Глава 2 Не многовато ли обязанностей?

Мой новый одноклассник поднялся со своего места, и все на него очень внимательно уставились. Естественно, я в том числе. Так-с, что мы имеем? Внешность... Вроде бы обычная внешность, ничего особенного: темные коротко стриженные волосы, темно-карие глаза, рост чуть выше среднего, телосложение нормальное (не толстое, но и не дрищавое), общая оценка внешности — симпатичный. По выражению лица вроде спокойный, адекватный, сильной тягой к пафосу не страдает. Только вот руки на груди сразу скрестил... Похоже, ему не очень-то нравится всеобщее внимание. Еще несколько напрягали большие наушники, которые висели сейчас у него на шее. Почему он их не убрал на уроке? Так-с, одежда... Нормальная, обычная одежда, ничего особенного. Ни цепей, ни сережек, ни тоннелей. Вывод: нормальный парень и, скорее всего, адекватный. Хотя второй пункт весьма подозрителен... В моем окружении редко попадаются действительно адекватные люди.

Олег снова сел, Виктория Эдвардовна пожелала нам удачи, попросила меня зайти к ней после этого урока и удалилась восвояси. Занятие продолжилось в своем обычном режиме. В принципе, биология у нас халявная, так что я даже учебник с собой не принесла, зная, что его принесет Арина. Иногда мы что-то писали, но в этот раз нам поставили фильм, так что все просто забили. Кто-то, и правда, смотрел (иногда бывало интересно), кто-то просто тихонько переговаривался. Я достала папку с кучей листков и начала перебирать свои многочисленные рисунки, ища хоть один свободный листочек. Надо будет новых подкинуть, что ли... А нет, нашла! Их тут аж три! Целое богатство. Я достала один из них и задумалась. Дурацкое состояние... Нарисовать что-нибудь хочется, но идей нет. Да еще и Панфилова жужжит над ухом...

— Эй, Хомутова! — неожиданно окликнули меня сзади. Это была Вика Чегирева, один из наиболее загадочных персонажей в нашем классе. В принципе, с ней можно было очень даже хорошо общаться один на один, но на публику она сразу становилась такой стервой, что хотелось порой крикнуть: «Только что нормально же общались, что с тобой стало?». Из-за этого я испытывала к ней смешанные чувства.

— Это я. Что? — я повернулась к однокласснице. Ее льдистые глаза хитро сузились. Кажется, я знаю, о чем пойдет речь...

— Как тебе новенький? — она улыбнулась. Видимо, ей хотелось это с кем-то пообсуждать. Подружка не пришла, настало время Леры...

— Нормально. Я его уже до этого видела, — ответила я, надеясь, что на этом все закончится.

— По-моему, он ничего такой, — задумчиво проговорила Чегирева, приставляя палец к губам. У-у-у, похоже, она наметила себе цель! Все, парень, ты попал...

— Ну, удачи тебе, — равнодушно отвечаю, снова утыкаясь в белый лист бумаги. Что бы нарисовать... Может, Вера что-то мне писала? У нее всегда полно идей для рисунков, но проблема в том, что руки растут совсем не из того места, откуда должны, а потому ее способности к художествам стремятся к нулю. У меня же обратная ситуация — исключительно прямые руки, растущие правильно, но вот идеи почему-то приходят нечасто. Весьма обидный парадокс... Был бы, если б мы не были с Верой лучшими подругами. Мы созданы друг для друга, как Адам и Ева, как Шерлок и Джон, как Титаник и айсберг... Хотя в последнее время проявляется только третий пример, и кто кого убьет — еще большой вопрос!

Урок вскоре закончился, и мы всем составом вывалились в коридор. Я сразу двинулась на третий этаж, припоминая просьбу нашей классной. Войдя в кабинет, я, как обычно, застала ее за заполнением журналов.

— Вы меня звали? — спросила я, обозначая свое присутствие. Виктория Эдвардовна глянула на меня поверх очков. Многим людям этот взгляд казался презрительным, но на самом деле это было не так, просто одна из ее привычек, к которым наш класс уже приспособился.

