Глава 5

Не каждый день тебе бросаются в лицо обвинениями в том, что это из-за тебя твоя лучшая подруга попала в руки нелегальным работорговцам и теперь подвергается насилию с дрессировками, которые должны не только сломать ей психику, но и сделать из неё послушную куклу для вполне конкретных целей.

Могла ли я хоть как-то остановить этот ужас и сделать хоть что-то со своей стороны? На самом деле, я ни в чём не была тогда уверена. Ни в реальности происходящего, ни в убеждениях и в предоставленной мне от Одуваловой информации. Если ей удалось со столь ненавязчивой лёгкостью обвести вокруг пальца меня и Альку в казино, то что ей стоило проделать то же самое снова и снова?

Как бы там ни было, но рисковать своей и чужой жизнью я, естественно, не могла и не имела права. И, если по заверениям Катьки, меня действительно захотел забрать себе в личное пользование этот её Кронос для каких-то своих извращённых забав… по крайней мере, я должна хотя бы радоваться тому факту, что это действительно так. А вдруг бы всё сложилось по-другому, и это я оказалась бы на месте Альки, а она на моём? Да и что толку теперь гадать? Я могла оказаться на её месте в любое, даже самое ближайшее время. Единственная защита от подобного кошмара находилась в руках совершенно незнакомого мне человека, на которого я не так уж и давно неровно дышала.

И какой смысл отрицать другой не менее очевидный факт? Ведь я прекрасно понимала, что только он один и сможет закончить весь этот ужас, пусть и являлся едва не самым главным его зачинщиком. И кому, как не мне придётся его в этом убедить? По-другому, как ни крути, всё равно не выйдет. У Одуваловой в этой истории свои интересы, а о других участниках данного заговора я вообще ни черта не знала. И что-то мне подсказывало, наверное, очень даже хорошо, что не знала.

Мне с лихвой хватило и тех редких лиц, с которыми мне пришлось столкнуться в том борделе, где держали меня и Альку, после нашего с ней похищения.

Откровенно говоря, я уже не могла точно сказать, что теперь испытывала к Крону уже после того, что с нами произошло. Но то, что прежних романтических мыслей или иллюзий к нему я больше не ощущала – в этом я была уверена на все сто. К тому же, все они очень скоро начали приобретать совершенно иной окрас и форму, близкую к очень тёмным оттенкам и на грани священного негодования. И прежде всего за то, что сделали с Алькой. Пусть и не по его прямой указке, но это он отдал распоряжение меня прогнуть любыми способами и слепить из меня за пару дней безропотную куклу. И ему явно было плевать на то, какими именно методами это должны были достигнуть. Главное, чтобы меня никто не трогал физически и не смел прикасаться ко мне без его ведома и разрешения.

Самое обидное, это действительно сработало. И я действительно ничего не могла сделать, кроме как трястись всё это время от страха и выполнять то, что мне говорили. Уже тем же днём, после разговора с Одуваловой, где-то через пару часов за мной пришли две молчаливые конвоирши неопределённого возраста. Всего лишь одними жестами рук, они приказали мне следовать за ними и не делать глупостей, если я не хочу провести всё оставшееся здесь время в наручниках или прикованной к месту как-то ещё.

Описать, насколько я была напугана, особенно не зная, куда меня ведут и зачем, мне точно не хватит никаких фантазий и слов. Помню только, как меня трясло и шатало, едва не до рвоты. Наверное, если бы мой желудок был тогда полон, меня бы точно вырвало. А так, можно сказать пронесло, и меня провели по пустым, узким и тёмным коридорам какого-то старого здания (возможно даже на цокольном этаже) в относительно чистый и светлый смотровой кабинет.

Чего я совсем тогда не ожидала, не поверив сперва собственным глазам, так это увиденное мною там под яркими лампами специального светового оборудования гинекологическое кресло. Судя по всему, явно не имевшего должной лицензии, как и патента на врачебную практику у того, кто проводил со мной медосмотр. Хотя немолодой мужчина, который меня осматривал и брал у меня мазок и даже кровь на какие-то анализы, на не совсем чистом французском языке заверил меня о безупречной стерильности всех используемых им инструментов.

Самым нелепым моментом в этой мизансцене оказалась заполняемая им карточка на моё имя. Меня это одновременно и шокировало, и едва не довело до истеричного хохота. Но, скорей всего, она заполнялась по требованию определённого человека и должна была в ближайшее время попасть в его руки. А это уж точно никак не выглядело смешным.

Дальнейшее путешествие по тёмной стороне, так называемого процветающего Запада, так же не отложилось в моей памяти ничем хорошим. Меня отвели в какую-то душевую (на удивление, очень чистую и с настоящим европейским ремонтом), вручили мне совершенно новые банные принадлежности и даже выделили абсолютно новый и, видимо, никем ещё не ношеный банный халат, а для ног дали пару удобных шлёпанцев. Причём никто меня не торопил и не лез ко мне в душевую кабинку, чтобы помочь потереть спинку. Но легче мне от этого, естественно, не становилось. Поскольку я всё время ожидала какого-то подвоха и нежеланных для меня сюрпризов. И, как ни странно, но пронесло.

