Глава 7 Счастье есть

— По матрешкам! — воскликнул Алексей Викторович, Верин папа, выходя из машины.

— Пока, ребят! — я помахала рукой друзьям.

— Пока, народ, — воскликнула Полищук, и мы вместе побежали к машине.

— Пока! Удачного концерта! — услышала я сзади голос Ксюши и неразборчивые крики еще некоторых ребят. Мы с Верой обе залезли на заднее сидение и пристегнулись.

— А что, Дима туда сам приедет? — спросил Алексей Викторович, когда мы уже поехали.

— Ага, я ж говорила тебе! — ответила Вера.

— А, да, я забыл уже, — кивнул ее отец, и мы выехали из двора.

Надо сказать, что Вера была почти точной копией своего отца. Если б она была мальчиком, то, наверное, повзрослев, выглядела бы точно так же, как ее папа. Ее мама рассказывала, что при рождении Полищук больше походила на ее семью, но потом все говорили, что она очень напоминает им больше все-таки Алексея Викторовича. Но походила она в основном только внешне, а вот характер у нее мамин. Точнее так: жесткость и от мамы, раздолбайство от папы. Страшное сочетание.

Я задумчиво смотрела в окно, сжимая в пальцах билет в фанзону. Ох, там будет столько народу! И все по-любому больше меня ростом. Будет не очень-то прикольно, если я ничего не увижу. Конечно, там будет Дима, который теоретически может меня на шею к себе посадить, но на практике это место, скорее всего, займет Вера по понятным причинам. А сама я точно не попрошусь. Так что придется как-то самой там прыгать, чтобы рассмотреть участников группы.

Приехав, мы, естественно, обнаружили огромную очередь.

— В прошлом году так же было, — высказалась Вера по этому поводу. — Надо Диме позвонить.

С этими словами она достала телефон и начала звонить другу, а я же пока решила рассмотреть зрителей. Надо сказать, здесь были очень разные люди, от мала до велика. Нет, серьезно, здесь можно было увидеть детей по двенадцать лет и великовозрастных бабулек, что действительно неожиданно. Кое-где сновали отдельные товарищи, которые, похоже, не успели купить билет и у всех спрашивали, нет ли у них лишнего. Места на стоянке не было совсем, как и ожидалось.

— Привет! — Дима подбежал к нам, когда мы уже были где-то в середине.

— Здорова! — Вера дала ему пять.

— Не знаете, кто на разогреве выступает? — рыжий натянул капюшон посильнее на голову и сжал воротник около горла. Действительно, кому нужны шапка с шарфом...

— Нет. Может, в билетах написано?

— Нихрена там не написано, я их дома просмотрела вдоль и поперек!

Зашли мы только через двадцать минут, благо, приехали за час. Потом сдали одежду в гардероб и зашли в зал.

Народу, как и ожидалось, было действительно много, но, что удивительнее всего, концерт уже начался! Чтоб концерты, да вовремя начинались... В фанзоне было предостаточно народу, и мы за время разогрева медленно, но верно прорывались поближе. Вот только мне по-прежнему было ничего не видно из-за людей. Как же фигово... Я встала на цыпочки, но это не помогло, я видела только экран, а саму сцену с огромным трудом и частями.

— Вот же блин! — не выдержав, воскликнула я и опустилась полностью на ступни. Ноги уже побаливали от постоянного стояния на цыпочках.

— Что, не видно? — усмехнулась Вера, поглядывая на меня сверху вниз.

— Нет.

— А знаешь почему?

— Господи...

— Потому что ты лалка иба...

— Вера! — оборвал ее Дима, сердито посмотрев так же сверху вниз.

— А что, я не права?

— На свете еще остались люди, которых ты лалками не назвала?

— Боюсь, что нет, — вместо Веры ответила я. — Она уже однажды сказала: «Все люди лалки, потому что все сдохнут!».

— И что-о? — протянула девушка.

— И ничего, — отрезал Дима, скрестив руки на груди. Полищук секунды три смотрела на его лицо, после чего быстрым движением стащила очки.

— Ох... — Лазаренков тяжело вздохнул. — Верни очки.

— Верни очки, — нарочито картаво передразнила его Вера.

— Боже, с кем я общаюсь, — я закатила глаза и еще немного продвинулась вперед в освободившееся пространство. Сзади раздались звуки небольшой потасовки, а после друзья продвинулись вслед за мной.

Вдруг реклама с экрана исчезла, и наступила темнота. По толпе прокатился радостный возглас, который мы тут же подхватили. Господи, они сейчас выйдут!.. Во мне все задрожало от нетерпения. Из-за плеча какой-то фанатки было немного видно сцену, так что я пристроилась прямо сзади этой девочки. Я так давно мечтала побывать на их концерте! И вот сейчас мечта исполняется... Господи, да после этого концерта мне жить незачем будет, серьезно!

Люди скандировали «Ски-лет! Ски-лет!», то тут, то там раздавался восторженный визг, играло что-то тревожное и пока неопределенное. Вскоре послышались звуки виолончели и скрипки. До меня не сразу дошло, что они играют, но прежде, чем я все же поняла, послышался крик Веры:

— Whispers in the dark? В прошлый раз они с Hero начинали.

