Глава 2

Иван

— Иван Сергеевич, что с вами?! — такими словами встретила его Рита и показательно схватилась за сердце.

Секретарша она была от бога, а актриса так себе. Хотя, возможно, его опухшая рожа и способна кого-нибудь напугать до такого состояния. Но не Риту же — кремень-бабу, которая, как у Некрасова, «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».

— Молодец, что сразу прикатил ко мне, боец! — нахваливал его Антон, обкалывая лицо каким-то чудо средством. — Завтра от синяков и следа не останется, препарат надежный. Но тут главное не упустить время. Только сегодня вот походишь немного припухшим, как с глубокого похмелья.

Вот же дрянь, эта девчонка! Ну кто бы мог подумать, что станет участником уличной драки! Да еще и из-за какой-то козы-вредительницы! Благо, долго они кулаками не махались. Получив пару раз по морде и под дых, мужик отвалил. Правда, не сам — тетка какая-то верещать начала что-то про убийство.

Клиника Антона тоже находилась недалеко, и до нее Иван домчал быстро. Больше времени потом проторчал на мойке, отдирая эти чертовы наклейки. И каким только клеем они пользуются, эти идейные малолетки, а по сути — просто идиоты. К нему вот и прилепилась одна такая идиотка. С мордахи симпатичная, а дура дурой, по всей видимости! На мойке уже над ним смеются, не скрывая.

Он и погнался за ней сегодня, чтобы поговорить, а она сразу вопить начала, кретинка!

— Рит, есть что-нибудь от головы? — поморщился Иван. После мордобоя голова просто трещала.

— Анальгин если только…

— Принеси вместе с кофе. И сделай покрепче, пожалуйста, — попросил он и скрылся в своем кабинете.

Проходя мимо овального зеркала, бросил взгляд на свое отражение. Тут же дернулся как от удара. С глубокого похмелья?! Да какое тут похмелье, больше на многодневный запой смахивает. Ничего удивительного, что даже у Риты едва не случился сердечный приступ. И как-то слабо верилось, что завтра все пройдет. А сегодня ему по любому придется отсиживаться тут, отменив все встречи.

— Рит, отмени все встречи на сегодня, — велел по селекторной связи. — И ко мне никого не пускай. Нет меня!

— Хорошо, Иван Сергеевич, — раздалось в ответ ласковое, а вскоре секретарша появилась в кабинете с кофе и таблеткой.

Только успел выпить таблетку, как позвонила мама.

— Ванюш, у тебя все хорошо? — услышал он ее обеспокоенный голос.

Мама всегда интуитивно чувствовала, что с ним что-то произошло. Ей бы о себе побольше думать, а она…

— Все хорошо, мам, работаю. Ты как?

— Да вот душа что-то не на месте. И эта Лариса меня раздражает, — добавила почти шепотом.

Иван вздохнул, стараясь сделать это беззвучно. Лариса — новая сиделка, которая сегодня первый день вышла на работу. До этого у мамы сменилось их пятеро, и всеми она была недовольна. А одной ей никак нельзя — сердце совсем слабое, врачи запретили делать практически все по дому, даже самое лёгкое, а к сыну она категорически переезжать отказалась.

— Тут ты родился. В этом дворе я знаю каждую выбоинку. Тут и хочу дожить свои последние дни. А в твоем холодном дворце я потеряю себя.

Вот так. У него не дом, а жилище снежного короля.

— Мам, ты уж потерпи немного эту Ларису, хорошо? Завтра приеду и поговорим.

Оставалось надеяться, что Антон не соврал, и отек до завтра сойдет. А то мамино сердце не выдержит вида такой рожи.

Ну ничего, завтра он ей задаст той противной пигалице. Иван уже придумал новую тактику. С такими, как она, нужно проявлять хитрость и брать на горячем. Вот завтра он и сделает именно так.

Ладно, пора выкинуть из мыслей эту… Работать нормально сегодня все равно не получится, но есть телефон, по которому можно решить половину вопросов. Например, кадровые.

— Федот, привет! — набрал Иван номер кадрового офиса.

