Глава 6

До дома добираюсь быстро, оставляя машину во дворе. Поднимаюсь на лифте на седьмой этаж и захожу в свою любимую однокомнатную квартиру. Мне повезло с жильем, купила его практически за бесценок, потому что прежние хозяева уезжали на ПМЖ в Испанию. Сроки поджимали, поэтому цену снизили по-максимуму, чтобы быстрее продать. И я об этом случайно узнала.

На тот момент у меня уже имелись кое-какие сбережения, плюс добавили родители, а также мои подружки приняли непосредственное участие, напрочь отказавшись давать мне деньги в долг. Только безвозмездно, за что я люблю их обеих.

Принимаю душ и заваливаюсь спать после сегодняшнего напряженного дня. Надеюсь, что завтра с утра быстренько разберусь с делами, а после обеда смоюсь, отпросившись у руководства.

Но иногда случаются исключения в виде неадекватных потерпевших, которые периодически попадаются на моем пути и пытаются вынести мозг, а также добавить работы, наверное, думая, что в прокуратуре только штаны просиживают.

Придя с утра в свой кабинет, первым делом включаю чайник. Сегодня позволила себе подольше поваляться в постели, решив выпить кофе уже на работе.

Делаю первый глоток горячего ароматного напитка – Боже, какой кайф! Не могу окончательно проснуться хотя бы без небольшой дозы кофеина. Как наркоманка, честное слово.

Разбираю новые дела, пролистывая бумаги для ознакомления одной рукой, в другой держа чашку и периодически делая глотки еще не остывшего кофе. И тут замираю, читая очередное дело.

Заявление потерпевшей, на которую якобы напал сосед, справка о телесных повреждениях из больницы, и дурацкое заключение следователя, которое нарушает все юридические нормы. Не поняла, это всё?

Смотрю на фамилию следака – Румянцев А.С. Знаю такого, из Центрального райотдела. Вроде раньше за ним халатности не наблюдала, а тут фигня какая-то, по-другому и назвать не могу.

По памяти набираю номер телефона дежурного, благо еще старческим маразмом не страдаю и все нужные цифры помню наизусть. Пока жду ответа, делаю очередной глоток кофе и заново просматриваю бумажки. Такое безобразие вижу впервые, и очень интересно, что же случилось. Не мог Румянцев так напортачить.

Дежурный диктует мне номер следака, и после пятого гудка тот берет трубку:

- Слушаю.

- Саша, это Громова из городской прокуратуры, - делаю небольшую паузу. – Привет.

- А, Дарина Александровна, - слышу в голосе радостные нотки. – Здравствуйте. Чем обязан?

- Да мне тут дело одно попалось, которое ты вел. Некая гражданка Михайлова С.В. записала заявление на своего соседа Чернова В. С. о нанесении телесных повреждений. Сняла побои, о чем имеется справочка. И всё.

- Было дело, - перебивает меня следователь, правда, голос его уже звучит довольно печально. Или мне так только кажется? – Я в заключении все указал.

- Сань, ты издеваешься надо мной? – повышаю тональность. – Это что за хрень ты мне передал? Где протоколы допросов? Проверку тебе устроить? Выговор хочешь получить?

- Можете даже уволить, - довольно нервно отвечает парень. – Но избавьте меня от общения с этими ненормальными.

- Так, стоп, - чувствую, что следак сейчас бросит трубку. – Давай по порядку, что случилось?

- Если нужны протоколы допросов, общайтесь с ними лично сами. Я не буду, даже не просите!

- Ты охренел?

Это ж какую надо наглость иметь, чтобы мне предлагать сделать за него его же работу?! Слов нет, одни эмоции. Скоро будем вместо них сами на место преступления выезжать – а зачем нам прокладка в виде районных следаков?

- Дарина Александровна, - уже спокойнее произносит Румянцев. – Я вас уважаю, но допрашивать этих двоих не буду. Хотите - выговор мне втулите, хотите – увольняйте. Если сможете их опросить и заполнить протокол допроса – я вам лично ящик шампанского куплю!

А это что-то новенькое! Люблю я вызовы, тем более сегодня точно не откажусь, когда настроение зашкаливает в преддверии раннего ухода с работы и мини-девичника с Катюхой.

- Уговорил, - усмехаюсь в трубку. – Последний вопрос. Потерпевшая – Михайлова Светлана Васильевна, а обвиняемого как звать?

