Глава 5

Вторник на удивление прошёл положительно, в тишине и покое. Беты Кай и Томас сидели в сторонке и при появлении Свена вздрагивали, стараясь даже не смотреть в его сторону. Лукас же общался с Марком, не подавал виду, что его нагнули, но когда Свен проходил мимо, невольно склонял голову. Урок, видимо, усвоил.

Зато проблемы прогрессивно увеличились с Марком, Оливером и последним прихвостнем, бетой Саксом, который в списке стоял следующим. Отловить этих троих по отдельности было тяжело, и Свен прекрасно понимал, что не справится с ними, если придётся разбираться с группой.

Марк, похоже, после последнего нападения решил из Свена душу вытрясти. Ему мешали отвечать на парах колкими шутками и смешками. В коридоре толкали, дёргали за одежду. И по указке Марка это делали теперь не только особо приближённые, но и просто ребята из параллели. Одного из таких задир Свен умудрился заловить в туалете и быстро показать, что к чему. Но это был один из двадцати трёх человек, что учились с ним вместе. Одно радовало — Марк так увлёкся новичком, что почти забыл про вмиг присмиревшего Акселя. Омега больше не огрызался, а тихонько наблюдал, как однокурсники достают Свена.

Но любые попытки сблизиться, поговорить или выразить свои чувства у Свена не получались. Во-первых, Аксель продолжал от него шарахаться, как от прокажённого, а, во-вторых, Свен в любовных делах был профаном, и максимум, на что его высокоинтеллектуальная фантазия смогла разродиться, так это яблоко.

Свен принёс Акселю яблоко и попытался вручить на переменке. Омега с круглыми от ужаса глазами прятал руки за спиной и дёргал головой в разные стороны, показывая, что ему ничего не надо.

— Бери, я сказал, — не выдержав того, что его ухаживания не принимают, прикрикнул Свен.

Аксель вздрогнул, схватил несчастное яблоко и, обозвав завуалировано импотентом и пидарасом, сбежал.

До конца месяца Свен разрывался между заканчивающимся триместром, попыткой отловить кого-нибудь из шайки Марка и привлечь внимание Акселя. Последнее удавалось хуже всего, потому что омега сбегал от Свена, боялся не только его присутствия, но и вида. А любая попытка пойти на контакт каралась матюгами и неприличными жестами. Под конец недели Свен вымотался и надеялся, что небольшие каникулы принесут облегчение. Пусть эту неделю придётся провести без Акселя, может, это даже к лучшему.

Последнее занятие физподготовкой в триместре Свен в очередной раз решил провести в библиотеке. Книг в техникуме хранилось немного, зато была куча обособленных закутков и комнат с симпатичными креслами, где можно удобно устроиться с выбранным журналом и хоть на час забыть обо всех проблемах внешнего мира. Это Свен и собирался сделать, но, уже направляясь в одну из выбранных комнат, заметил, как между полок прошмыгнула знакомая фигура. В нос сразу ударил приятный терпкий аромат, который последние недели совсем ему крышу сносил, и Свен, недолго думая, последовал за ним.

Аксель забрался в один из отгороженных полками углов и стал быстро переодеваться в спортивную форму. Почему Аксель не воспользовался аудиторией или раздевалкой, Свен не знал, но был уверен, что у омеги на это найдутся миллионы причин. Альфа встал в проходе, совершенно не скрываясь, но Аксель спешил, повернулся к входу спиной и резкими движениями сбросил с себя форменную рубашку и штаны.

Свен выдал себя тяжёлым глубоким вдохом, когда Аксель остался перед ним в одних трусах и носках. Омега резко обернулся и чуть полку не опрокинул, так сильно он дёрнулся в сторону от Свена. Но потом сразу успокоился и стал рассматривать его, словно ожидая первых действий.

Альфа шагнул ближе, встал совсем рядом, пожирая взглядом стройное тело, любуясь острыми выпирающими косточками на бёдрах и яркими пятнышками веснушек, что спускались с лица на плечи и усыпали грудь. К каждому этому пятнышку хотелось прикоснуться, поцеловать, просто впитать в себя след, оставленный солнцем.

Аксель молчал, продолжал смотреть, а Свен, подбадриваемый этим молчанием, осторожно погладил такие привлекательные веснушки. На лице, на плечах, а потом и на груди. Прижимая руки к его коже всё сильнее, постепенно сжимая его в ладонях, задевая пальцами напряжённые тёмные соски и замирая где-то рядом с сердцем, что стучало так же быстро, как и его собственное.