Зажегся свет, и народ начал петь. Я не знала слов наизусть, но в данный момент вместе с толпой вспоминалось все, так что это даже проблемой не казалось. Многие подняли руки, показывая «козу». К барабанам поднялась Джен Леджер, и вновь раздался визг. За ней показался Сет Морисон, после — Кори, и, наконец, вот он, хардняшка всея Америки с длиннющей пятиструнной бас-гитарой — Джон Купер собственной персоной!

— Привет, Россия! — закричал он в микрофон с заметным акцентом, заставив зал просто взреветь. А дальше начал фигачить на своем басу...

Знаете, если сейчас нас троих поместить в закрытое герметичное помещение и оставить так на несколько минут, то вскоре на стенах и потолке помещения начало бы конденсироваться сжиженное счастье. Я себя давно не чувствовала так хорошо! Почему-то общая атмосфера, пение до срыва голоса, синхронное с толпой махание руками — всё это мне сейчас почему-то безумно нравилось. Я выкрикивала слова любимых песен, прыгала или стояла на цыпочках лишь бы видеть участников группы хоть немножко. Ноги болели, но почему-то было совершенно наплевать на это. Жизнь казалась идеальной!

В такие минуты я была безумно благодарна Вере за то, что в свое время она подсадила меня на Skillet. Я даже помню, как это было. Где-то классе в седьмом она прибежала на перемене к нашему классу (тогда я еще В-шкой была) и заорала:

— Лера-Лера, я тут такую офигенную группу нашла! Ты просто обязана послушать!

И в тот же день отправила мне несколько песен. Не знаю, почему, но долгое время я считала, что рок — это плохая музыка. Просто когда-то мне это сказали, и я так запомнила. Поэтому, когда Вера кратко рассказала, что это за группа такая, я скептически смотрела на нее, но послушать все же согласилась. Первая песня, которую я услышала (а это была «Awake and Alive»), показалась мне вначале странной, но потом так понравилась, что ближайшие двое суток я слушала только ее. Затем я стала искать и другие композиции, и вскоре перешла на рок. Благодаря Вере я открыла для себя целый мир музыки, полюбила множество групп (в частности, Hollywood Undead, на которых мы ходили недавно). А вот саму Веру, насколько я знаю, подсаживал Дима. В общем, теперь мы втроем слушали одну музыку, и это было действительно круто!

— А-а-а! — протянула я через некоторое время. — Джонушка так мило разговаривает по-русски!

— Он такая няша! — кричала рядом Полищук. Дима лишь усмехнулся. Почему-то сейчас он выглядел каким-то слегка грустным. А вот Веру я не видела. Похоже, она с другой стороны.

— Блин, почему всегда так мило, когда иностранцы пытаются говорить на нашем? — я схватила подругу за футболку, привлекая ее внимание.

— Не знаю, — раздался тихий незнакомый голос. Я резко повернулась к тому, кого держала за футболку, и это оказалась совсем не Вера... Более того, я увидела человека, которого ожидала увидеть здесь в последнюю очередь...

— Привет, — Олег улыбнулся, аккуратно отцепляя мою руку от своей футболки. Вот же блин...

— Ага... И тебе привет... — тихо выдавила я, во все глаза смотря на парня.

— Кирпич мне в рот, вот это поворот! — проорала Вера, неожиданно возникшая справа от меня. — Олег, а ты здесь что забыл?

— Ну, я как бы тоже на концерт пришел, — Юренко слегка нахмурился. Ну, да, Полищук-то сама вежливость.

— Однако, — тихо проговорила я, почесав в затылке. Теперь мы стояли вчетвером, и, чтобы избежать неловкости, вновь уставились на сцену. Ух ты, Джону принесли акустическую гитару!

— Блин... — я снова встала на носки. Ноги уже порядочно подустали, а если учитывать, что я еще часто стою на одной ноге...

— А ты все время так? — Олег глянул на мои ноги. Ему-то хорошо, ему рост позволяет даже шею не вытягивать.

— Как видишь, да, — вздохнула я. Зал уже в который раз начал скандировать «Ко-ма-тоз!». Конечно, всеми любимая песня...

— Ну, это... — мой одноклассник смущенно потупился. — Если хочешь, могу помочь.

— Как ты мне поможешь! — я приподняла брови, усмехнувшись. — Вытянешь, что ли?

— На шею могу посадить, если тебе не видно...

— Я... Э... А давай! — вдруг воскликнула я, хотя еще секунду назад собиралась отказаться. Логика? А нет ее!

— Хорошо, — Олег улыбнулся, и уже через пару секунд мне отлично была видна сцена и все участники Skillet. Ух, а ведь это круто! И ноги отдохнут чуть-чуть. Джон таки начал играть Comatose.

— Удобно? — спросил Юренко, которого я еле услышала.

— Ага, — воскликнула я в ответ. Тут Джон резко остановился и сказал:

— You're so good, — он повернулся назад и показал пальцем в толпу. — This people rock! — потом снова повернулся к нам. — Oh, I'm serious, I love it. Я люблю вас, everybody!

Тут уж даже я не смогла удержаться от дурного визга.

— Нихрена себе! — крикнула Вера, впервые в жизни посмотрев на меня снизу вверх. — Нормально ты! На телефон мой тогда, снимай.

Я приняла из ее рук телефон и включила запись. И плевать, что руки скоро устанут. Кажется, счастье все-таки есть.