Табу на любовь

— Не мне рассказывать тебе, сын, как много поставлено на карту, — голос старика скрипел, сипел, грозил сорваться, и мне пришлось склониться к постели, чтобы разобрать слова.

— Я не вижу в этом необходимости, отец, — возразил я.

— Мое слово нерушимо, сын! — проскрипел он, а я с трудом сдержал гнев.

— Хорошо! Будет, как ты хочешь! — процедил я, сверля морщинистое лицо отца пристальным взглядом. — Но с этого дня ты не лезешь в дела! «Леогард» — мой!

— Адвокаты переписывают документы, сын, — выдохнул отец и отвернулся.

Я лишь кивнул. Больше мне нечего было делать в этом доме, напоминавшем о величии старика и о том, какое я ничтожество.

Тачка взревела, как только руки опустились на руль. Скорость и мощь стального монстра успокаивала.

— Чертов старик! — проорал я, перекрывая звуки рока, летящего из динамиков. — Чертов папаша!

На телефон уже пришло сообщение. Всего одно имя. Женщина, которая должна стать моей женой уже через месяц. Женщина, которую я видел несколько раз.

***

Адвокаты старика подсуетились уже к утру. Прежде, чем подписать бумаги, я заставил Ольховского Марка изучить каждый пункт контракта, каждую букву и каждый знак препинания. Я не доверял папаше. И сейчас, как никогда, ожидал подвоха. Фирма, которой я отдал больше десяти лет своей жизни, и которая начала процветать благодаря мне, должна перейти в мою собственность. Но от старика можно ожидать чего угодно.

Стандартный брачный договор я воспринял как очередную сделку. Взаимовыгодную и перспективную.

Старик — мой отец Дмитрий Максимович Львовский получит внука или внучку. Передаст свою долю в компании мне, свалит на пенсию и перестанет тыкать меня носом в свое же дерьмо.

Семья Несторовых обретет желанное место в совете директоров и дополнительный пакет акций компании.

Я получу доступ к имуществу и капиталам Несторовых, которые являются частью приданого Дарьи — моей будущей жены.

Я не ждал, что женитьба как-то изменит мой образ жизни. «Жена» будет лишь галочкой в списке дел на неделю. А после зачатия наследника я и вовсе планировал максимально избегать встреч с благоверной. У меня была постоянная любовница, которая удачно угадывала все мои желания, не угнетала вопросами и планами на будущее.

Маргарита за те полгода, что согревала мою постель, изучила мои привычки. Регулярный секс и крепкий сон в разных кроватях. У меня было жесткое требование по этому пункту. Я ненавидел делить постель с кем-то. Стабильно после секса с любовницей я уезжал из квартиры, которую снимал для нее.

И ничего не изменится. Я был в этом уверен.

— Не хочешь взглянуть на досье невесты? — усмехнулся Марк, протягивая папку с бумагами.

Я мотнул головой, давая понять, что документы изучу позже, по дороге в дом Несторовых.

Из сведений, собранных Ольховским, я узнал, что моя будущая благоверная живет в городе вместе с родителями. Для Несторовых их дом чем-то вроде места сбора всей родни. И по великим праздникам они все съезжались к папаше под крыло.

Детей Несторовых было четверо.

Геннадий Егорович оказался весьма плодовитым. Два старших сына слонялись по миру в поисках себя, транжиря нажитые папашей капиталы.

Дарья — третий ребенок в семье. Увлекалась модой и содержала студию красоты, которую подарил ей любимый папочка.

О младшей дочери Несторова ничего не было известно. Только имя и возраст: Мария Несторова, двадцать один год.

Фото к досье не прилагалось. Но меня не интересовали отпрыски делового партнера. Дарья была привлекательной, мне этого достаточно. Я был уверен, что Дарья Львовская впишется в светское общество, ведь мы вращались в одних кругах.

***

Банкет по случаю помолвки жениха и невесты проводился на территории Несторовых. Я прибыл в сопровождении Марка и свиты охранников. Папаша позаботился о моей безопасности. А я не возражал, намереваясь стерпеть целиком все представление, которое запланировал Львовский-старший.

Плевать! Всего месяц, и фирма будет моей. А старик уйдет на покой. О другом я и не мечтал.

Дарья Несторова была красива. Изящная блондинка с голубыми глазами и шикарной фигуркой. Точеные скулы, прямой нос, голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Фигурка у девушки была такой же идеальной, как ее маникюр и уложенные светлые кудри.

Чувствовалась порода. А я мысленно усмехнулся.

Старик подобрал по своему вкусу. Думаю, фотографии со свадьбы будут не менее идеальными. Дарья внешне очень подходила мне.

Я задумчиво наблюдал, как девушка идет навстречу, спускается по лестнице, держа спину идеально ровной.

От меня требовалось жениться и зачать наследника. И все вернется в прежнее русло. Я уже просчитывал процент акций, которые достанутся моему сыну или дочери. Что ж, вложение будет не самым удачным, но взаимовыгодным. Я уже мысленно прикинул, куда именно можно инвестировать приданое жены, и как выгоднее получить с него процент.

Пока Дарья плыла ко мне, вспомнил сообщение от помощницы. Секретарь прислала график встреч на завтра. И самой последней значилась запись: «Маргарита Рушинская».

Весьма кстати.

График был плотным. И последнюю встречу с любовницей пришлось отменить. А напряжение скопилось и требовало выхода. Придется секретаршу отправить за очередной безделушкой в ювелирку, чтобы Марго была благосклонна и помалкивала после жесткого секса. Мало кто выдерживал мой темп, но с Марго мне повезло. Да и за полгода она так и не успела мне надоесть.

Журчащий голос отвлек меня от мыслей о Марго.

— Здравствуйте, Роман Дмитриевич, — скромно произнесла Несторова, оказавшись рядом со мной, и потупила взор, но я четко прочел ее мысли.

Оценивает. Довольна. Уламывать не нужно, супружеское ложе будет согрето ею по первому же намеку.

Пожал тонкую ладонь. Прохладная, идеальная, хрупкая.

— Роман, — исправил я невесту, — Вы прекрасны, Дарья.

Девушка улыбнулась. Комплимент ей пришелся по душе. А я знал, что большего от меня не дождется. Пусть хоть сто раз будет женой Львовского Романа. Моя душа не способна на чувства. И отец это знал. Как и сам Несторов. Как и его красавица-дочь.

***

Банкет удался на славу. Я не планировал напиваться. Пригубил порцию элитного виски в компании Марка.

Ольховский лениво изучал всех собравшихся, словно ставил пометки над головой каждого. Знал, что рано или поздно, но сведения Марка будут полезны. За то и уважал адвоката, оплачивая его услуги.

Лениво обернулся, отвлекшись от краткого досье Марка об одном из гостей.

Дарья Несторова улыбалась, глядя на меня. Я читал ее взгляд. И обещание в нем.

— Пора подписать бумаги, — пробормотал я, а Марк, точно волшебник, вынул тонкую папку из внутреннего кармана. — Как ты умудряешься это делать?

Он усмехнулся, не торопясь раскрывать секреты. Ведь бумаги не были измяты. Ольховский — долбаный иллюзионист.