Глава 2

ГЛАВА 2

Шантиграан Стэн Акатоши

Он замер, его лицо исказилось от боли, а мое сердце сжалось от сожаления. Невыносимо было видеть презрение в глазах собственного отца, осознание же того, что ударил его в самое уязвимое место, и подавно разрывало душу на части. Глава ссутулился и хрипло произнес:

– Скажи, что это глупая шутка. Так не бывает, она человек.

Я не сдержал горькой усмешки:

– Тебе лучше других известно: случаются исключения.

Он прошел в глубь палаты и сел на скамью, погружаясь в размышления, я смиренно ожидал его вердикта.

– Ты уверен? – с надеждой в голосе уточнил отец, на миг встрепенувшись. – Ошибка…

– Исключена, – перебил я, не позволяя пустить ростки призрачным чаяниям. – Думаешь, я не боролся? Думаешь, я не приложил усилий, чтобы избежать такого результата? Да я с ума сходил от отчаяния и безысходности, пытаясь найти бескровный выход из ситуации. Не получилось.

– Глупый, самонадеянный мальчишка! Почему не пришел ко мне раньше? И чего ты добился своим упрямством?

– И что бы ты сделал? – слова отца задели. – Ты не помог тогда, не в твоей власти исправить что-либо и сейчас.

Миг – и вспышка боли пронзила тело, я согнулся и упал на колени, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Он ударил без предупреждения, у меня не было шансов успеть закрыться. И поделом: я прекрасно понимал, что заслужил, поэтому, как только смог, молча поднялся и сложил руки на груди, ожидая его решения.

– Ошибаешься, сейчас я вполне способен защитить тех, кто мне дорог. Ты не покинешь Долину без моего письменного разрешения.

– Ты не пойдешь на это.

– Уверен? – Глава снова выглядел невозмутимым, будто не он только что утопил нас в волне всепоглощающего гнева.

– Тогда тебе придется объясниться с Советом. Ты готов обнародовать истинное положение вещей?

– Если понадобится, я лично распоряжусь о заключении тебя под стражу. Вы прошли инициацию?

– Нет, я же сказал, мне это тоже не доставляет особого счастья. Или ты считаешь, у меня совсем мозги отшибло?

Отец заметно расслабился:

– Вот и отлично; имей в виду, ты теперь под особым наблюдением, я рисковать единственным сыном не собираюсь.

– Шира молчать не будет.

– Разберусь, я пока еще глава Совета и имею достаточное влияние на первые дома, клан Алых не исключение. Но если ты не образумишься и продолжишь упорствовать, я выполню свое обещание.

– Вы в своем праве, глава Совета.

Он неодобрительно покачал головой, догадываясь, что я не стану сидеть сложа руки.

– Аан, неужели ты не понимаешь? Если не задушить на корню эту привязанность, то дальше будет только хуже. В конце концов, даже я не смогу предотвратить суд Совета. В лучшем случае тебя обрекут на жизнь изгоя, в худшем – запечатают, а крылья прилюдно прожгут. Ты больше никогда не поднимешься в небо и магией не воспользуешься.

Я содрогнулся: хотя мне и было известно о суровости наказаний отступников, но на моей памяти их не использовали, отчего они казались далеким пережитком прошлого. Глупо. Я слишком молод, чтобы судить о прошлом, а ведь на глазах многих ныне живущих происходили жестокие баталии, меняющие историю миров. Как справедливо заметил Дэйвис Иро Террел, высший демон с примесью вампирской крови, драконы только создавали видимость безучастных наблюдателей, сохраняя статус благородных. На самом же деле в нашей истории крови не меньше, просто предки научились проворачивать дела тоньше, и всегда цель оправдывала средства. Цель, которая стоила жертв, которая несла огромный рывок вперед к развитию и процветанию Верхнего Мира.

Отец испытующе на меня посмотрел, давая возможность прочувствовать последствия моего выбора. Самое страшное для дракона – лишиться свободы, свободы полета. Смерть в этом случае станет милостью. Сочтя паузу достаточной, глава продолжил:

– И ради чего, сын? Ради нескольких мгновений сомнительного счастья рядом со смертной? Да и какое может быть счастье между вами? Не хочу объяснять прописные истины.