- Чернов Василий Степанович, то еще фрукт, - слышу, как голос следака зазвучал радостнее.

- Васька Чёрт? – смотрю в бумаги на адрес. – Ну да, улица Мира тринадцать, точно он. Ты ничего не попутал? Васька Чёрт – карманник, а не гопник. Он баб не бьет, он у них кошельки тырит, при этом улыбается так мило, что хочется прижать его к груди, накормить, еще и самой денег дать. Руки у мужика золотые, сама его лично один раз сажала. Не знала, что он уже вышел.

- Вот и пообщайтесь, раз вы знакомы. А меня увольте.

- Ладно, сама разберусь. Шампанское готовь, - и нажимаю сброс.

Очень давно, когда я только мечтала стать квалифицированным юристом и трудиться на благо родного города, избавляя его от социально-опасных элементов, я понятия не имела, что буду выражаться подобным образом – гопник, карманник, бандюган или гоп-стоп. Но раз крутишься в этой среде, приходится приспосабливаться и волей-неволей общаться на том языке, который эти самые элементы понимают.

Еще один вопрос, который не дает покоя - как дело ко мне попало? Видимо, в районной прокуратуре отмахнулись от него, не став разбираться и отправив дальше по инстанции. Лентяи и лоботрясы, по-другому никак этих деятелей не могу назвать.

Набираю номера телефонов и вызываю по очереди всех фигурантов. Не знаю, чего так заморачивается Румянцев, судя по голосу - довольно милая барышня эта потерпевшая.

А через час имею честь лицезреть эту самую барышню в своем кабинете. Да так, что дар речи и способность выражаться цензурно напрочь пропадают, оставляя место удивлению от услышанного и увиденного.

Дверь открывается и без стука входит, как я догадываюсь, Светлана Михайловна, потому что больше никого сегодня не жду. Кстати, на первый взгляд - довольно приятная женщина лет тридцати пяти или около того.

- Стучаться не учили? – поднимаю глаза от бумаг, наблюдая, как вошедшая дама оглядывается по сторонам, подняв вверх руки. – Вы кто?

- Я – дочь Солнца, - произносит барышня загробным голосом. – А у вас тут летает дух Тьмы.

- Чего? – я таращу глаза, глядя на это “чудо” природы.

- Аура здесь нездоровая, - продолжает вещать женщина, закатывая глаза вверх. – А тебя, - переводит на меня взгляд, - поглотила темная сила.

- Я так понимаю, вы Светлана, - произношу чуть ли не по слогам, начиная понимать, почему следак отказался проводить допрос. – Присаживайтесь.

- Я – Светлая, а ты – Темная, но это можно исправить.

- Ага, - ворчу, скрививши лицо. – Разбег только возьму. Ты мне еще про конец света поведай.

- Ты тоже его ждешь? – женщина срывается с места, подбегает к стулу, быстро отодвигает его и садится, заглядывая мне в глаза. – Еще не все потеряно. Все люди должны объединиться, приняв новую веру, чтобы избежать полного вымирания.

- Давайте о деле, у нас тут не дом исповеди, а прокуратура.

Вздыхаю, понимая, что будет тяжело. Протерли мозги тетке капитально. У нас до сих пор куча сект, где таким вот наивным дурам втюхивают всякую чушь наподобие их миссии на этой планете и приближения конца света. Самое главное, что доказать ничего нельзя, потому что идут они туда добровольно, ничем противозаконным не занимаются. За что сажать прикажете?

Молятся люди Богу, называя его другими словами – что здесь криминального? А потом отписывают квартиры и несут туда все свои сбережения – так ведь по собственной воле, никто не принуждает их отдавать свое имущество на благо “церкви”.

- Я хотела изгнать из него темные силы, - Светлана садится в кресле ровно, правда, продолжая смотреть мне в глаза.

- Из него – это из Васьки Чёрта? – переспрашиваю, чтобы правильно понимать ее намерения. Очень тяжелый случай, но приходится внимательно выслушивать, периодически поддакивая.

- Он предназначен мне судьбой, - кивает барышня утвердительно головой. – Но пока он не присоединится к светлым, мы не можем быть вместе.

- Ё-мое, - легонько бью себя по лбу.

Бедный Васька. У чувака три ходки на зону за кражи, а тут такое счастье привалило! И как это все теперь мне разруливать, скажите на милость?