— Слушаю, Иван Сергеевич, — лениво отозвался собеседник.

Эта манера начальника кадров говорить, растягивая слова, словно с ленцой, была хорошо знакома Ивану. А на деле Федот был хватким и проницательным. Людей даже не видел, а сканировал, и никогда в них не ошибался.

— Что там с кадрами на пятый комплекс?

— Да почти укомплектовали. Осталась пара вакансий, которые на днях заполним.

— Отлично! — улыбнулся Иван и тут же поморщился от боли, прострелившей скулу.

Ох, не пройдет ведь до завтра! Ему вообще казалось, что лицо его становится все толще и плотнее, превращается в панцирь.

— Значит, к открытию успеваем?

— Не сомневайтесь, Иван Сергеевич.

— Хорошо, Федот, все на твоей совести...

Еще через два часа Иван понял, что рабочий день может состоять сплошь из телефонных звонков. И звонкам этим нет конца и края. Не успеешь повесить трубку, как вспоминаешь еще о чем-то крайне важном и снова набираешь номер.

К тому же то ли таблетка не действовала, то ли так влиял телефон, но голова разболелась еще сильнее. Аж до тошноты. Так и получилось, что домой он отправился на два часа раньше окончания рабочего дня. А по приезду сразу же завалился спать.

***

Зато проснулся с первыми лучами солнца.

Ну и Антон, ну и шельма! Иван разглядывал в зеркале ванной свое лицо и глазам не верил. Антон не обманул — от отеков не осталось и следа. Кое-где кожа немного отливала синевой, но это даже синяками не назовешь. В целом выглядел Иван нормально, а главное, выспался, как не высыпался уже долгое время.

У него был план — поймать мелкую стервочку. Пора положить конец беспределу, и если для этого ему придется сдать нарушительницу в полицию, то так тому и быть! А потому из дома он выехал пораньше, и место для засады продумал заранее.

К дому своего детства Иван подъехал еще семи не было. Припарковался там же, где всегда. И не потому, что такой вредный или невоспитанный, а потому, что парковаться во дворе было больше негде. И газон этот выполнял функцию парковочной площадки. Да на нем и трава-то уже давно не росла, и бордюр был закатан до такой степени, что сравнялся с асфальтом. Автовладельцы на ночь здесь свои машины не оставляли, для этого служили гаражи и места перед домом, которые всегда были прочно заняты. Кто-то оставлял машины на платной парковке, но Иван всегда спешил, заезжая к матери перед работой на несколько минут.

Времени было в запасе прилично, и Иван настроился на ожидание. В том, что малолетка появится, даже не сомневался. Сам же притаился между гаражами-ракушками, откуда его видно не было, зато двор прекрасно просматривался. Сюда они с пацанами забирались, чтобы перекурить во времена далекого и безоблачного детства.

Долго ждать не пришлось — уже через пять минут девчонка выскользнула из подъезда, воровато озираясь, и перебежками направилась к его Лексусу. В руке держала свернутую в рулон наклейку с позорной красной надписью: «Мне плевать на всех, паркуюсь, где хочу». Ивану не плевать на всех и обычно он паркуется в специально отведенных для этого местах, и именно это он и собирался доходчиво объяснить нахалке, которая, оказывается, еще и жила с ним в одном доме. Впрочем, об этом можно было бы и раньше догадаться.

Только она развернула наклейку и полезла в карман, по-видимому, за тем самым клеем, что не отмывался ничем, кроме спирта, как была схвачена с поличным.

— Вот ты и попалась! — перехватил Иван тонкое запястье с зажатым в кулаке тюбиком и развернул вредительницу к себе лицом.

Черт! Хорошенькая! Хотя это он и в прошлый раз заметил. Как и то, какими огромными и беззащитными могут становиться ее голубые глаза. Вот и сейчас в них плескалась неподдельная наивность, в которую Иван ни на долю секунды не поверил. Притворяется, потому как лживая насквозь.

— Пусти! — насупилась девчонка и сделала попытку высвободить руку.