Отец снова стал собранным, по-деловому отстраненным, хотя я видел, как в глубине серых глаз притаился страх. Я обреченно повторил:

– Она моя пара. Если она захочет, я не смогу от нее отказаться, сколько бы ни продлились эти мгновения. Ты сам говорил: сильфы установили наши порядки, не я сотворил зародившуюся между нами связь.

– Глупости! – оборвал отец, в его руках хрустнула личная печать главы Совета. Он поморщился и отбросил ее в сторону, отер руки о край церемониального хитона. – Ты справишься. Раз инициации не было, то все еще можно изменить.

Я пожал плечами. Он сам не верил в то, что говорил. Ему ли, познавшему истинную любовь своей пары, не знать, что бороться бессмысленно?

– Скажи, что стало с драконицей… Несси.

Глава, до этого вновь начавший расхаживать между рядами скамеек, замер. Я знал, что ему больно, но если не спросить сейчас, то когда? Отец вытянулся в струнку, меняясь в лице практически до неузнаваемости. Теперь передо мной стоял не просто облаченный властью глава Совета Старейшин, сейчас передо мной стоял владыка Небесной Долины, именно так. Он знал, на что способен, и я это знал. И оба мы испытывали страх.

– Она прошла тот путь до конца, упрямая и не покорившаяся судьбе. Ей оставили магию, на то были серьезные причины, но крылья… крылья отняли.

– Какие причины?

– Тебе мало? Не лезь в это!

– Я должен знать! Она родила ребенка, да? Поэтому ты знаешь, что плод союза дракона с человеком нежизнеспособен. Она родила мертвого ребенка?

– Она пошла против семьи, наплевала на собственные корни. Перечеркнула прошлое, выбрав любовь взамен долга. Весь клан Сияющих был запятнан, после ее смерти главу Совета свергли, а дому Олиан пришлось отречься от целого рода. Если тебе безразлична собственная судьба, то подумай о тех, кто ни в чем не виноват. Они имеют право на спокойную жизнь, они не выбирали участь гонимых. Ты готов взять на себя такую ответственность?

– Я не она, я найду выход. Что забрал бывший Хранитель?

– Убирайся с глаз, живо! – взревел глава. – Узнаю, что сунулся, куда не следует, я не шучу: закрою тебя в самом глубоком подземелье. Ты меня понял? Матери ни слова. Спасибо Высшим, ее сейчас нет в Алнаире. Даю тебе трое суток, чтобы подумать. Настоятельно рекомендую провести их с пользой и хорошенько проветрить дурную голову, но к Источнику больше не лезь. Ширу ко мне, и исчезни!

Что ж, мне дали целых три дня – роскошь, на которую я и не смел рассчитывать. Конечно, я использую их с умом, вот только глава вряд ли оценит. Кивнув на выходе ожидающей и отчего-то побледневшей Шире, я устремился прочь. Девушка уже не выглядела такой самоуверенной – в глазах застыли вопросы. Сколько же мы пробыли в палате? Мне показалось, совсем недолго. Впрочем, заметив меня, Шира тут же поджала губы и постаралась принять независимый вид. Интересно, она боится за себя, меня или светлое будущее? Значит, отец рассчитывает замять эту историю при условии, что я не продолжу усугублять положение, подставляя под удар дом Стэн. В противном случае главе придется соблюсти закон, даже если после этого он лишится положения в Совете.

Да, драконы не претендуют на чужие земли, да, им претит недостойная грызня за власть и передел собственности, но ради чистоты крови, святости родственных уз, непоколебимости вековых устоев и заветов предков Старейшины пойдут на многое. Так было всегда. Под благовидными предлогами вершились судьбы не одного поколения. И я считал это нормальным, я искренне верил в правоту Совета. Мудрые драконы, на чьих глазах сменялись эпохи Среднего Мира. Я верил, что они вправе распоряжаться жизнями остальных, ведь им открыто то, что мне познать еще только предстояло. Благодаря их принципиальности и рьяной защите заведенного уклада Небесная Долина процветала не одно тысячелетие.