- Мы все равно будем вместе, - продолжает вещать дама. – Я от него не откажусь. Его надо спасать.

- А в тюрьму его зачем хотите определить? В виде спасения, или другие какие цели преследуете? - раз уж угораздило меня с ней связаться, придется доходчиво объяснять. – Кстати, а чем вы занимаетесь, Светлана?

Барышня смотрит на меня, как на умалишенную, вызывая улыбку на моем лице. Сейчас ты у меня попляшешь, дорогуша. Не хватало еще бредни твои здесь выслушивать и время свое драгоценное на тебя тратить.

- Мой отец – известный художник, - спокойно отвечает женщина. – Мне в наследство досталась коллекция картин и кое-какой антиквариат.

- Процент от выставок, продажа коллекционерам – неплохо для дочери Солнца. А как же духовная пища? –меня несет не в ту степь. – Или светлые у нас тоже мясо с картошкой едят?

- Да как вы смеете! - вскакивает с места Михайлова. – Вы…

- Я, - передразниваю ее. – Мне в протоколе допроса что писать? Что дочь Солнца изгоняла злых духов из сына Тьмы?

- Он меня избил, - снова садится на стул потерпевшая. – И выгнал из квартиры. Накажите его!

- Ага, разбежалась второй раз, - улыбаюсь от подобной наглости. – Значит так, уважаемая Светлана, не помню как по отчеству. Пока не принесете мне справку от психиатра о том, что вы вменяемы, никого наказывать я не буду. Попробуете купить подобную справку, заплатив врачу деньги - назначу повторную экспертизу, - намеренно звучно захлопываю дело, что женщина аж подпрыгивает на месте. – И тогда вам не поздоровится. Все понятно?

- Я буду жаловаться, - шипит, кидает на меня взгляд полный ненависти, встает и демонстративно покидает мой кабинет.

- И где ж вас таких дур делают, - говорю закрывшейся только что двери и снова опускаю взгляд в разложенные на столе бумаги.

А через какое-то время слышу негромкий стук в дверь. Это еще кого принесло?

- Войдите, - кричу, наблюдая, как дверная ручка медленно опускается, и в проеме показывается голова Васьки Чёрта. А я уже и забыла, что его тоже вызывала.

- Дариночка Александровна, а я к вам, - улыбается мужчина. – Можно?

Головой киваю на стул, после чего Василий аккуратно закрывает дверь и бочком двигается к столу.

Тип он забавный, я бы даже сказала уникальный в своем роде. Невысокого роста, юркий и, заявляю как женщина, очень очаровательный. Улыбается так мило, что бабы готовы верить каждому его слову.

Года четыре назад Ваську снова поймали с поличным, и я выступала обвинителем в суде. Со мной он общался вежливо (если его жаргон можно так назвать), признал свою вину, за что немного скостили ему срок.

Работает Василий по-старинке – заточенной монетой. Режет сумки у доверчивых граждан, вытаскивая кошельки. Ловили его всего три раза, а вот сколько денег он украл на самом деле – на этот вопрос Василий обычно улыбается и отмалчивается.

- И что ты в этот раз натворил, чудище? – строго спрашиваю, глядя, как мужчина шмыгает носом и опускает глаза в стол.

- Да я… - делает паузу. – Да мы с Витькой по чуть-чуть… - снова пауза. – А тут она…

- Достал уже, - прерываю его речь, понимая, что все равно ничего не добьюсь. По-другому он не выражается, придется разбираться с тем, что имеем. – Нормально можешь сказать?

- Да не помню я, - поднимает на меня взгляд, полный мольбы. – Дариночка Александровна, я ж не спецом. Она повадилась ко мне шастать, а тут, - наклоняется ко мне ближе. – Приставать стала.

- Так ты ж мужчина видный, симпатичный, - усмехаюсь, а Васька начинает краснеть. – Она женщина одинокая. По голове зачем же сразу?

- Я не бил, честное слово! - Василий прикладывает правую руку к груди в области сердца. – Только толкнул. А головой, - снова пауза. – Она сама, я ни-ни!

- Вася, как же ты мне дорог, - тяжело вздыхаю, встаю и включаю чайник, демонстрируя мужчине спину.

Закончится сегодня этот дурдом или нет? Уже обед, мне бежать надо, а тут эти двое, чтоб им пусто было. Поворачиваю голову назад и смотрю на поникшего Черта.

- Снова на зону? – Василий поднимает взгляд, полный мольбы.

