5.Торг

Столетов резко поднялся, отвернулся от Михаила и прошел мимо полок с книгами.

— Но знаете что? Вы мне нравитесь, другой бы уже давно попытался выкинуть меня из кабинета или вызвал бы охрану.

— Я как раз раздумываю над этим.

— Прекрасно, но пока раздумываете, позвольте порассуждать. На чем я остановился?

— На том, что он тебе нравится, — подсказала я.

— Точно. И почти уверен, что слей я всю информацию в департамент, вы все равно в итоге добьетесь своего. Дойдете до суда, но докажете, что та девушка не Кэтрин, независимо от того, правда это или нет. Отсутствие контрольного ДНК может играть и в вашу пользу. Но это займет время. Судопроизводство нынче неповоротливо. Год, два, больше. За это время может случиться все, что угодно. Например, на землю будет наложен арест, а служба городского хозяйства получит разрешение на прокладку дороги напрямик, а не огибая ваш отель. А если дорога будет построена, отыграть назад уже не получится. Никто не вернет вам «Медвежий угол», хоть вы триста раз докажете в суде свою правоту. Повинятся, будут говорить об ошибке, уволят какого-нибудь клерка, сделав его козлом отпущения, а вам даже выплатят компенсацию.

Столетов отошел от окна и остановился напротив этажерки, где были собраны декоративные предметы старины. Какие-то черепки, глиняные фигурки, миниатюрные деревянные жезлы. На стене висел обтянутый кожей шаманский бубен. Видимо, тоже часть наследства от предков.

— Не говоря уже о том, что все это: суд, сбор доказательств, анализы, эксгумация — обойдется вам в астрономическую сумму. У меня запросы куда скромнее. — Михаил взял со стола бумажку и быстро написал несколько цифр и показал обернувшемуся Столетову. Хозяин кабинета дернул уголком рта, без сомнения сраженный «скромностью» моего спутника в самое сердце.

— Откуда мне знать, что вы не продадите эти сведения департаменту сразу после того, как я вам заплачу? Или не вернетесь через месяц за новой дотацией? — спросил Назар, проводя пальцем по вырезанной из камня фигурке широкоскулого человека.

— Я вас умоляю, в бюджете области денег, может, и побольше, чем у вас, но выпросить у них копейку просто нереально, Уцепиться за информацию, они уцепятся, но вряд ли что-нибудь заплатят. Я не люблю работать бесплатно. А что касается вашего второго предположения, то, как бы абсурдно это ни звучало, но у меня есть определенная репутация…

— В мире мошенников? — уточнил Столетов и сжал в ладони один из деревянных жезлов, очень похожих на миниатюрные копии тотемных столбов, что стояли перед отелем. Только на этом была вырезана морда медведя, а вместо глаз вставлены алые стекляшки. Я все-таки схватилась за свою деревяшку на шнурке. Мне уже приходилось видеть, что может натворить в умелых руках такая штука. Кажется, приходилось. Но с большей долей вероятности это был очередной героиновый сон. Но сейчас этот безобидный, по сути, жест хозяина кабинета заставил меня покрыться испариной.

— Именно там, — как ни в чем не бывало ответил мой спутник. — Я продаю информацию, Назар Андреевич, и если пройдет слух, что Михаил Кречетов продает ее и вашим и нашим, да еще и не гнушается взимать двойную плату, никто больше не купит у меня даже прогноза погоды. Если информация продана, значит она продана. Как только я получу деньги, вы получите оригиналы всех документов, которые я вам тут демонстрировал. Мы уедем, и через семь месяцев вы вступите в права наследства.

— Что ж… — Столетов побарабанил пальцами по жезлу. Не выдержав, я отступила на шаг назад, почти прижавшись спиной к двери кабинета. Ничего не могла с собой поделать. Это движение не укрылось от хозяина кабинета. Мужчина скупо улыбнулся и, словно приняв какое-то решение, разжал ладонь, деревяшка стукнулась о глиняный горшок с алым орнаментом. — Я должен подумать.

— Без проблем. — Михаил поднялся и подхватил планшет. — Думайте, а мы пока отдохнем в вашем чудесном отеле.

— Будьте моими гостями. — Столетов улыбнулся, только от этой улыбки веяло холодом. Арктическим.

— Он проверит каждое твое слово, — прошептала я Михаилу, кода мы спустились на первый этаж второго корпуса. — А попутно попытается накопать что-нибудь на нас с тобой.

— Само собой, — согласился мой спутник. — Это, моя дорогая, называется торг.

Я вздохнула. Когда Мишка называл меня «дорогая», это означало, что он мной недоволен.

— Он попытается сбить цену. Я буду стоять на своем, потом немного сбавлю, и мы ударим по рукам. Так что, пусть копает в свое удовольствие. — Мишка распахнул дверь, выпуская меня на улицу. — Я чист перед законом, аки агнец божий.

«Ты-то чист, а вот я нет», — мысленно заметила я, оборачиваясь, где-то на детской площадке плакал ребенок.

— Позволь тебя спросить, — Мишка встал напротив и посмотрел в глаза, — что за реплика не по сценарию? «Она нигде его не оставляла», — передразнил он.

— Он должен знать, за что именно платит. Не за информацию о несуществующем наследнике, а за ее отсутствие. За наше молчание о судьбе его сестры. Сам сказал, у тебя репутация.

— Так то оно так, но на будущее прошу тебя не влезать с фразами, которые позволят клиенту соскочить с крючка. Пусть бы гадал, пусть бы сомневался, его метания нам только на руку.

— Прости, — пробормотала я, не чувствуя, впрочем, особого раскаяния.

— Считай, забыли. А сейчас, — он бросил взгляд на часы, — мне нужно смотаться в город.

— Схожу за сумочкой.

— Одному, — остановил меня Мишка.

— Наказываешь?

— Так заметно? — Мужчина улыбнулся и добавил: — Мне просто нужно кое-что проверить. — Он притянул меня к себе и поцеловал в висок. — Ну как? Можно оставить тебя здесь одну? Медведи не съедят?

— Отравятся. — Я заставила себя улыбнуться, а Михаил подмигнул мне и, все еще посмеиваясь, направился к парковке.