Где-то уже к ночи я начала потихоньку успокаиваться, даже без приёма определённых лекарств. Как сказала Катька – это было одним из главных условий Кроноса. Чтобы я оставалась чистой, не только телом, но и сознанием, и той же кровью. Так что справляться с сумасшедшим психологическим стрессом мне пришлось самой в буквальном смысле этого слова. Правда, после душа меня перевели в другую, более чистую и почти по-домашнему обставленную комнату с отдельным туалетом и умывальником, которая впоследствии и стала моим конечным здесь перевалочным пунктом. Именно сюда мне приносили ужин, а на следующее утро завтрак, и именно здесь я провела свою последнюю в этом злачном притоне кошмарную ночь на уже более удобной кровати с чистым и приятно пахнущим постельным бельём.

Одувалова появилась снова уже где-то после обеда следующего дня, внеся с собой кожаный мешок для одежды и пару вместительных сумок с логотипами от известных брендов.

- Ну что, золотце. Ты уже готова к серьёзным переменам в своей когда-то такой ужасно предсказуемой и скучной жизни?

- Ты думаешь… это действительно звучит смешно?

Катька с подчёркнутой апатией поджала губы и передёрнула плечами, тем самым показывая, насколько ей плевать на то, что я об этом думаю.

- Просто пытаюсь тебя немножко взбодрить. А то успокоительное тебе давать нельзя, алкоголь тоже…

- Где Алина? Почему мне никто не говорит, что с ней и куда её отправили?

- Давай для начала мы закончим с тобой то, что начали вчерашним днём, а потом уже будем смотреть на твоё дальнейшее поведение и соответствующие последствия. Хочешь, чтобы с твоей подружкой всё было тип-топ? Сделай так, чтобы Кронос остался доволен от предстоящей с тобой встречи. Что-то мне подсказывает, вы должны найти друг с другом должное понимание и общий язык.

- А если я расскажу ему, что ты специально это сделала, чтобы устроить для своей сестрички побег?

- Да бога ради! Рассказывай ему, что хочешь, если, конечно, он станет тебя слушать.

Катька за это время успела скинуть сумки на единственное здесь кресло и уже расстёгивала на заправленной местной прислугой кровати мешок, доставая оттуда ярко-красное платье с вызывающим лифом на тонких бретельках и расшитое кабошонами и капельками явно непластмассовых бусин.

- Хотя на этот счёт мне придётся тебя расстроить прямо сейчас. Кронос не из тех, кого интересуют задушевные беседы на какие-либо темы с его любовницами. Он использует своих женщин по их прямому предназначению, и едва ли позволит тебе применять твой ротик для чего-то ещё, кроме как для… сама понимаешь, для чего. Поэтому, лучше не пытайся и не рыпайся. Ты же не хочешь его расстроить?..

- Боже, Катька!.. – я с надрывом выдохнула, обхватив себя за локти и всё ещё не веря, что этот кошмар действительно происходит именно со мной. – Как ты вообще можешь такое говорить и… делать всё это? Что с тобой случилось? Ты же не была такой!..

- Откуда тебе знать, какой я была на самом деле? И с чего ты вообще взяла, что я начну тут перед тобой в чём-то оправдываться и объяснять свою позицию? О моих личных интересах тебе уже всё известно, а остальное тебя точно не касается. И делать тщетные потуги, в попытке достучаться до моей совести, лучше не стоит. Если хочешь, чтобы для тебя и Алины всё закончилось относительно хорошо, всё, что тебя должно сейчас волновать в первую очередь – это твоя скорая встреча с Кроносом и крайне редкая возможность ему понравиться. А тебе нужно ему понравиться, во что бы то ни стало. Иначе… ему будет просто плевать и на твоё ближайшее будущее (а на Алькино и подавно), и на то, что с тобой в этом случае сделают его люди или люди Цепня… И хватит уже стоять столбом. Снимай халат и надевай бельё. Нам ещё добираться до места назначения несколько часов.

Это было не просто жестоко и бесчеловечно. Кажется, этим вечером разбились мои последние иллюзии касательно человечности и сострадания. Никогда ещё до этого я не видела, чтобы кто-то к кому-то относился вот так… как какому-то куску мяса. Или ещё того хуже, как к бездушной вещи, которую не жалко ни сломать, ни кому-то отдать за определённую плату. Мне едва не сразу дали понять, что я здесь никто и от моих желаний здесь ничего не зависит. Если хочу выжить – делай то, что говорят и не рыпайся. Если нет… пеняй на себя.