком, похожим на скрип входит глубже. Всё произошло довольно быстро, но для Мишки именно этот скрип длился чуть ли ни минуту.

Выдернуть нож сразу не получилось, Мишка завалился на бок и выпустил рукоятку из ладони. Замер. Прислушался. Вроде тихо. Нос уловил неприятный запах. Мишка медленно перевернулся на живот и застыл с выпученными глазами. Перед ним, уткнувшись лицом в край овражка, сидел на корточках немец. В спине торчал Мишкин нож. Штаны на немце были спущены.

- Это чего? Я убил?

Через пару минут шок отошёл и Мишка понял, что коленом размазал то, что теперь так сильно издавало запах.

Презрительно глядя на вымазанное колено, он схватил кипу лежалых листьев и постарался затереть полученное пятно. Брезгливая гримаса не прошла и после того, как удалось немного привести штаны в порядок. Запах никуда не делся и ведь нож надо вытаскивать.

Приступ тошноты подкатил к горлу. Мишка с трудом справился с этим. Нож в теле немца засел хорошо, пробив ткань мундира и кожаный ремень автомата.

Преодолевая тошноту и брезгливость, Мишка вытянул нож и на вытянутой руке обтёр его о мундир врага.

- Автомат! Подарок случая! – забормотал Мишка и прошёлся по карманам убитого.

Солдатская книжка, фото, губная гармошка. К этому стоит прибавить сам автомат с с подсумком и двумя запасными обоймами и гранату.

Мишка сложил находки в кучку, взял автомат и осторожно вылез из овражка, который был скорее углублением, размытым водой в половодье. Трое прежних солдат в трусах плескались недалеко от берега. Место, где они оставили одежду, оказалось за раскидистой ивой. Виднелся край форменной куртки, повешенной на ветку. Отсюда хорошо просматривался обрывистый берег с проложенной к воде дорогой.

На пригорке, куда выбрался Мишка, неприятный запах сносило ветром, и мысли лихорадочно заработали.

«Трое в воде. Оружие за кустом. Этот, засранец, уже в минус. Он охранял их? Или просто пошёл до кустиков? С оружием может остаться ещё кто-нибудь. Они пришли пешком или приехали? Так, если приехали, значит должен быть мотоцикл. Два мотоцикла. Фрицев должно быть шесть. Двоих не видно. А если на машине? Надо выползать наверх и осмотреться».

Прежде, чем выполнять задуманное, он распределил трофеи. Когда вылезал из углубления, оглянулся на убитого.

- Тебя же искать будут! И, боюсь, что очень скоро, - Мишку пробил холодный пот, когда он понял, что времени у него практически нет, чтобы оставаться незамеченным.

И откуда только взялись молодецкая прыть и чудовищный азарт, подталкивающий к активным действиям. Наверху никого не оказалось. А вот у кустов, в тени ивы, расположились два солдата с винтовками и весело поглядывали на своих камрадов в воде. Рядом стояли два мотоцикла. Хорошая возможность убрать обоих фрицев одной очередью. Не промазать бы.

Мишка попытался сообразить, как лучше действовать, но ничего лучше, как просто расстрелять немцев в упор, не придумал. Он выскочил к ним и одно очередью срезал обоих. Не торопясь пошёл навстречу купающимся. Камрады дёрнулись было к берегу, но остановились, понимая, что к оружию добежать не успеют. Мишка не стал долго думать, дал две очереди, но поразил только одного из трёх. Остальные рванули вплавь через озеро.

Хорош автомат в ближнем бою, а вот на расстоянии точность падает. Но ничего, немецкая винтовка есть под рукой. Выстрел и остался уже один. Ещё выстрел и только круги на чистой поверхности озера.

Мишка быстро покидал в коляску одного из мотоциклов вещи, винтовки, пулемёт со второго мотоцикла, ранцы, канистру с топливом. Обрезал провода у оставляемого мотоцикла, пробил колёса.

С трудом развернулся на песке и погнал нагруженный трофеями мотоцикл подальше от этого места. Главное не нарваться неожиданно на фашистские части.

Несколько километров по полевой накатанной дороге в направлении виднеющегося вдали леса и поворот на чуть заметную, заросшую травой тропу.

В лес влетел на приличной скорости, проскочив чудом между двух пеньков. Заглушил мотор, огляделся, но слезть с мотоцикла не дали.

- Хенде хох, фашист! – прозвучал молодой звонкий голос.

- Пошёл ты! – ответил разгорячённый гонкой Мишка.

- Я тебя счас кокну, сволочь фашистская! – за спиной раздался звук передёргиваемого затвора. – Я таких, как ты, прислужников уже много убил! И тебя убью!

