Глава 4

Сегодня все раздражало. Швырнул документы, на которых не мог сосредоточиться. Нагрубил Катерине, своей подруге и правой руке, за то, что никак не могла подписать контракт с клиентом на их условиях. Организаторы одной выставочной галереи хотели видеть у себя их танцоров, но за какие-то смешные суммы, будто труд танцора до седьмого пота ничего не стоит. Потом еще обжегся горячим кофе, будто сегодня совершенно не его день. А так и было. Потому что сложно давалось держать себя в руках. Хотелось кричать... на Марину. За то, что нарушила его покой. Еще вчера утром все было прекрасно. Обычные дела, привычные заботы, мысли о своей подруге, которой как раз очень скоро собирался сделать предложение, как раз после очередного чемпионата. А сегодня не мог ни делом заняться, ни о Лизе спокойно подумать. Перебивались все мысли, то и дело возвращаясь к Марине. Даже вспомнил, когда они первый раз занимались любовью... первый и последний. Это была следующая ночь после их победы на чемпионате. Она тогда сильно поссорилась с Олегом, вплоть до расставания. А он, как дурак, поверил в это, допустил иллюзию, что Марина может, наконец-то, принадлежать ему.

Такое привычное чувство такта. Всегда на паркете, впервые вот так – в постели. Под ним словно сама Нимфа: невероятная, чертовски красивая, дьявольски сексуальная. Не может на нее наглядеться. На любимом личике муки истинного наслаждения, которое дарит ей он. Царапает плечи своими острыми ноготками. И смотрит на него так, будто влюблена. Ее стоны, как музыка – нежным голосом, тихо, чувственно. А он старается быть аккуратным. Пытается не сбиться с плавного ритма, который ее устраивает, когда хочется сорваться до хрипоты. Ведь победа на чемпионате это уже не его мечта – ее. А его – как раз то, что происходит с ними в данный момент. До дрожи, до перебоя в пульсации сердца. Быть с ней, быть в ней, элементарно любить вот так.

На следующий день Олег приехал к ней мириться с охапкой алых роз. Ползал у ее ног. Вымаливал прощение. Марк знал, что в тот день Марина была крайне растеряна из-за их близости. Она чувствовала себя виноватой. Несла чушь.

– Это все неправильно, – говорила, обхватывая лицо ладонями. – Боже, Марк, что мы наделали?!

А он смолчал. Не хотел грубить.

– Мне так стыдно... – говорила она, глядя ему в лицо.

А он подошел, обнял ее и сказал:

– Ты переживаешь из-за Олега?

– Да! Ведь я... я люблю его. Понимаешь?

Это было больно. Это был настоящий удар в район сердца. Это било по его мужскому эго с силой в центнер. Это породило первые ростки настоящей ненависти. Он-то уже подумал, что их чувства взаимны, что с этого дня все изменится. Ошибся. После такого не хотелось даже встревать. Хочет уйти? Пусть.

– Тогда успокойся, забудь и иди к своему Олегу.

Марина долго смотрела ему в лицо, потом закусила губу и крепко обняла за шею.

– Прости меня. Я очень дорожу нашей дружбой, Марк. Ты как брат мне, самый близкий. Я так тебя люблю...

– Я знаю, малыш, знаю. И это взаимно, поверь.

– Скажи, что у нас все будет хорошо.

– Конечно, будет, – соврал он, неосознанно зарываясь носом в копну ее пшеничных волос. – Будет, как ты захочешь…

Как ни странно, а эти воспоминания заставляли удивляться. Да, тогда он был другим – влюбленным идиотом. Он боготворил и прощал своей богине все, любой каприз. Она хотела побед – она их получала. Хотела быть ему только подругой и партнершей – не вопрос. Хотела любить другого мужчину – пожалуйста. Только вот аборт не простил ей до сих пор. Не имела права. Ни по какой из причин.

В комнате резко стало душно. Вовремя позвонили, отвлекая на рабочие моменты. Закончив с делами, пошел искать Марину. Все-таки заставила бегать за ней по коридорам собственной школы. Увидел случайно, в одном из детских залов.

– Марин! – окликнул он, ощущая, как это имя прошлось по рту подобно бритве.

Бесит! Что до сих пор реагирует на эту женщину. Что нужно себя заставлять отводить взгляд от ее взволнованного, красивого лица. Ее глаза – до сих пор гипнотизируют. Ее рот… влечет до сих пор. Хочется смять их своими, подмять под себя ее всю, очень хочется. Будто соскучился, будто ждал новой встречи все это время.

В его машину снова залезает с сыном на заднее сиденье. Поначалу едут молча. Взгляд то и дело приковывает зеркало заднего вида. Марина в нем хорошо видна. Но и сама то и дело отводит от него глаза.

– У тебя потрясающая школа, – произносит вдруг.

– Спасибо.

– А Лиза тоже танцует?

– Да. Как раз готовится к региональному чемпионату.

– Она красивая… Она?..

Делает паузу, которую он прекрасно читает.

– Моя будущая невеста.

Снова отводит взгляд, будто ее вообще это волнует.

– Прости, что мы испортили вам вечер.

Да, вчерашний вечер начинался хорошо, пока в его мире не произошел очередной апокалипсис.

В торговом центре пошел вместе с ней, на всякий случай, чтоб не сидеть в машине до следующего утра. Да и самому нужно было кое-что прикупить. Настоял на одной тележке. Марина старалась делать все быстро. Помимо прочего положила в тележку три бутылки красного вина. Он промолчал, только облокотился о ручку. Пока она выбирала своему сыну какую-то детскую книжку, тот увлеченно смотрел на верхние полки с игрушками. Долго смотрел, а потом начал тянуться к одной из них. Уже встал на носочки, стараясь подцепить пальцами какого-то робота в коробке, вот-вот уронит себе на голову. А мамаша продолжала увлеченно изучать книги. Марк отвернулся. В конце концов, почему он должен следить за чужим ребенком? Но потом выругался себе под нос. Выпрямился. И вовремя успел подойти, чтобы уже на лету поймать коробку.

– Дима! – взволнованно воскликнула Марина, уже несясь к своему сыну.

Мальчишка от страха присел, вздрогнул, зажмурился.

– Что ты делаешь? – закудахтала мамаша, присаживаясь возле него.

– Я просто хотел посмотреть…

– Ты хочешь этого робота? Не мог просто попросить, я бы тебе его достала.

Мальчишка опустил голову и уставился на свои руки, застеснялся или вроде того. Но скорее не из-за криков мамы, а из-за присутствия рядом самого Марка. Марина поднялась. Посмотрела на игрушку в его руке, потянулась за ней.

– Спасибо, – сказала быстро, коротко, смущенно.

Ей стыдно? А ему неприятно. Вся эта ситуация. У него тоже мог быть бы сын. От нее. И не намного старше этого Димы. Возможно, они даже назвали бы его так же. А потом так же бы ходили по магазинам, выбирая игрушки. Да, он хотел бы сына. Или дочку.

– Марина беременна, Марк, беременна…

– Долго еще? – недовольно спросил он, уже теряя терпение.

– Нет, – ответила, кладя в тележку несчастного робота. – Дай мне еще пять минут.