— Да-да. Хотела поговорить насчет новенького, — начала учительница, и я подошла вплотную к ее столу. — В общем, по рассказам Марины Викторовны, он не очень-то общителен. Как ты понимаешь, я бы хотела, чтобы ты помогла ему влиться в коллектив. Ах, да, в прошлую четверть его оценки были отнюдь не отличными, так что ему бы не помешала помощь в учебе.

— Но, позвольте, неужто Вы хотите, чтобы я ему была ему вместо мамки? Со всеми этими задачами мне придется присосаться к нему на ближайшую неделю точно, — заметила я, осмысливая выданные указания. Значит, людей он все-таки не любит. Нехорошо, могут сложности возникнуть.

— Слушай, Хомутова, не надо мне тут «ля-ля»! Я же вашим классом уже не первый год руковожу, и отношения внутри коллектива знаю прекрасно, — Виктория Эдвардовна вновь посмотрела на меня поверх очков и закрыла лежащий перед ней журнал.

— Хорошо, допустим. Но с учебой Вы все-таки перегнули. Успеваемость — личное дело каждого, — я скрестила руки на груди, глядя ей прямо в глаза.

— Ладно, успеваемость пока трогать не будем, — учительница сцепила пальцы в замок, облокотившись на стол. — Но все же постарайся сделать так, чтобы он случайно не стал изгоем. Не хочу, чтобы получилось, как с Фиалковой в В-классе. Задача ясна?

— Конечно, — я кивнула. И хоть бы раз было по-другому. Что бы ни происходило в нашем классе: драка, разлад, коллективная неуспеваемость, плохое поведение — везде припрягали меня. Хомутова всех построит, все разрулит. В чем-то оно, конечно, здорово, но быть для всех палочкой-выручалочкой иногда утомительно.

— А, да, еще занеси, пожалуйста, этот журнал в двести десятый, — классная вручила мне журнал с надписью «8А».

— Есть, босс! — улыбнулась я и вышла в коридор. Никто не знал, что я иногда так обращаюсь к Виктории Эдвардовне, а если бы и знал, то никогда не решился сказать сам, ибо она бы тут же отрубила несчастному голову. Но мне позволялось.

Зайдя на второй этаж, я чуть не врезалась в одиннадцатиклассника, но, переместившись в два шага, при этом сделав полный оборот, я избежала столкновения и чуть не врезалась уже в Веру. Да мне везет!

— Тихо! — она остановила меня за плечи, потому что я двигалась точно на нее. — Какие люди!

— Давно не виделись, — усмехнулась я.

— Чего, ты куда?

— В двести десятый, журнал занести.

— А-а, — многозначительно протянула подруга. — Ну что, как новенький?

— Вроде как нормально. На вид адекватный, кажется, хотя опыт прежних лет подсказывает мне, что, когда кажется, стоит лишний раз перекреститься. Как он вел себя у вас хоть? — решила выяснить я, раз уж на то пошло.

— Нормально вел, не орал, как остальные наши дебилы, и то ладно! Другое дело, что не общался вообще ни с кем. Постоянно сидел в гордом одиночестве типа «мне никто не нужен, я сильный и независимый». Еще задрот дикий. На уроках почти нихрена не делал, то в телефоне что-то смотрел, то просто музыку слушал. Пацаны с ним пытались начать болтать, только он сидит, молчит и слушает! Они от него быстро отцепились, короче. В остальном даже не выделывался, вроде, — Вера развела руками.

— М-да. Какой интересный экземпляр, — я задумчиво почесала подбородок. Мы уже с минуту стояли около кабинета, потому что я слушала Полищук. Когда мы обе замолчали, я зашла внутрь, передала учительнице журнал, после чего снова вышла к подруге.

— А что ты спрашиваешь? Собираешься его заставить как-то влиться в коллектив типа?

— Именно, — улыбнулась я.

Что ж, на очереди новый пациент в моей персональной психушке. Для начала ограничусь простым наблюдением, а вот какие лекарства колоть после, еще посмотрим...