Глава 9 Так себе инглиш

Пол-урока прошло, прежде чем Юренко вновь заговорил со мной. Какой-то он небыстрый...

— А что ты еще слушать любишь?

— Много чего.

— А если конкретнее?

— Много чего, — повторила я, ухмыльнувшись.

— И все-таки?

— Все-таки... Я себя в жанрах не ограничиваю, мне нет большой разницы, что слушать, рок или рэп, попсу или дабстеп. Слушаю все, что понравится. А ты?

— Ну, тоже по-разному бывает, но в основном рок предпочитаю.

— Кто там разговаривает? — Виктория устремила строгий взгляд прямо на нас. Я сразу опустила глаза в тетрадь и продолжила писать упражнение. А вот Олег писать не спешил. Да что там, у него вообще в тетради ничего написано не было.

— Почему ты никогда ничего не пишешь на уроках?

Юренко пожал плечами. Содержательно. Олег начал рыться в телефоне, что-то там писать и так далее. Вот это он зря, если его Виктория заметит, такой разнос устроит...

— Юренко, чем ты там занимаешься?

Что и требовалось доказать. Я глянула на часы, висевшие над доской, и подперла голову рукой, готовясь внимать ору классной, который мог продолжаться достаточно долго. Помню, было время в начальных классах, когда я с таким наслаждением это слушала... Ибо на меня не орали никогда, я ж отличница. Всегда делала всю домашку, отвечала на уроках, читала правильно и почти без запинок тексты на английском. Зато ж мои одноклассники, любившие лишний раз поиздеваться надо мной, в большинстве своем английский понимали плохо и нещадно косячили. А уж что Виктория всегда умела профессионально, так это унижать людей. И, конечно же, мне доставляло немалое удовольствие слушать, как орут на одноклассников, которых я искренне ненавидела и боялась. Сейчас это прошло, потому что «Бэшек» я любила, но в такие минуты невольно вспоминалось «счастливое» детство.

— Встань! Телефон немедленно убрал! — Виктория Эдвардовна даже не повышала голос, от одного ее вида уже становилось не по себе. — Чем ты вообще на уроках занимаешься?

— Я... — Олег подскочил, да так и замер, не зная, что сказать. Учительница не обратила на это внимания и продолжила:

— Мы с тобой уже говорили вроде как на эту тему! Я тебе говорила, что у тебя осталось два года для того, чтобы подготовиться к ЕГЭ и успешно сдать его! Всего два года! Ты сидел, слушал, кивал... И что в итоге?

Лицо Юренко стало на тон бледнее, но он все еще держался и смотрел англичанке в глаза. Интересно, надолго ли его хватит? У нас никто дольше полутора минут еще не держался. Я снова посмотрела на часы. Тридцать секунд с учетом пауз между ее высказываниями. Что ж, ждем и наблюдаем.

— Еще предыдущая твоя классная руководительница рассказывала о том, что ты в принципе не учишься! Вот скажи мне, почему так? Ты уже взрослый человек! Сколько тебе? Шестнадцать? Так вот, ты должен понимать, что на данном этапе учеба — самое важное в твоей жизни! Но ты ничего не делаешь вообще! — она вышла из-за своего стола и подошла к Олегу, который все еще смотрел на нее. Пятьдесят секунд где-то... Молодец, неплохо. — Например, ты сегодня сделал домашку по английскому? Что я задавала?

Подойдя к нашей парте практически вплотную, Виктория Эдвардовна скрестила руки на груди и начала в лучших традициях сверлить взглядом Юренко. Тот плотно сжал губы, но все еще держался, слегка приподняв голову. Я сжала пальцы той руки, на которой до этого покоилась моя голова, так, чтобы они удерживали только подбородок.

— А задавала я небольшое эссе по упражнению из учебника, если ты не помнишь, — после продолжительной паузы учительница бесцеремонно взяла его полупустую тетрадь и начала просматривать. — Мало того, что домашку не делаешь, так еще и не все классные имеются. И как ты это объяснишь?

Вот тут-то он и сдался. Еще немного посмотрел ей в глаза, а потом опустил голову. Ну-ка, сколько? Минута четырнадцать секунд! Неплохо, очень даже неплохо! Собственно, тот момент, когда ученик не выдерживает и опускает глаза, служит Виктории спусковым крючком для повышения голоса.