«Что тут скажешь. Парень на нервах, а тут непонятный военный в красноармейских форменных штанах, немецком мундире, каске и очках. Пристрелит запросто».

- Чувак, успокойся, свой я. Ты только со страха в меня не пальни.

В это время опять раздался звук передёргиваемого затвора.

Мишка засмеялся и обернулся, не вставая с седла мотоцикла.

Прямо в лицо смотрело чёрное отверстие ствола винтовки.

- Патронов дать?

- Стоять! Сидеть! Стрелять буду!

- Для начала определись, что мне делать, а потом кричи. Ты из винтовки хоть раз стрелял? – Мишка медленно направил свой МП в сторону парня. – Стоит мне нажать на курок и нет больше тебя.

Парень обречённо опустил винтовку.

- Ну и кто ты? Откуда и куда?

Парень неожиданно захлюпал носом.

- Коровин я. Степан. 103 стрелковый полк. Мы строили укрепления на границе. А тут война! Почти все в казарме погибли. Я из под завалов выбрался. Грохот, взрывы, убитые. Я бежать. У нас ведь и оружия не было. Вышел в расположение какой-то части, и сразу пришлось вступить в бой. Немцы атаковали. Только выстрелить ни разу не успел. Снаряд разорвался рядом с ячейкой и меня засыпало. Когда очнулся под вечер, рядом живых никого. Нашёл винтовку и опять пошёл к своим. Пристал к отступающей части, немного повоевал. В основном отступали. Недалеко от Минска на нас вышли танки, когда мы шли в колонне. Как оказался один не помню. Очнулся в лесу. Вокруг тишина, а мне кажется, что сейчас появятся немцы и убьют меня.

Мишка слушал рассказ Степана, а сам внимательно осматривался и прислушивался к окружающему пространству.

- Проголодался?

Степан вытянул голову, словно цыплёнок, с шумом сглотнул слюну.

- Вытаскивай ранцы. Освободишь один и всю еду потом определим в него. Короче, накрывай поляну.

- Какую поляну? – Степан с искренним непониманием уставился на Мишку.

- Стол накрывай, - усмехнулся Мишка. – Обедать пора. Костёр разжигать не будем. Мало ли кто тут болтается. А вещички в мотоцикле надо разобрать.

Испорченные пулями и кровью форменные куртки тщательно исследовались на предмет пригодности и личных вещей. Три неповреждённых комплекта формы (остались от любителей водных процедур) были отложены в сторону. Оружие, автомат и пять винтовок, два хороших боевых ножа, подсумки с патронами, две гранаты и два пулемёта МГ с тремя полными коробками для лент. Приличный такой улов.

Степан с трудом сдерживался, чтобы не проглотить что-нибудь из еды, разложенной на тряпице, в которой оказалось сало. Он голодными глазами поглядывал на яства и выражал удивление от того, чем занимался Мишка.

- Это мародёрство, - брезгливо проговорил Степан.

- Тогда не ешь, - ответил Мишка, заворачивая в перепачканные кровью форменки лишние винтовки и пулемёт с другого мотоцикла.

- Я про вещи…

- Война. Используй всё, что может в какой-то мере помочь уничтожить врага и скрасит твой быт. Голодный и раздетый солдат долго не навоюет.

- Солдаты у немцев…

- Ты тоже солдат, - усмехнулся Мишка. – Просто называют тебя – красноармеец.

- Странный ты…

- Что есть, то есть. Я и сам себя не узнаю, - Мишка задумался, в глазах блеснули слёзы. – Ты что намерен делать? Идти к своим или есть другие планы? Жуй, давай. А то помрёшь от голода прямо сейчас.

Степан с минуту жевал хлеб с салом и луком вприкуску. Немного утолив голод, спросил:

- А ты?

Мишка улыбнулся. В прошлой жизни вопросом на вопрос отвечал он сам.

- Я пока не решил. Идти через линию фронта или создавать партизанский отряд.

- Партизанский отряд? – Степан даже жевать перестал.

- Буду бить фашистов в их тылу.

- Как Давыдов в двенадцатом году? – глаза Степана заблестели.

- Как Давыдов, - улыбнулся Мишка. – Заканчивай с обедом, нам надо схрон сделать.

- Чего сделать?

- Лишнее оружие спрятать, чтобы никто не нашёл.

От мотоцикла отошли приличное расстояние вглубь леса и наткнулись на вывороченное с корнем дерево. Берёза упала удачно, переломившись ближе к основанию и образовав подобие скелета для шалаша. Накидывай брезент и дом готов.