Как все поменялось, стоило коснуться изнанки действительности. Я чувствовал, как мой мир рушится, рискуя похоронить под обломками всех тех, кто дорог сердцу. Сегодня я уже ни на что не способен, следует хорошенько выспаться и составить план действий. К счастью, мама снова улетела в Мин-Кар – у ее потока молодых драконят близились первые серьезные испытания. Они продемонстрируют все, чему научились за последние пятьдесят лет, и пройдут обряд посвящения во вторую ступень взросления. Вспомнилась учеба в Ашхаруне, на душе просветлело: хорошее было время, нам дозволялось многое, мы только учились самоконтролю.

Оказавшись дома, я наскоро помылся и, проигнорировав требования организма поесть, завалился спать. В этот раз без путешествий, раздумий и загадок, даже вязкая тьма не тянула ко мне свои щупальца. Вот только думал, как обойти запрет главы на использование точки перехода между мирами – и уже меня нет. Проснулся от чувства дикого голода, открыл глаза и уставился в предрассветное небо. Через прозрачную часть крыши над кроватью на меня взирали выцветшие холодные звезды. Долго же я спал, если учесть, что лег чуть позже обеда, а сейчас занимается новый день. Заставил себя встать, собраться и наконец-то поесть. Силы мне понадобятся.

За три дня я должен успеть просмотреть огромное количество старых хроник, сопоставить свои догадки с реальными событиями и просчитать возможные пути их развития, которые потянутся от того или иного принятого мной решения. Еще нужно навестить старого друга: в одиночку я покинуть Верхний Мир теперь вряд ли сумею. Глава не знает, кто отец Лисы. Поможет ли мне это в дальнейшем? Для завершающего этапа инициации ей нужно войти в Источник Силы, значит, в любом случае придется появиться в Долине. Рискованный шаг, но с окрепшей между нами связью станет проще ее оберегать. Сможет ли глава Совета Старейшин причинить вред ребенку близкого друга? Ответ на этот вопрос я гнал прочь. Что-то подсказывало, что сможет. Как бы то ни было, она просто человек, помеха и угроза будущему рода Акатоши.

Через час я уже барабанил в дверь Шениару Вилас Хаттори. Спустя довольно продолжительное время, показался заспанный Шен. Он тер глаза и медленно соображал, кого принесло в такую рань к его порогу.

– Аан? Ты озверел? – поприветствовал меня друг. – То пропадет на сильфы знают сколько времени, то заявится посреди ночи.

– Привет, Шен. Так и будешь держать меня на входе? Вообще-то уже утро, – усмехнувшись, уточнил я.

– Следовало бы тебя проучить, да что толку. Заходи уж.

В просторном круглом помещении с окнами во всю стену я разгреб себе пятачок относительно чистого пространства и уселся прямо на пол. С нормальной мебелью у моего творчески одаренного друга всегда были проблемы. Осмотрелся: как приятно, что хоть что-то остается неизменным. Меня окружал богатый и слегка неопрятный мир Шена: картины, законченные и только в набросках, странного вида скульптуры, подчиняющиеся прихоти вспышек озарения гения, обилие красок, досок, камня, металла, всего того, из чего можно создать что-нибудь эдакое. Всегда удивлялся, как друг мог разглядеть в куче хлама, как он выражался, искру, и не только разглядеть, но и при должном усердии, чего его струящейся душе сильно недоставало, сотворить шедевр.

Несмотря на достаточно юный возраст – мы были примерно ровесниками – Совет признал в Шене ардаута: среднее звено мастерства в сфере искусств. Другие достигали подобного звания обычно в возрасте не моложе трехсот лет и то, если действительно отличались талантом – всех подряд Совет, конечно, не выделял.

– Ты же знаешь, что раньше полудня ко мне и соваться нечего, – продолжил бубнить друг. – Выкладывай, что у тебя случилось, и это должна быть очень уважительная причина, иначе я тебя собственноручно придушу.