- Ты когда вышел? – насыпаю в чашку сахар и кофе.

- Три месяца назад, - тяжело вздыхает.

- На работу устроился? – Васька отрицательно кивает головой. – Вот, - тычу в него пальцем, поворачиваясь в пол-оборота. – И как я могу тебе поверить на слово, что ты ни в чем не виноват?

- Дариночка Александровна, да я ж… – пауза. – А она… - снова пауза. – И вот, - очередной вздох.

- Значит так, Василий, предлагаю заключить договор, - мужчина поднимает голову и смотрит на меня преданными глазами. Сколько же надо человеку для счастья. Чайник закипает, и я наливаю кипяток в чашку. – Я тебе помогаю избежать тюрьмы, а ты устраиваешься на работу, и никакого воровства, договор?

- Куда ж я… - замолкает, махнув рукой.

- Выбирай сам, потому что, если ты нарушишь наш договор, - сажусь в свое кресло, - я тебя посажу. Причем надолго, Василий. И я не шучу. Очень не люблю, когда меня обманывают.

Минуты две в кабинете стоит тишина, слышны только вздохи Васьки. Такой несчастный у него вид, что, не зная, как он умеет давить на жалость, я точно бы повелась и простила ему все грехи.

- Договор, - кивает Васька утвердительно. – Только кто ж меня возьмет, с судимостью?

- Ну, есть у меня знакомый, который держит автосервис, - вижу, как мужчина приободряется на глазах. – Руки у тебя золотые, будешь учиться правильно гайки крутить. На первых порах подсобником, а там уж как сам себя проявишь. Только не дай Бог, Василий, ты меня подведешь, и из сервиса что-то пропадет! Я тебя с землей сравняю!

- Дариночка Александровна, вы святая женщина!

А я начинаю громко смеяться. Вот и как их понять? То темная, то святая – точно дурдом, ей-богу.

Пишу ему адрес автосервиса, где работает моя подружка Анюта Сторожилова, предупреждая, что завтра Василий должен явиться вовремя и трезвым, а после ухода мужчины звоню директору этого самого сервиса. Он мне кое-что должен, поэтому в просьбе не отказывает. Рассказываю ему всю правду про своего протеже, на что Михалыч (так все величают начальника автосервиса) только усмехается, обещая, что вправит Ваське мозги.

Настроение поднимается выше нормы – вот, что значит сделала доброе дело. Теперь осталось только отпроситься и свалить отсюда побыстрее.

Направляюсь в кабинет прокурора города, чтобы уладить все формальности.

- Только собирался тебя вызывать, - встречает меня Сергей Михайлович. – Полюбуйся, какую телегу на тебя накатала потерпевшая. Громова, вот не можешь ты без своих фокусов!

Беру в руки лист бумаги, пробегая глазами ровные строчки, и смеюсь.

- Богиня Солнца у вас побывала, я так понимаю? - смотрю на мужчину, продолжая смеяться.

- И где их таких дур только делают?

- Не поверите, сама задавала подобный вопрос, - швыряю лист назад на стол. – Сто процентов секта какая-то.

- И ежу понятно, - прокурор рвет бумагу, выбрасывая клочки в мусорную корзину. – На экспертизу ее отправила? – смотрит мне в глаза.

- Да, - киваю в ответ. – Уверена, больше она сюда не придет.

- Начальнику райотдела позвонил, пусть этих сектантов потрясет, как следует. Достали уже со своим концом света.

- Вы же знаете, это бесполезно, - вздыхаю, в глубине души все же веря, что иногда случаются исключения.

- Но прореагировать как-то мы должны, - грозно отвечает прокурор. – А тебе за самодеятельность два новых дела. В понедельник заберешь.

- Сергей Васильевич, прекращайте, - начинаю канючить, делая невинное лицо. – Вы же знаете, как я люблю…

- И слышать ничего не хочу, - перебивает меня прокурор. - Кстати, что у тебя?

- Отпроситься хотела, - ворчу в ответ, так как настроение уже испортилось.

- Три дела, - тянет лыбу Василич, глядя на мое перекошенное от злости лицо. – И можешь быть свободна до понедельника.

- Премного благодарна, - делаю реверанс и, пылая гневом, выхожу из кабинета.

Ну и хрен с этими делами. В понедельник разберусь, а пока меня ждет незабываемый отдых со своей лучшей подружкой!