Мишка поработал ножом под корнем берёзы, углубил и увеличил в длину естественное углубление и превратил место в тайный схрон. С особой тщательностью убрал следы земляных работ и немного полюбовался на маскировку места.

- Вот, Стёпа, если вдруг, понадобится, у нас есть оружие. Запас карман не тянет.

На ночь расположились в густом лесу у болота, за несколько километров от места встречи друг с другом. Разожгли костёр, согрели воду в немецком котелке, попили найденный среди вещей убитых кофе. Степан, оказывается, пробовал этот напиток впервые и он ему показался горьким и совершенно невкусным.

С трудом из подручных средств поставили шалаш. Точнее шалаш поставил Степан, а Мишка нарезал и приносил ветки.

Дежурил Мишка. Степан после ужина и кофе расслабился и моментально заснул. Мишка прислонился спиной к гладкому стволу сосны, прокрутил в памяти последние события.

«Поступил бы в военный институт, окончил, офицером бы был. Глядишь, сюда и не закинули бы. Отсюда назад в будущее, похоже, не возвращаются…»

Опять накатила безысходная тоска. Сердце забилось часто-часто. Мишке только и оставалось, что вздыхать и вспоминать. Он прекрасно понимал, возврата не будет.

«Минусы понятны. Разберёмся с плюсами. Стреляю почти как снайпер, исчез страх в бою, могу даже командовать. Постепенно адаптировался в этом времени. Животик за несколько дней заметно уменьшился. Легко разбираюсь в оружии. Что ещё? В опасных ситуациях могу спокойно концентрироваться и ориентироваться. Немецкий язык, чем чаще слышу, тем понятней становится, хотя всё равно ничего не понимаю. Глядишь, так и выучу. К плюсам можно отнести умение разбираться в технике и умение водить. Где-то тут воюет и прадед по материнской линии. Он погиб под Смоленском. Это я узнал из инета совсем недавно и случайно. Останки нескольких бойцов откопали поисковые отряды, и у прадеда оказался заполненный смертный медальон. Вот бы встретиться! Каким он был? А вот прадед по отцовской линии… Стоп! Его звали Михаил Ильич Пананин! Мы полные тёзки! Вот это да! А ещё… Лена очень похожа на бабушку в молодости, когда они с прадедом фотографировались в Новосибирске осень 1941-го года…»

Перед лицом нарисовался образ Лены. Мишка улыбнулся. Даже стало как-то светло и хорошо…

Светло!

Мишка незаметно, за размышлениями заснул. Не прошли-таки последние дни бесследно. Продрав глаза от спячки, он вгляделся в серость раннего утра, прислушался. Вокруг стояла звенящая тишина, словно не было никакой войны.

Вчера, сортируя вещи, попался планшет с картой. Немецкой картой. Но картой. В принципе, почти все названия читались.

Мишка дошёл до мотоцикла, вынул и расстелил карту. Маленький фонарик осветил чужие буквы.

- Главное определить, где мы находимся, а там будет проще. Так. Минск. Вот здесь стоял хозвзвод. Вот село, которое атаковали отрядом. Значит, мы находимся от реки в километрах двадцати, где-то здесь…»

Мишка ткнул пальцем в карту и отметил для себя странность. Он неожиданно для себя почти приехал в Станьково, куда стремился полковник со своим отрядом. Вряд ли войска Красной Армии ещё удерживают село, но проверить надо. Очень хотелось увидеть лётчика, Кухарина, шебутного Варфоломея. Новые знакомые этого мира. Надёжные, совершенно не похожие на знакомых из будущего. Всего несколько дней побыли вместе, а душа прикипела к ним. Странно. И, конечно, Лена. От воспоминаний сердце сладко защемило.

Рука непроизвольно тронула подбородок.

- Ого! За несколько дней прилично оброс. Настоящий партизан! – произнёс Мишка вслух.

- Чего не разбудил? – сонный Степан смотрел на Мишку, морща помятое лицо.

- Выспался? – вместо ответа буркнул Мишка.

- Хорошо поспал, - на заспанном лице нарисовалось подобие улыбки. – Давно так не удавалось.

- Сделай завтрак, кипяточку приготовь, но долго костёр не держи. Не дай бог, учует кто или дымок увидит. Разбудишь часика через три, - Мишка сложил карту в планшет, потянулся, зевнул и потёр подбородок. – Побриться бы не мешало, да вот только чем…

Голова ещё не успела коснуться травяной лежанки, как сон сморил Мишку…

- Лежи, лежи, - остановил от попытки встать простой, но не требующий возражений, жест рукой. – Я рядышком посижу. На тебя посмотрю. Другой ты стал, Мишаня. Совсем другой. Но это и хорошо.