Не получится, милая. Иван только сильнее сжал ее запястье, не в силах отделаться от мысли, что если чуть усилит давление, то запросто переломит хрупкую кость.

— И не подумаю.

— Пусти, а то закричу!

— Не выйдет, — усмехнулся он и ловко затолкал ее в машину. — Как в прошлый раз не прокатит, — повернулся к ней, как только обежал машину и занял водительское место, заблокировав двери. — Теперь ты в моей власти, — и лихо вырулил со двора.

— Куда ты меня везешь? — в голосе девушки прозвучали панические нотки.

Ответа не последовало, лишь на губах Ивана появилась улыбка хищника. Пусть потрясется немного.

— Останови машину! — уже вовсю кипишевала она. — Выпусти меня!.. — дергала за ручку в попытке открыть дверь. Иван молчал. — Слушай, ну ты же нормальный, — повернулась она к нему всем телом, но он даже бровью не повел. — Останови машину и выпусти меня. А иначе я заявлю на тебя в полицию! — отчеканила она, когда Иван и дальше продолжил молчать.

— Когда я тебя убью и закопаю в лесу, ни на кого заявить не сможешь, — как можно свирепее зыркнул на нее.

Девушка заметно побледнела, и губы ее задрожали.

— Ладно, не убью и не закопаю, не трясись. Но поговорим мы с тобой обязательно.

— Так останови и поговорим.

— Нет уж. Мы сделаем это в более укромном месте, где не будут разгуливать качки с огромными кулаками, — усмехнулся Иван и вновь вспомнил добрым словом Антона.

Он знал, куда везет ее — на пустырь, где в это время никого не должно быть. Там она может орать сколько угодно, вряд ли привлечет к себе чье-то внимание. А вот ему предстоит решить, что делать с ней дальше.

— Слушай, я могу опоздать на собеседование, — совсем уж жалобно проговорила она.

— Мы почти приехали, — свернул Иван с проезжей части и через пару сотен метров бездорожья остановился на забетонированном пустыре.

Заглушив двигатель, повернулся к девчонке. В который раз обратил внимание, что она чертовски хорошенькая. Но только внешне. Внутри она поганка!

— Ну и что мне с тобой делать? — размышлял вслух Иван.

— В каком смысле? Выпускай уже меня! Нет! Отвези меня обратно, как я отсюда буду выбираться?!

— А может, тебя еще и в ресторан пригласить на комплексные завтраки и отблагодарить за порчу моего имущества? Ты хоть понимаешь, что творишь?! — гневно воззрился он на нахалку. — Была бы ты мужиком, точно расквасил бы тебе морду!

Самому смешно стало от таких мыслей. Никак на месте этой пигалицы он не представлял мужика. Да и вряд ли мужик стал бы заниматься подобной ерундой.

— Еще чего! Я с такими, как ты, по ресторанам не хожу! — заявила она, явно пропустив мимо ушей его последнюю фразу или сделав вид, что пропустила.

— Это с каким же «такими»? — поинтересовался Иван.

— С зажравшимися папенькиными сыночками, что только и умеют, что парковаться на своих Лексусах на газонах!

Вот, значит, какого она о нем мнения? Да и плевать! Почему это должно его задевать? И было бы кому и что доказывать.

— Господи! Да ты хоть знаешь, что на этом газоне паркуются со времен моего детства?

— Не знаю и знать не хочу! — фыркнула она. — Газон и в Африке газон, и парковаться на нем нельзя.

— А если очень нужно? — в упор посмотрел он на нее, выискивая в скульптурных чертах ее лица хоть проблески осознания.

— Для «нужно» есть специально отведенные места. За это мы и боремся!

— Кто мы?

— Наша организация, — гордо отозвалась она.

— Организация малолетних преступников? — усмехнулся он. — Не кажется ли тебе, что занимаешься ерундой, когда вокруг полно настоящих проблем?

— Слушай! Хватит пудрить мне мозги! Отвези меня обратно. Черт, — простонала она, вновь посмотрев на часы, — я опаздываю…

— По-хорошему, я бы должен сделать так, чтобы ты опоздала на свое это собеседование в воспитательных целях, — размышлял вслух Иван. — Но мне лично это мало что даст. Ты живешь в этом доме?