Свен почти ничего не соображал, ему казалось, что он снова оказался в своих снах, зачитался и погрузился в фантазии, где Аксель позволял ему делать всё, что вздумается. Этот Аксель, пусть слишком реальный и материальный, также всё позволял. И, сорвавшись, Свен отпустил свои желания, шагнул ещё ближе, страстно прижал его к себе, с восторгом вслушиваясь в трепетное дыхание. Опустив лицо в соломенные волосы, вдыхал его аромат, скользил руками по груди, животу, забирался под резинку трусов. Внезапно стало слишком жарко, прохладный воздух библиотеки, казалось, прожигал тело через одежду, и Свен стал спешно стягивать с себя пиджак.

Запах Акселя становился сильнее и ярче, обволакивал, погружая в нереальный сон, заставлял Свена делать то, что он никогда бы не сделал в здравом уме. А может, и вовсе бы не сделал. Но Аксель не отталкивал, тяжело и страстно вздыхал, подставлял шею под спешные обжигающие поцелуи. Сам стянул с себя бельё, прижимаясь возбуждённым членом к паху Свена.

Что было дальше, альфа почти не запомнил. Тело Акселя, такое желанное и горячее, словно плавилось под пальцами. Они оба вспотели, продолжая прижиматься друг к другу. Свен ощупывал его дюйм за дюймом, ласкал напряжённую плоть, раздвигал ягодицы и притрагивался к манящей дырочке. Облизнув пальцы, Свен осторожно попробовал их вставить. Аксель застонал ещё громче, два пальца легко проникали на полную длину, и, недолго думая, Свен приспустил свои штаны с бельём, забросил ноги Акселя себе на бёдра и, лишь немного смочив себя слюной, легко вошёл в столь желанное тело.

Внутри него было горячо и очень тесно. Перед глазами запрыгали звёздочки, Свен с трудом дышал, притягивая Акселя к себе всё ближе, пока полностью не насадил его на каменный член. Омега сжал губы, прерывисто глотал воздух и, закрыв глаза, до белизны пальцев вцеплялся Свену в плечи.

Двигаться в нём было тяжело, почти нереально, но хотелось слишком сильно, чтобы просто стоять. И Свен двигался, ничего не соображая, отдавшись на волю инстинктам, толкаясь в звериной похоти. Сжимая его, до хруста костей, руки вспотели и скользили по желанной, расписанной солнцем коже. Хотелось вылизать его, испробовать с головы до пят, почувствовать вкус этих крошечных пятнышек, обсосать тёмные соски и нежный розовый член. Свен просто думал об этом и в голове рисовались такие яркие и вкусные картины, что всё казалось реальным.

Аксель то тихо вскрикивал, то постанывал, но не отпускал Свена, держался за него, словно боялся потерять, тянул к себе и, согнувшись, прижимал голову к его груди. В какой-то момент омега резко выгнулся, тихонько захрипел, и внутри него стало ещё теснее, словно член сжали в тисках.

Свен сразу после этого быстро дошёл до пика, тут же расслабляясь и выпуская Акселя из рук, и тот спрыгнул с него, до того как их связал узел. Взгляд у омеги был ошалевший, но Свен успел заметить, что живот у него измазан в сперме, а значит, Акселю это тоже доставило удовольствие. Вот только что ему сказать, Свен придумать не мог.

— Я опаздываю на занятия, — хрипло пробормотал омега и, одевшись, как метеор вылетел из библиотеки.

Свен растерянно натянул штаны, в голове шумел прибой и пели чайки. Сердце то ухало от прилива счастья, то замирало от какой-то непонятной тревоги и твёрдой уверенности, что всё было так, как должно быть, и вместе с тем совсем неправильно.

Когда дыхание успокоилось, а окутывающий запах Акселя развеялся, Свен опустошённо опустился на кресло.

У него только что был секс с парнем, который ему охуенно нравится, и это самый потрясающий секс в его жизни. Потому что опыта, в общем-то, никакого, и не хотелось пробовать с другими, чтобы сравнить.

Но, скорее всего, для Акселя подобные вещи были не впервой.

То, как легко омега ему отдался, заставляло думать, что любой мог подойти и взять его в любой момент. От этого выть хотелось, больно было так, что Свен подумывал вырезать сердце канцелярским ножом. Мысль о том, что его омега принадлежит кому-то ещё раскалывала рассудок. Хотелось сжать Акселя и кричать на весь город, что он только его.

— Ты ведь мой, Аксель, только мой?

Но, к сожалению, Свен понимал, что это было не так.