Иван Николаевич закурил, задумчиво выпуская дым через ноздри.

- Собрался выходить из окружения? Правильно понимаю?

- Собрался.

- Рано. Потерпи чуток. Ребят собери по лесам. Их тут столько ходит неприкаянных. Пропадут не за понюх табаку.

- Мне по лесу бегать их собирать? Это смешно.

- А ты меня слушай, - Иван Николаевич щёлкнул пальцами, и перед ним появилась карта. – Вот сюда сходишь. Видишь? Тут повоевать придётся. На развилке. Токмо головой думай, прежде, чем лезть в заварушку. У этой деревни будь осторожен...

Ноготь чётко очерчивал места предполагаемых действий.

Мишка внимательно следил за каждым движением и ловил каждое слово. Это было похоже на план, который необходимо реализовать.

- Соберёшь отряд, пошумишь в тылу у врага, а потом двинешься через линию фронта. Дальше как повезёт. Не всё открывается даже мне. Если выйдешь на Могилёв, опять окажешься в окружении. Выйдешь к Смоленску, можешь оказаться в родной 108 дивизии. Всё зависит от множества факторов и различных мелочей. Решай сам.

- Иван Николаевич, а как же…

Чья-то рука настойчиво трясла плечо Мишки.

Испуганное лицо Степана и направленный в сторону ствол винтовки вырвали Мишку из объятий сна. Автомат будто сам прыгнул в руки. В утреннем лесу раздался треск ломающихся веток. Сонливость и тяжесть в голове улетучились в одно мгновение. Мысли заработали, план действия сложился.

- Стёпа, обходишь справа. Только осторожно, постарайся себя не обнаружить раньше времени. Держи гранату. Разберёшься? Колпачок свернул, верёвочку дёрнул и можешь кидать. Пару секунд перед броском только выжди. Без команды не стрелять.

Мишка выждал несколько минут и осторожно ступая, двинулся навстречу пришельцам.

Через несколько шагов запахло дымом. Мишка согнулся почти до земли и на полусогнутых ногах добрался до поваленного ствола берёзы. Аккуратно раздвинул росший напротив куст боярышника. На небольшой полянке три красноармейца. Один рядом с костром сидел спиной к Мишке. Двое лежали недалеко от первого, накрывшись шинелью. Четвёртый вышел с охапкой хвороста. Обросший, как и Мишка, винтовка за спиной, один рукав гимнастёрки заметно обожжён. Во всех движениях ощущалась усталость. Мишка, не убирая пальца со спускового крючка, медленно на поляну.

- Привет, славяне!

Все четверо отреагировали мгновенно. Четыре ствола винтовок уставились в направлении Мишки.

- Далёко путь держите?

- Ты кто такой, чтобы спрашивать? – спросил один из тех, кто до этого спал.

- Командир партизанского отряда, - с усмешкой ответил Мишка.

- Ты чего несёшь? Какого отряда? – подскочил сидевший у костра.

- Мне нужны бойцы, готовые убивать врага в их тылу, помогая частям Красной Армии. Беру только добровольцев.

Немая сцена. Красноармейцы переглянулись.

- Зовут меня Михаил Пананин. В моих планах собрать боеспособный отряд.

- И большой у тебя отряд…командир? - спросил боец в обожжённой гимнастёрке.

- Вместе с вами будет уже достаточным для приведения смертного приговора для фрицев. Оружие есть и патроны. Немного, но для экспроприации хватит, - ответил на немой вопрос обожжённого. – Есть ли у вас желание сражаться?

- Мудрёно говоришь, - зыркнул глазами, сидящий у костра. – Тебя послушать, так ты в одиночку всех победишь. Странный ты какой-то. В форме простого красноармейца, с животиком, автомат вон немецкий, говоришь так, словно знаешь, что нужно делать. Словечки сложные употребляешь. Взгляд странный. Оценивающий, жёсткий и осторожный…

- Время идёт. Голодные?

- У тебя и пожрать есть чего?

- Немного, но есть, - улыбнулся Мишка и перекинул автомат за спину. – Выходи, Стёпа. Порядок. Наши.

Мишка смотрел на парней, обросших, грязных, уставших от боязни быть застигнутыми врасплох, жующих хлеб с салом и запивающими всё это кофе. Смотрел и размышлял, что необходимо в первую очередь. Степана сразу поставил часовым, парням дал возможность выспаться. Сам в это время, орудуя подаренным ножом, с горем пополам побрился.

Через некоторое время сменил Степана, наказав разбудить бойцов, накормить, привести себя в порядок и обязательно побриться. И протянул свой нож.