— Ну, живу, и что? Снимаем с подругой квартиру.

— Тогда вот что. Если не хочешь кровавой вендетты, то с завтрашнего дня мою машину оставишь в покое. Я серьезно! — строго посмотрел на нее. — Не оставишь, будем разговаривать по-другому и в полиции. И поверь мне, я смогу сделать так, что проблем у тебя только прибавится. Не слышу! — повысил он голос.

— Что не слышишь? — неподдельно удивилась она.

— Не слышу ответа. И не забывай, что теперь я знаю, где ты живешь…

— Ладно! Хоть это и противоречит моим принципам, но черт с тобой! Только поехали уже поскорее.

— Эта работа для тебя так важна? — задумчиво посмотрел на нее Иван.

— Ну не у всех же такие папочки! — тут же окрысилась она. — Большинство пробиваются в жизни сами.

Еще один ярлык на него навесила. Это уже начинало надоедать. Девица раздражала Ивана. Бесила ее глупая беспринципность, юношеский максимализм, раздутый до неимоверных масштабов. С чего она взяла, что может судить о людях? Но и доказывать он ей принципиально ничего не станет.

— За домом есть площадка, — продолжил Иван, проигнорировав ее выпад. — Прямо перед гаражами. Раз в три дня на этой площадке ты будешь мыть мою машину. В течении… — задумался ненадолго. — До конца июня, в общем.

— Чего-о-о-о?! Ты в своем уме?! Не буду я мыть твой танк! — вскричала она, вновь забыв, что опаздывает.

— Будешь, деточка, — снисходительно проговорил Иван. — Иначе сегодня ты опоздаешь на собеседование. Это раз. И ни на какую другую работу устроиться не сможешь. Об этом я тоже позабочусь. Ты ведь не москвичка?

— Нет! — зло посмотрела она на него.

Кажется, у него получилось припереть ее к стенке. Иван и сам не понимал, рад ли этому, но уверенность, что подобных нахалок нужно ставить на место, не ослабевала.

— И домой возвращаться не хочешь, ведь так?

— Тебе-то какое дело?

— Абсолютно никакого. Но если я захочу, тебе останется одна дорога — обратно на периферию. Поняла?

— Урод! — процедила она сквозь зубы.

— Сколько там у нас времени? — довольно произнес Иван, хоть радоваться и нечему было. Не любил он так с людьми обращаться. — Без двадцати восемь. Когда, говоришь, у тебя собеседование?

— В девять. Черт! Мне же еще собраться нужно!..

— Я жду ответа.

— Хорошо! — заорала она. - Буду я мыть твою чертову машину. Только отвези меня домой прямо сейчас.

— Ловлю на слове, — кивнул Иван и завел двигатель. — Раз в три дня жду тебя в половине седьмого утра на площадке за домом. Завтра и начнем.

Он вырулил на трассу, размышляя на тему, что из-за этого наказания ему самому придется вставать ни свет ни заря.

Девушка молчала всю дорогу до дома. На него не смотрела, а лишь сердито сопела, отвернувшись к окну. Во двор они въехали в начале девятого, и Иван подумал, что теперь, чтобы успеть, ей придется вызвать такси. Но и это его мало волновало. Впредь будет знать, с кем можно связываться.

Он демонстративно заехал на свой газон и заглушил двигатель. Девушка выскочила из машины и так шарахнула дверью, что Иван выматерился. Совсем ничего святого у людей! Ну разве же можно так с такими автомобилями обращаться! Они ведь не прощают подобного вандализма.

Проследив, как девчонка скрылась в соседнем с материнским подъезде, Иван вздохнул и тоже вышел из машины. А ведь ему еще предстояло уволить мамину сиделку и заняться поисками новой. А пока придется снова просить тетю Катю из пятнадцатой квартиры присмотреть за мамой. И где ему искать такую сиделку, чтобы удовлетворила родительницу?