Тиран моей мечты

Конечно, грех желать зла живому существу, даже если это существо – сволочь, тиран и деспот до мозга костей. Но не могу я не желать!

– Ты чего зубами скрипишь, Тин? – поинтересовалась у меня Таня Войнова. Мы с ней ближе всех сидели к кабинету нашего начальника и узурпатора по совместительству.

– Да как тут не скрипеть, – прошипела я, кивая на монитор. – Смотри, что ОН мне прислал!

Пояснять, кто этот таинственный ОН, было не надо. Таня сочувственно посмотрела на меня, а потом на экран.

«Кристина! – гласило письмо. – Заявки на договоры из этого архива должны быть переделаны в собственно договоры до конца рабочего дня».

И ладно, если бы это было всё! Но под этим текстом горделиво красовалась ссылка на ютуб, и я, конечно, кликнула по ней. Там оказалось видео, которое, по-видимому, наш тиран считал забавным и мотивирующим.

Называлось это видео «Хули ты жалуешься?!» Молодой парень, проникновенно сверкая на меня лукавыми глазками, пел что-то типа: «Где-то в Китае дети собирают планшеты и телефоны, чтобы ты тут был весь из себя понтовый. Где-то люди пьют воду из лужи, не опуская заряженного оружия. Так хули ты жалуешься?!»

Придурок.

– Очень смешно, – вздохнула Войнова, плюхаясь обратно за свой стол. – Особенно если учесть, что до конца рабочего дня остался час.

– Угу, – буркнула я, открывая архив. Чтоб ему икалось и пукалось, сволочу.

Заместителя генерального директора юридической фирмы «Юркон» терпеть не могли все без исключения сотрудники. Кажется, его собственная секретарша готова была в любой момент подсыпать яда ему в чай, и останавливала её только перспектива сесть в тюрьму. Да и остальные работники не горели желанием играть в «Убийство в Восточном экспрессе» и совершать массовую казнь над тираном.

Но в мечтах Назара Миролюбовича Чёрного каждый из нас убил уже не единожды. Я так вообще укокошивала его три раза в день. Обычно сразу после прихода на работу, затем ближе к обеду, и в последний раз – перед уходом. Его, конечно, не моим.

Относился он ко мне хуже, чем к остальным, и это было не удивительно. Другие сотрудники давно и прочно получили высшее образование, я же, увы, нет. У меня за плечами были только три курса юридического факультета, чего, конечно, мало для получения высокооплачиваемой должности и уважения такого человека, каким был Чёрный. И у меня ожидаемо не водилось ни того, ни другого.

Устроил меня сюда родной дядя, брат мамы. Она нажаловалась ему, что мы с ней и Юлькой, моей дочерью, скоро сдохнем с голоду. И дядя каким-то невозможным образом умудрился надавить на генерального «Юркона» – владельца фирмы и начальника над Чёрным, – и уговорил его взять меня на работу. Не представляю, как Жуков умудрился уломать Чёрного, но факт остаётся фактом – меня взяли.

Кем – другой вопрос. Официально в трудовой книжке я называлась «Помощник юриста», и зарплата была не сказать, чтобы очень маленькая. Для такого «специалиста», каким я была, точнее, не была, – большая. Но чувствовала я себя при этом преотвратно.

Я была здесь из милости, и Чёрный, кажется, спал и видел, чтобы меня уволить. Он всегда терпеть не мог блат и семейственность, и моё пребывание в «Юрконе» было для него как кость в горле. Вот и гнобил, и грузил так, что я уже четвёртый месяц света белого не видела. Хотя, надо отдать ему должное, он никогда не давал мне заданий, которых я не могла бы сделать, не грузил сверх обязанностей. Договоры по шаблонам – это и обезьяна сделает. А если уж меня просили составить договор, то проверял его потом лично Назар Миролюбович. И так отчитывал, когда находил ошибку, что мне сквозь землю хотелось провалиться.

Лучше бы я устроилась продавщицей в магазин возле дома, как и собиралась. Зря мама дяде пожаловалась. Впрочем, я её понимала. Маме всегда было обидно, что её любимая дочка, умница и отличница, умудрилась залететь в двадцать лет, не закончив институт. На что я всегда с иронией отвечала: «Не такая уж я и умница, как оказалось».

Но я всё равно не жалела. Никогда в жизни не согласилась бы променять Юльку на законченный институт и прочие блага.

Говорю же – дура.