— Что ты молчишь, как рыба?! Я задала тебе конкретный вопрос, на который требую ответа! Мне главное непонятно, что ты делаешь в десятом классе, да еще и в гимназии? Шел бы учиться в ПТУ! Ты обещал начать учиться с этой четверти! И где, спрашивается? — закончила свою пламенную речь Виктория и вдруг устремила свой взор прямо на меня, отчего мне резко сделалось не по себе. А я-то тут каким боком? Я же не отвечаю за его учебу...

— Доставай дневник, — вздохнула она, опершись одной рукой на нашу парту и все же отведя от меня взгляд. Вот не дай Боже, меня еще заставят следить, чтоб он учился... Все что угодно, но только не это!

Англичанка забрала дневник у Юренко и снова уселась за стол, где и стала что-то в нем писать. Интересно, что там? Простое «нет ДЗ» или что-то похлеще вроде «регулярно не делает ДЗ»? Может быть, даже родителей в школу потребует? Хотя нет, пока для этого рано.

— У тебя даже дневник отвратительный! Ничего нигде не заполнено, а главное — везде красная паста! Да тебе чуть ли не все учителя школы понаписали, наверное! Отвратительно просто! Такой дневник в руках держать противно! — продолжала возмущаться Виктория, передавая через людей дневник его законному владельцу. — Садись уже.

Олег плюхнулся на стул рядом со мной. Был он удивительно бледным, чего до этого ни с одним из учителей не наблюдалось. Умеет же Виктория Эдвардовна довести людей. Не одна ученица ревела у нее на уроках.

— А ты неплохо держался, — ухмыльнулась я, когда учительница продолжила урок. Одноклассник устремил на меня такой взгляд, будто только что пережил все известные человечеству пытки. — Нет, серьезно, — я постаралась улыбнуться, хоть настроение не располагало, — ты продержался, глядя ей в глаза, дольше многих!

Олег непонимающе нахмурил брови.

— Минута четырнадцать секунд. Да, я засекала. Не спрашивай, зачем, — продекламировала я, хотя парень не произнес ни слова.

— Ты всех засекаешь? — прошептал Юренко, отвернувшись и устремив взгляд куда-то вперед, поверх голов одноклассников.

— Раньше этим развлекалась, сейчас очень редко, — улыбка окончательно сползла с моего лица. Настроение было все-таки подпорчено, хоть орали и не на меня. Вообще не люблю, когда на моих одноклассников орут, как-то хочется вступиться за каждого... Но =получается не всегда. Я лезу только тогда, когда учитель не прав, в остальных случаях приходится отмалчиваться.

— Ну, и что, какой рекорд? — поинтересовался парень. Похоже, он постепенно отходил.

— Примерно полторы минуты.

— И как у ребят все... В целом?

Некоторое время я молчала, но довольно скоро Виктории понадобилось куда-то выйти, так что я решила ответить чуть погромче.

— Обычно люди больше, чем полминуты не держатся. Абсолютный рекорд был установлен год назад, составлял он минуту тридцать две. И установлен он кем? — я с интересом глянула на Олега. Он нахмурился, но ничего не сказал. — Правильно, мною! Специально тогда засекла. Орали на меня не за английский, с ним у меня всегда было идеально, орали из-за некоторых организационных косяков... Впрочем, неважно.

— У тебя хорошо с английским? — Юренко бросил полный скепсиса взгляд на дверь, где недавно скрылась Виктория Эдвардовна.

— Ну да! Представь себе, такое возможно, — я улыбнулась. В этот момент учительница зашла назад, урок продолжился в том же духе, пока не прозвенел звонок. Все начали собираться, выходить. Хм, а что за урок сейчас? Физ-ра, кажется.

— Хомутова, — я замерла, услышав свою фамилию. Затем медленно развернулась и подошла к столу учительницы. Когда абсолютно все покинули класс, она сцепила руки в замок и посмотрела внимательно на меня. Я сразу почувствовала себя слегка не в своей тарелке, хотя такой взгляд был уже привычен. Только не это...